Измените свой мозг - изменится и жизнь! - Дэниэл Дж. Амен

Как уже отмечалось, мы установили, что нарушенная функция поясной системы, выявленная на снимках SPECT, при соответствующем лечении нормализуется. Мы не говорим о различиях, которые всегда бывают в результатах исследований, разнесенных во времени. Ученые установили, что без того или иного вмешательства картина мозга, получаемая в результате SPECT, почти не меняется. Ниже я привожу историю болезни с описанием и отдаленных результатов лечения.

Джереми

Джереми (9 лет) попал в нашу клинику по поводу выраженного оппозиционного поведения. Во втором классе его пять раз отправляли из школы домой за отказ выполнять требование и подчиняться учителю. Родителям сказали, чтобы они не приводили его назад в школу, не проконсультировавшись сначала со специалистами. Данные клинического обследования подтвердили первоначальный диагноз — оппозиционное вызывающее расстройство. Сканирование SPECT выявило выраженную гиперфункцию поясной области. После того как поведенческая терапия дала минимальный положительный эффект, Джереми прописали Anafranil. Через две недели его состояние заметно улучшилось. Через два месяца при повторном сканировании мы обнаружили, что активность поясной области стала практически нормальной. В следующем году Джереми учился в школе хорошо, и его учительница не могла понять, почему предыдущий педагог Джереми предупреждал ее, что с этим мальчиком будет очень трудно.

Многим детям и подросткам с ОВР я назначаю сканирование SPECT в состоянии покоя и в состоянии концентрации. Интересно, что приблизительно в половине случаев при попытке пациента сосредоточиться у них наблюдается рост активности поясной области. Я полагаю, что это соответствует ситуации, когда дети и подростки с оппозиционным поведением начинают вести себя еще хуже, когда на них «давят» или заставляют подчиняться определенным требованиям. Я имел возможность довольно часто наблюдать подобную ситуацию в подростковом отделении. Некоторых подростков «клинило» так, что они наотрез отказывались подчиняться требованиям персонала, и в конце концов к ним приходилось применять сдерживающие меры, вплоть до ограничения свободы. Они были не в состоянии переключить свое внимание и вести себя более приемлемым образом. Особенно трудные ситуации возникают, когда подросток с гиперфункцией поясной системы сталкивается с медицинской сестрой, у которой наблюдается та же проблема и которая просто не в состоянии немного уступить, чтобы разрядить ситуацию.

Кен и Кейти

История семьи Кена может послужить хорошей иллюстрацией тому, какие сложности могут возникнуть при гиперфункции поясной системы. Его жена и две дочки заехали за ним в офис, чтобы потом поехать и поужинать вместе в каком-нибудь ресторане. Младшая дочь Кейти, увидев отца, улыбнулась ему и нежно его обняла. Поскольку до ресторана семейство должно было добираться на двух машинах, то Кен сказал Кейти: «Садись в мою, поехали вместе». Раньше у Кейти диагностировали синдром дефицита внимания (СДВ), и довольно часто между нею и Кеном возникали разногласия. Сейчас он хотел подольше побыть с ней, пока они ехали в ресторан. Как только он предложил ей ехать вместе, она сразу же ответила: «Нет, не хочу!» Кен слегка обиделся. Он повторил приглашение: «Давай, Кейти! Мне хочется ехать с тобой вместе». Она же ответила: «Нет! Я поеду с мамой». Кен решил не сдаваться. Он сгреб ее в охапку и понес в свою машину. Половину дороги до ресторана она орала, ревела и рыдала (отлично пообщались). Вдруг она прекратила рыдать, вытерла слезы и сказала: «Прости, пап. На самом деле я хотела ехать с тобой». Дело в том, что, когда Кен стал заставлять Кейти ехать с ним, ее мозг «замкнулся». Она зафиксировалась на первой реакции и стала не в состоянии думать о том, чего бы ей хотелось на самом деле.

