Воровка для бандита - Дина Данич

Мужчина уходил все дальше, а я никак не могла сдвинуться с места. Кажется я кричала, чтобы он подождал меня, чтобы не бросал. Но Рус уходил, растворялся в окружающей действительности, а у меня словно сердце из груди вынули. Настолько было больно его потерять.

Мой! Он был моим любимым человеком, и я не могла потерять его! Не могла! Боль потери сводила с ума настолько, что я попыталась бежать. И, кажется, ощущение, что чувствительность вернулась, едва не ошеломила меня. Вот только любимого уже нигде не было!

— Рус-лан… — сорвалось с моих губ.

— Все хорошо, — заговорил незнакомый голос. — Вы в палате. Операция прошла успешно.

— Рус-лан…

— С ним тоже все хорошо — полчаса назад он пришел в себя. Все прошло хорошо.

Я зацепилась за мысль, что с ним все в порядке, и только после этого позволила себе обмякнуть.

Он был жив. С ним все в порядке. Все хорошо… Облегченно выдохнув, я снова провалилась в спасительный сон, где больше никаких страшных кошмаров не было.

Руслан

Алиса нервничала, и я ее понимал. Понимал, но ни черта не мог сделать.

Ни хера не мог…

Мороз продумал все наперед, загнал нас в угол своей помощью. Отказаться от его варианта означало повесить ярко-красную мишень на спине девушки. Вот только ко всем остальным добавится еще и Герман.

Отец был прав — он слишком непрост и опасен. И все же я не жалел, что обратился к нему, чтобы спасти свою женщину.

С каждым днем я чувствовал ее все лучше. Все сильнее убеждался, что Маша была права — наступит день, когда встречу ту, что сможет отогреть мое сердце.

Алиса смогла.

И ради нее я был готов на многое.

Даже на то, чтобы поставить крест на своей жизни, в качестве Руслана Волкова.

Жалел ли я о том, что оставляю позади? Отчасти. Деньги и власть — дело наживное. Да, никому из партнеров или друзей я никогда не смогу признаться в том, кто я на самом деле. То, что после всего, Герман сможет найти возможность выгодно использовать меня, даже не сомневался.

Но за мной был должок, а значит все по справедливости. Единственное, что меня волновало — как справится с этой новостью отец. Он до сих пор винил себя за мое детство, хотя я давно простил его. И теперь снова потеряет старшего сына. Это могло подкосить его и довольно сильно. Хотя отец все же довольно силен и не показывает своих переживаний, я-то знал насколько это могло ударить по нему.

Но вместе с тем я был уверен — была бы такая ситуация с Машей, и он бы не раздумывая сделал бы все, что нужно, чтобы обезопасить ее. Бросил бы все, что было за плечами. Всех и вся.

Когда-нибудь, когда я найду способ с ним поговорить открыто, я расскажу ему правду и уверен — он поймет меня. Сейчас же оставалось надеяться, что Маша и мелкие не дадут ему опустить руки и расклеиться достаточно сильно, чтобы пропустить удар. Да и Арес наверняка будет рядом.

Когда нас с Алисой развели в разные стороны, я кожей ощутил ее растерянность и страх. И так и было — стоило мне оглянуться, как убедился в этом.

Какая-то чертовщина, не иначе! Ведь как можно было объяснить то, что происходило между нами? Мистика какая-то, но я будто чувствовал ее даже на расстоянии.

Ее признание обезоружило меня вчера. Я подозревал о том, насколько сильны ее чувства, но не был готов услышать об этом. Как не готов был облечь в слова то, что происходило со мной. Романтик из меня был так себе, но я искренне надеялся, что смог донести до нее насколько важна она была для меня. Смог дать понять, что банальные три слова попросту не вместят в себя все, что я испытывал к ней.

Новое лицо не вызвало никаких эмоций. Совершенно. Доктор продолжал рассказывать что-то о том, как будет происходить операция, а я думал, как скоро увижу Алису.

Операция прошла штатно. У меня. Пришел в себя довольно быстро и относительно легко перенес последствия. Чего нельзя было сказать про Алису… Оказалось, что у нее возникли небольшие осложнения. Как меня заверили, ничего страшного, но небольшой воспалительный процесс, из-за которого ее восстановление шло немного дольше и более тяжело.

Когда только узнал об этом, потребовал отвести меня к ней. Все врачи в один голос отговаривали меня, но я настоял — едва не выломала дверь, и после этого заявился главврач и все же позволил мне навести свою женщину.

Меня мало что могло тронуть в этой жизни, но, увидев Алису там, в палате, я едва сдержался, чтобы не потребовать виновного этого. И это я еще не видел ее лица из-за бинтов. Она почти постоянно спала. Главврач заверил, что все будет хорошо и что состояние ее стабильно. Но разве могли меня успокоить просто чьи-то слова?

Ситуацию спас Герман — позвонил и довольно сдержанно объяснил кто занимается в данный момент девушкой, что за врач и какого уровня. Я смутно помнил тот день — настолько переживал за нее, что, возможно, нахамил Герману.

Зато точно помнил, как в конце тот вдруг как-то ехидно поинтересовался статусом моей женщины.

— В каком смысле? — напрягся я тут же.

— Ваши документы скоро будут готовы. Так вот, раз она с тобой, то и решать тебе — одну вам фамилию рисовать или нет. Ну, со штампом тоже…

Я даже не сразу понял, что этот гад надо мной потешался — настолько серьезный и равнодушный у него был голос. Но, надо сказать, это помогло немного унять мою злость.

— Я подумаю, — процедил тогда и бросил трубку. А затем пошел к Алисе. Просидел у нее до вечера, держа за руку, потом пришлось уходить — меня тоже все еще водили на процедуры, которые должны были помочь заживлению. Но я все же не удержался.

— Выйдешь за меня? — спросил, не надеясь ни на что. Но ее ладошка вдруг сжала мою. Будто девушка и правда услышала меня. — Выйдешь? — повторил я с глупой улыбкой на лице. И снова та же реакция. — Девочка моя…

Тогда меня еле увели от нее. А следующим утром Герман лишь выразительно фыркнул на мое заявление про одну фамилию и про свидетельство о браке.

Пару дней мне казалось, что все — это безумие никогда не закончится. Я то просыпалась, то проваливалась в забытье. Постоянно было то слишком жарко, то слишком холодно. Кажется, мне что-то кололили, ставили капельницы. В те редкие минуты, когда я могла осмысленно следить за происходящим, меня навещал врач и медсестры. Все они постоянно успокаивали меня, говорили, что все наладится — надо только потерпеть. Но мне казалось, что конца и края этому нет…

Я уже настолько потерялась в происходящем, что порой мне чудилось, будто рядом сидел Руслан. Но на все мои просьбы увидеться с ним, мне говорили, что рано еще, и заверяли, что с Волковым все хорошо и он уже идет на поправку.

В отличие от меня…

А однажды мне даже привиделось, будто любимый человек сделал мне предложение. Мне казалось, что в этот момент мое сердце попросту не выдержит всего того, что я испытывала, но не имела возможности выразить словами. Но, видимо, это был мой очередной бред, потому что ни разу мне не удалось увидеть Руса вживую.