Рим должен пасть - Алексей Живой

— Тогда мы разрушим его корабль баллистами, — ответил Домиций, решив, наконец, что вопросы этого новобранца только упрочат его авторитет, — а если они все же прорвутся на палубу, то собьем их обстрелом с башни. Там всегда имеется парочка «Скорпионов», которые встретят врага калеными стрелами.

Пока Домиций рассказывал, на каком расстоянии «Гнев Рима» может изуродовать каменными ядрами приближающиеся корабли противника, лишив их многих важных деталей, и добить живую силу противника стрелами, Федор успел рассмотреть оставшиеся корабли эскадры. Недалеко, примерно в трех сотнях метров, параллельным курсом шел «Praedatoris» с манипулой кривоногого Клавдия Пойдуса Грига. «Видимо, — рассудил Федор, припомнив крутого обиженного силача из этого подразделения, — с ними и придется поиграть в морской бой».

Две оставшиеся квинкеремы — «Tonitruum», где командовал морпехами Луций Альтус Мусс, и «Letifer» с солдатами под водительством Требониуса, отошли на приличное расстояние, но также держались близко друг к другу. Расклад не вызывал сомнений. Едва Федор рассмотрел противника, как Домиций закончил свой рассказ, и над палубой разнеслась громкая команда центуриона:

— Разобраться на центурии по обоим бортам!

Тотчас для тех, кто не сумел расслышать с первого раза, звук рога и вопль Люциуса Криспа продублировали команду. Манипулы в полном вооружении (исключение составляли пилумы, которые им разрешили не брать в учебный бой) выстроились вдоль бортов. Второй центурией, то есть левым крылом подразделения, командовал задний (posterior) центурион, Фабий Квест по кличке Статор. Несмотря на то, что манипулы регулярно проводили вместе все тренировки, ни Федор, ни Квинт, еще не разу с ним лично не разговаривали. Хватало своих начальников.

— Мы идем на сближение с врагом, — заявил Гней Фурий Атилий.

Прохаживаясь между мачтами, он взмахнул рукой в сторону быстро приближавшегося к ним корабля под устрашающим названием «Praedatoris».

— Враг хитер, — продолжал стращать новобранцев бычок, — у него неплохой корабль, но даже на море нет никого сильнее римской пехоты. И мы должны его сокрушить.

Центурион развернулся, уперев руки в бока, затянутые в кожаный панцирь, укрепленный пластинами по всей груди. Его поперечный плюмаж отбрасывал на палубу квинкеремы широкую тень, словно гребень бойцового петуха. Щита при нем не было. Только меч, висевший на ремне.

— Итак, — завершил он свою речь, — мы сближаемся с врагом и, цепляя его «вороном», производим захват корабля. Первой по «ворону» идет в дело моя манипула, затем вступает Фабий, следуя за нами или вступая в бой прямо с кормы. По обстановке. Мы атакуем, «Хищник» защищается. Бьемся, как при захвате лагеря, никаких смертельных ударов. Сбили с ног, значит, уничтожили. Если серьезно пораните кого-нибудь — заставлю платить лекарю до полного выздоровления. Но и без нежностей. Если атака захлебнется, и манипула Пойдуса выстоит, то я лично побросаю всех за борт. Или прикажу расстрелять вас из «Скорпионов», едва увижу отступление.

Он указал на башню, откуда на них поглядывали массивные жала стрелометов, установленных на платформе. За ними уже стояли моряки из команды, а рядом ухмылялся и сам Публий Крац Кальвин, словно только и ждал момента, когда солдаты Гнея побегут.

Рявкнув в ответ на вопрос центуриона, что им все понятно, морпехи по команде развернулись лицом к борту и замерли у ограждения. В ожидании, пока «Хищник» подойдет поближе.

