Платит проигравший - Михаил Март

Здесь было чему удивиться. На земле, у самых колес, лежали два трупа с простреленными телами. Гигант Стейн, громила, который мог носить меня вместо цепочки от часов, выглядел невинным мешком с тремя пулевыми отверстиями в области сердца. Лежащий у его ног Пессетайн получил пулю в горло. Кто-то сделал то, чего не хотел делать я. Они нужны следствию живыми. Одно из двух: либо сведение счетов, начатое Мейкопом, продолжается, либо убирают свидетелей.

Я сунул револьвер за пояс и подошел к Линдону. Парень дышал. Лицо ему разукрасили старательно, но он был жив, а болячки – дело обыденное в его профессии. Я осмотрелся по сторонам. Чуть дальше, возле ворот, стояла будка, напоминающая сторожку со стеклянными стенами. В ней было все, что нужно: стол, телефон, пульт управления воротами, раковина и кран с водой. Я наполнил кофейник и вернулся к Линдону. Несколько доз ледяной воды, вылитых на его лицо, привели парня в чувство. Чикагский горе-агент что-то проворчал и открыл глаза.

– О'кей, Вик. Ты еще на этом свете, а значит, все не так уж плохо.

Я достал перочинный нож и перерезал веревки. Линдоп застонал и на корявом английском пробурчал: «Сволочи!» Это подтвердило мою догадку о том, что не все передние зубы фебеэровца остались на своем места.

– Ты вернулся!

– Кому-то надо тебя распутать.

– Сукины дети! Они неплохо поработали над моей физиономией, – проворчал он, осторожно ощупывая лицо; затем он выудил из кармана сигарету, а я поднес ему спичку.

– Если ты уже способен соображать, то поделись подробностями.

– Глупо получилось. После твоего ухода они вернулись через полтора часа и начали загружаться, я внимательно слушал и наблюдал. В разговоре промелькнула одна фраза: «На этом псе, следующая партия полетит через неделю». Я понял, что упустить такой случай – значит остаться с пустыми руками. Необходимо рискнуть. Они меня застукали, когда я попытался влезть в фургон. Ну этот громила тут же сгреб мои кости в охапку. Потом начался допрос с пристрастием. Они решили, что я из клана Блэка или Мейкопа. У них и мысли не возникло о ФБР или о полиции. Как я понимаю, там все куплено. Я уже прощался с жизнью, когда возникла эта девчонка. Ни одного лишнего слова. Она вынырнула из-за гру-зовика, словно из-под земли выросла, и начала палить. Пять или шесть выстрелов – и все было кончено. Меня она не замечала, словно никого больше не видела. Когда эти гады превратились в трупы, она исчезла так же внезапно, как появилась.

– Как она выглядела?

– Поначалу я принял ее за парня. В брюках, куртке, вязаной шапочке, надвинутой на глаза. Эда-кий боевичок. И вел себя парень уверенно, будто повседневную работу выполняет. По когда дело было сделано, то боевичок нагнулся проверить результат. Тут его шапочка зацепилась за щеколду иа дверце фургона. Мне, конечно, не до того было, но когда на плечи упали длинные волосы, я обомлел. На вид ей лет восемнадцать.

– Ее зовут Айлин. Она любит примерять на себя чужие платья.

– Кажется, мы теряем время.

– Ты прав. Машину уже ждут. Но к делу подключается полиция. Ей надо помочь, нам такое не по плечу. Одиночная игра переросла в войну.

Линдон ничего не ответил. Я оставил его приходить в чувство и направился в будку, чтобы воспользоваться телефоном. В первую очередь я дозвонился Дойлу. Сообщив ему адрес склада, добавил:

– В Редвуд-Сити ждут последнюю машину. Она готова к выезду. Если вы заполните фургон своими людьми вместо героина, то попадете на базу без многодневной осады. Дальше действуйте по обстоятельствам. Идеальная возможность избежать лишних жертв.

Дойл со мной согласился и сказал, что сам выезжает на операцию. Не забыл я и про Линдона, сделав ему соответствующую рекламу.

– Ты хочешь изобразить меня героем? – спросил он, когда я положил трубку.

Я не слышал, как Вик вошел, так как стоял спиной к двери, но не думаю, что он обиделся.

– Не будем о героях. В кино есть герои, которые усмиряют толпу гангстеров, а в действительности ты уже герой, если ухитрился каким-то образом сохранить свою жизнь.

– Скучное резюме, но правдивое.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше чем того заслуживаю.

– Постарайся ничего не говорить копам о девчонке. Я сам с ней разберусь.

– Ищи ветра в поле.

Я набрал номер Харпера и застал его на месте. Как выяснилось, я болтаюсь у него под ногами и мешаю работать. После десятка оскорблений в мой адрес, я задал ему первый вопрос.

– Ты выяснил, кому принадлежит «шевроле», в котором найден труп Вэнса Кейлеба?

– Без особых усилий. Машина принадлежит Хэйзл Кейлеб. Но, как выяснилось, она ею давно не пользовалась и машина стояла в гараже концерна. Ее отремонтировали и постадили новый двигатель, однако Хэйзл не стала ее забирать.

– Если сменили двигатель, значит, спидометр поставили на ноль.

– Поставили, но на спидометре зафиксировано триста миль. Кто-то пользовался машиной.

– Что известно о Хэйзл?

– В Лос-Анджелесе она не появлялась. Так утверждает их полиция.

– Еще бы. Ее там поджидали. Но не в этом дело. Ты знаешь, на чем катается Хардинг?

– Хардинг? А он тут с какого бока?

– Не тяни время, лейтенант. Мы оба устали.

– Белый «роллс-ройс».

– Адресочек тебе его известен?

– Берер-Хилл, 32.

– Ну, городской и я знаю. Должен быть еще какой-то.

– Езжай-ка ты по своему адресочку. Тебе его менять придется.

– Что ты несешь?

– Уборщица подметала лестничную площадку возле твоей квартиры и задела за проводок. Дверь вышибло, будто и не было. Женщина уцелела, ее отправили в больницу. Небольшая контузия и шок.

– Ну, теперь вовсе убирать не будит, она и так занималась этим лишь в октябре, не раньше. Ребята ездили ко мне?

– Сержант Леви был. Забили проем фанерой. Сам расхлебывай. Дойл тут возомнил себя комиссаром, ходит индюком с задранным носом. Парень еще не понял службы, а сует белые рученьки в дерьмо. Ты, я смотрю, ему подыгрываешь.

– Я в стороне, Рекс. Ты сам знаешь.

– Врешь, красавец. Для чего моих людей на буксир отправили? Мне ни звука, будто я крайний.

– Иди с ними на буксир и хапнешь венок победителя. Доил до утра не очухается от задания, которое получил.

– От кого получил?

– Ты слишком болтлив сегодня, Рекс. Не пей на работе, ночь будет трудной.

Я нажал на рычаг и перезвонил Марчесу. Мой старый приятель ответил не сразу, а когда пробурчал что-то невнятное в трубку, я понял, что оторвал его от ужина, В моем желудке тут же забурлило.

– Извини, старина, я оторву тебя на одну минуту.