Охотник на звездном снегу - Ярослав Смирнов

— Вопрос снимаю, — быстро сказал он, рывком перевернул Марсию на спину, перевернулся сам, но, ощутив, как напряглось ее тело, задержался на входе — что, впрочем, получилось довольно изысканно.

Он приподнялся на локтях и посмотрел Марсии в лицо.

Она дышала уже прерывисто, но глаз не закрыла, глядя на Лекса.

— Я что-то не так делаю? — спросил он, совсем чуть-чуть двинувшись вперед.

— Так… нет, подожди.

Он приподнялся еще выше на руках, с удовольствием наблюдая, как начинает очаровательно краснеть ее кожа — сначала скулы, потом щеки… шея, впадинка между ключицами… а левая грудь еле заметно подрагивает в такт биению сердца.

— Подожду, — согласился Лекс, сделав движение на полсантиметра назад.

— Не надо…

— Хорошо. — Еще немного вперед. Нет, она все-таки восхитительна…

— Мы сегодня…

Медленно-медленно вперед… а вот и глазки закрылись.

— Мы сегодня-а-а…

…а теперь мы сами двигаться не будем, а заставим шевелиться только Багрового Скакуна… порядком заезженного — все-таки девятый круг по арене… кстати, хватит мне его так называть, что за ребячество… жеребячество…

Марсия слегка подняла колени и подалась вперед. Лекс опустился на нее и стал гладить ее лицо.

…не спеша… ах ты, моя маленькая…

— М-мы сегодня… — она дышала все быстрее, — мы сегодня… поженимся…

— Что-о?..

Лекс замер было, но все же решил довести дело до логического завершения, потеряв, правда, при этом половину радости.

Допрыгались, мрачно думал он, целуя Марсию в закрытые глаза — лицо девушки было красивым и умиротворенным, но сердце ее билось, как у загнанного зверька — Лекс это чувствовал буквально всем своим телом… допрыгались и доигрались. Поженимся. Сегодня.

Впрочем, это мы еще посмотрим…

Он еще немного помедлил, потом рывком поднялся с кровати.

— Пойду-ка я еще раз в душ схожу… и постель нам, кстати, переменить надо — белье на Эмпузу лысую похоже.

На этот раз душ он принимал в одиночестве, убрав прозрачность кабины.

Марсия, похоже, почувствовала его настроение — следующие минут пятнадцать прошли в молчании. Умылись, прибрались, оделись. Уселись — глядя на море. Лекс с бокалом, Марсия — без. Она в кресле, он — на полу.

— Ты не подумай, — негромко сказала Марсия. — Я ведь не неволю. Если не хочешь, то и не надо. Я все равно тебя люблю.

Он слегка поморщился — так, чтобы она не заметила.

В теле приятно звенело, как это обычно бывает после хорошо проведенной бессонной ночи, крепкое со льдом расслабляло и делало сентиментальным.

— Ну зачем ты так… глобально. Влюбленность — это одно, а любовь там, женитьба… и вообще…

— Я все равно тебя люблю, — упрямо повторила она. — С самой первой секунды.

Лекс невольно хмыкнул.

Во загнула. С первой секунды — чего?

— Милая, — начал он и отхлебнул из бокала, — послушай… ну зачем торопиться? Не убегу же я в конце-то концов. Зачем так сразу — жениться? Не понимаю я, честное слово…

— Ты не понимаешь, — сказала она с такой горечью, что Лекс перестал прихлебывать и внимательно на нее посмотрел. — В том-то все и дело, что ты не понимаешь…

— А что такое? — спросил Лекс, ставя бокал на пол. — Может быть, я чего-то не знаю?

— Может быть… — сказала Марсия так тихо, что он еле ее услышал.

— Так в чем же дело? Расскажи.

Она молчала, глядя куда-то вдаль, и вдруг Лекс с удивлением и некоторым испугом увидел, что глаза ее наполняются слезами.

А вот это… не по плану.

Марсия начала кусать губы. На ее лице проступило такое отчаяние, что Лекс всерьез испугался.

— Маленькая моя… да случилось…

Она закрыла ладонями лицо и разрыдалась.

Спаси нас Девятнадцать… да что ж такое-то?!

Лекс подскочил к Марсии, вынул из кресла, взял на руки — она порывисто обхватила его за шею, прижалась мокрым от слез лицом — и стал носить по комнате. В голове у него был полный сумбур. Он элементарно растерялся.

Марсия плакала отчаянно, не для того, чтобы вызвать жалость или в качестве еще каких-то женских хитростей, нет — это было по делу… но в чем оно, это дело?..

— Я… я… — Она что-то пыталась сказать, но давилась слезами, всхлипывала, вздрагивала так, что Лексу становилось не по себе.

— Ну что ты… рева-корова, — сказал он по-русски и тут уловил какое-то движение за прозрачной стеной.

Лекс резко повернул голову: тяжелый бронелет пронесся так близко от его башни-апартаментов, что, казалось, едва не задел стену пилоном с боевой подвеской: потом он скрылся из виду, но у Лекса в душе почему-то стало неприятно. Он понял, что это — предчувствие, которое его, как правило, не обманывало.

Движение с другой стороны.

Лифт. Поднимается снизу.

Ну вот. Похоже, начинается.

— К нам гости, — негромко сказал Лекс и быстро опустил Марсию в кресло, повернув его спинкой к входной двери, а сам шагнул вперед, загораживая девушку.

Лифт остановился. Из него вышел Ниелло. Он был мрачен донельзя.

— Приветствую вас, господин, — коротко поклонившись, произнес центурион. — Смею заметить, что коммуникатор не следует снимать без особой причины.

— Что случилось? — спросил Лекс. Он уже понял, что Ниелло в курсе того, что Марсия провела ночь здесь, и не ввалился бы сюда без приглашения, не имея на то важных причин.

— Переговоры с делегацией Империи Цере на грани срыва, — бесстрастно произнес центурион. — Собственно, они уже сорваны. К Цезарии направляется эскадра церийцев. Около сорока боевых единиц. Через двое суток они будут здесь. У нас в этом секторе имеется не более двадцати кораблей, которые могут успеть вовремя.

— Война?

— Нет, — качнул головой Ниелло. — Не обязательно. Но кризис.

— Он хочет сказать, что теперь переговоры будут вестись на новых условиях, — услышал Лекс за своей спиной голос Марсии.

Он круто обернулся.

Глаза Марсии горели злым блеском. Они были сухи, но по ее лицу было понятно, что девушка только что плакала… и стала от этого еще очаровательнее.

— Что это значит? — спросил Лекс, и давешнее предчувствие лягнуло его в желудок. — Что за переговоры? Они имеют какое-то отношение… к нам? К тебе?..

Марсия кивнула.

— Я должна буду вступить в династический брак.

Опять, подумал Лекс, испытывая, правда, некоторое облегчение.

— С кем? — глуповато спросил он.