К большому удивлению Федора бой начался с пристрелки корабельных баллист. Оба корабля дали два предупредительных залпа с недолетом, хотя одно ядро с «Хищника» все же оставило вмятину на борту «Гнева Рима», отскочив в воду.

— Уроды!!! — тут же погрозил со своей башни невидимым канонирам Публий Крац Кальвин. — Я вам покажу, как мой корабль обстреливать, ублюдки!

Он навис над бортиком башни, проорав расчету ближайшей баллисты:

— А ну-ка, Карий, дай ответный залп по носу «Хищника», да так, чтобы у них вообще отпала охота палить.

Гней, отвечавший за боевые действия, не стал возражать. И бывалый морпех, видимо, из триариев, также приписанных к кораблю, как и новобранцы, вместе с товарищами из расчета, принялся немедленно выцеливать нос «Хищника». Это не представляло сложности, как показалось Федору, поскольку корабль «вероятного противника», приблизившись, значительно вырос в размерах. Сейчас их разделяло не более двухсот метров.

Натянув торсионы и прицелившись, Карий дал залп. Последняя от носа баллиста выплюнула каменное ядро в сторону «Хищника», и весь корабль замер в ожидании. Со свистом преодолев заданное расстояние, ядро с ювелирной точностью сшибло кусок деревянного ограждения на носу, у самого борта, и плюхнулось в воду с другой стороны под восторженные крики моряков и морпехов квинкеремы «Гнев Рима».

— Представляю, как сейчас кроет нашего Публия капитан «Хищника», — локтем толкнул Квинт Федора в бок. — Как бы он не начал в ответ настоящий обстрел.

Федор тоже напрягся, но ответного залпа не последовало. «Ballistarii[58]», похоже, отложили дуэль. Но предстояло не менее интересное занятие — абордаж.

Неожиданно, прямо на глазах у Федора, корабли словно уменьшились в размерах. Раздался резкий звук рога, и специальные команды моряков одновременно сняли оба паруса, скатали их в огромные рулоны и закрепили. А затем быстрыми, слаженными движениями уложили на палубу и обе мачты. Тут же со скрипом в бортах открылись порты, раздался гулкий всплеск, и квинкерема, притормаживая, перешла на весельный ход. Чайка глядел во все глаза, и ему показалось, что на этот раз мощно движутся все пять рядов весел, включая самый нижний.

Глядя, как «Хищник» приближается, заложив вираж и выходя на очень близкую к борту их корабля траекторию, Федор даже предположил, что ради того, чтобы произвести впечатление на рекрутов капитаны решили продемонстрировать им настоящий «проплыв». И приготовился услышать страшный треск нескольких сотен весел, который неминуемо случится, когда две пятипалубные махины пройдут на расстоянии трех метров друг от друга. Но он обманулся в своих надеждах. Едва корабли выровнялись и стали сближаться для «полного контакта», раздался новый свисток, и весла, исполнив свое назначение, снова исчезли в портах.

— Эх, посмотреть бы на таран! — вдруг сказал Квинт. — Говорят, наш капитан большой мастер на эти дела. Продырявил и пустил на дно уже больше дюжины кораблей.

— Успеешь еще, — успокоил его Федор, приподнимая щит. — Давай сначала возьмем этот корабль.

— Давай, — кивнул Квинт, вытаскивая меч из ножен. — Накостыляем этим недоноскам из манипулы кривоногого Пойдуса!

Притормозивший «Хищник» был уже рядом и, едва он притерся бортом к «Гневу Рима», как раздался треск, и на палубу соседнего корабля рухнул «ворон». Но перед тем, как он впился в доски, намертво привязав к себе второй корабль, Федор успел заметить на его палубе какую-то деревянную конструкцию, напоминающую небольшой сруб, возвышавшийся над палубой. Ничего похожего на их корабле не наблюдалось. Именно в нее и впился металлический крюк. «Берегут имущество на тренировках, — отметил бывший сержант, — и правильно делают. От такого удара палуба точно накроется».