Сканирование мозга Кейти выявило повышенную активность в поясной зоне. Все дети Кена являются внуками алкоголиков. По моим наблюдениям, у детей и внуков алкоголиков часто развивается повышенная активность в поясной системе.

Учитывая, что дети и подростки с ОВР часто «замыкаются» в ответ на требование подчиниться, я обнаружил, что такие поведенческие техники, как отвлечение и предложение нескольких вариантов, помогают легче добиваться послушания. Если несговорчивому ребенку или подростку объясняют, что будет, когда он сделает то, чего от него добиваются, они реже отвечают отказом. Когда они фиксируются на негативном поведении, следует отвлечь их, а уже затем вернуться к основному вопросу. Кену было бы легче добиться согласия Кейти, если бы он предложил ей выбор, а не настаивал, чтобы она поехала в его машине.

Эта история болезни целой семьи позволяет увидеть, как сходное состояние мозга, выявленное при сканировании SPECT, может по-разному проявляться у членов одной семьи. В данном случае речь идет о результатах обследования матери и двух ее детей.

Селина, Сэмюэль и Лора

Селина (36 лет) после рождения первого ребенка за 10 лет до обследования в нашей клинике перенесла депрессию. К моменту поступления у нее отмечались сильная раздражительность, приступы рыданий, бессонница, снижение аппетита и веса, трудности с концентрацией внимания и проблемы в общении с собственными детьми. Состояние ухудшилось до критического, когда после развода она попыталась покончить жизнь самоубийством. Сначала ее наблюдал другой психиатр, назначивший ей антидепрессант. Это лечение оказалось неэффективным. Я начал заниматься с ней психотерапией и назначил другой антидепрессант. Этот препарат подействовал лучше. Через несколько месяцев она решила, что будет «сильнее своей депрессии», и по собственной инициативе прекратила пить препарат. Несколько недель спустя депрессия вернулась, однако женщина пыталась продержаться, не возобновляя прием лекарства. Чтобы доказать ей, что ее депрессия существует не только на психологическом, но и на биологическом уровне, было назначено сканирование SPECT. Результаты выявили повышенную активность в лимбической системе (что соответствовало основному расстройству — депрессии) и выраженную гиперфункцию поясной системы.

Я задал ей несколько вопросов, чтобы уточнить, имеется ли у нее ОКР. Хотя она и отрицала это во время нашего первого разговора, оказалось, что она стремится к идеальному порядку в доме и страдает от навязчивых негативных мыслей. «Вы хотите сказать, что муж был прав, считая странным то, что я хотела, чтобы все рубашки в ящике комода были застегнуты определенным образом, а иначе я сильно расстраивалась?» — спросила она со слезами в голосе.

Затем Селина рассказала о ритуалах, которые совершает ее младшая дочь Лора. Входя в новое помещение, она проводила пальцем у себя под носом и облизывала губы. У Лоры обнаружилось еще одно навязчивое состояние. Каждый раз, когда кто-то выходил из дома, она шла за ним по следам и запирала дверь. Представьте себе, как это должно было бесить ее старших брата и сестру — не успевали они выйти поиграть, как дверь за ними тут же запиралась.

Сын Селины, десятилетний Сэмюэль, также наблюдался у меня по поводу синдрома дефицита внимания и оппозиционного вызывающего расстройства. ОВР у Сэмюэля не поддавалось лечению такими лекарствами, как Ritalin, Dexedrine или Cylert (это стимуляторы, которые используются при лечении ОВР). По словам Селины, если Сэмюэлю приходила в голову какая-то мысль, он не мог от нее отделаться. Он ходил за ней по дому в течение двух — двух с половиной часов и задавал ей один и тот же вопрос, на который она уже ответила. Сэмюэль был одним из самых строптивых и неприятных детей, с которыми я когда-либо встречался. Несмотря на то что его мать постоянно находилась в депрессии, он не слушался ее, кричал на сестер и, казалось, делал все, чтобы сделать атмосферу в доме еще более тяжелой.