Думай как римский император. Стоическая философия Марка Аврелия для преодоления жизненных невзгод и обретения душевного равновесия - Дональд Робертсон

4. Сосредоточьте свое внимание на том, что происходит здесь и сейчас, расширяя состояние осознанности с помощью своего тела и окружающих предметов и стараясь замечать мельчайшие детали, которые вы не улавливали раньше. Беспокойство гонится за будущими катастрофами, поэтому старается отвлечь ваше внимание от настоящего момента. Поэтому необходимо мысленно зацепиться за здесь и сейчас: «Освободи свой ум и соприкоснись со своими чувствами!»[170]

5. Позже, когда вы вернетесь к беспокоящим мыслям, то обнаружите, что они уже не имеют такого значения. В этом случае вы сможете просто забыть об этой ситуации. Если же беспокойство не проходит, визуализируйте наихудший вариант развития событий или пугающий исход, которые вызывают вашу тревогу, используя технику погружения в воображаемую ситуацию или предвосхищения неприятностей.

6. Примените технику когнитивного дистанцирования, говоря себе: «Меня расстраивают не вещи, а мои суждения о них». Также можно применить метод декатастрофизации, описав пугающее событие объективным языком без эмоциональных формулировок или оценочных суждений. Напоминайте себе о временном характере события, задавая вопрос «что дальше?» и представляя его в динамике.

Стоики советуют нам постоянно проявлять осознанность в отношении своих действий и следить за появлением беспокоящих впечатлений, автоматических мыслей или образов, которые всплывают в потоке нашего сознания. Мы не должны давать свое согласие на то, чтобы они влияли на нас и захватили нас, погрузив в панику, напротив, мы должны внушать себе, что это всего лишь впечатления, а не вещи, которые они якобы обозначают. Таким образом мы сможем дистанцироваться от них и отложить их оценку до тех пор, пока не почувствуем себя готовыми с ними разобраться. Как известно, Хрисипп говорил, что со временем эмоциональное воспаление проходит и, когда к нам возвращается способность мыслить здраво, мы можем обнаружить иррациональную природу наших страстей.

В данной главе мы рассмотрели способы, с помощью которых стоики преодолевали беспокойство и тревогу: действие с оговоркой наперед и предвосхищение неприятностей. Многие другие техники, которые мы упоминали в предыдущих главах, тоже эффективны в борьбе с тревогой, но Марк обращает особое внимание на две техники, которые позволяют осознать временность беспокоящих событий: когнитивное дистанцирование и декатастрофизацию. Кроме того, мы видели, что научно-обоснованная в современной психотерапии техника откладывания беспокойства напоминает стратегии преодоления, описанные античными стоиками.

И действительно, Стоицизм предлагает ряд эффективных способов преодоления страха и тревоги, которые схожи с техниками, получившими одобрение в ходе исследований для использования в современной КПТ. Сосредоточение на настоящем моменте, отслеживание первых признаков беспокойства и достижение когнитивного дистанцирования от беспокоящих мыслей – здоровые и эффективные методы преодоления этих проблем. Мы также можем извлечь пользу из естественного процесса эмоционального привыкания, если будем терпеливо прокручивать пугающие ситуации на мысленном экране, но достаточно долго, чтобы тревога полностью прошла. Польза от схожей стоической техники предвосхищения неприятностей очевидна, но того же эффекта можно добиться, применяя вербальную декатастрофизацию пугающего события и описывая его спокойным и объективным языком, воздерживаясь от оценочных суждений, которые заставляют нас страдать.

После того как Марк в течение десятилетий практиковался в этих и других стоических техниках, он смог спокойно и уверенно встать на защиту империи. Большинство людей в Риме были полностью охвачены паникой, испугавшись надвигающейся катастрофы со стороны варварских орд, которые вторглись в Италию с севера. Как императора Марка преследовала неудача за неудачей, и можно представить, как он чувствовал себя в это время. Тем не менее он со спокойной уверенностью продолжал делать свое дело перед лицом серьезной беды. Постепенно, получая поддержку своих верных полководцев Помпеяна и Пертинакса, Марк начал одерживать верх над северными племенами.

Вождя языгов Банадаспа заменил более воинственный царь Зантик, но когда поворот в войне оказался не в его пользу, он сдался и в июне 175 года н. э. просил о заключении мира. Вскоре после этого Марк был провозглашен императором в восьмой раз и получил титул Сарматика, победителя сарматов. В результате этой победы были освобождены 100 тысяч римских невольников. Марк расселил тысячи германцев, включая женщин, в Италии. Такое решение он нашел предпочтительнее истребления людей или обращения в рабство, хоть этот выбор и не увенчался полностью успехом. Но с кочевыми племенами и воинственными сарматами это было неосуществимо. С ними Марк поступил по-другому – он мобилизовал восемь тысяч всадников в римскую армию, в результате чего сформировал дополнительный элитарный кавалерийский отряд, большая часть которого заняла римские форты в Британии. В своих заметках он писал, что люди, которые гордятся тем, что захватили сарматов словно рыбу в невод, сами не лучше воров или грабителей[171].

Однако Марку пришлось поторопиться завершить Первую маркоманскую войну и провести переговоры о мире с сарматами, потому что на горизонте внезапно замаячила более серьезная угроза. Марку снова предстояло испытать стоические принципы и практики, которые он отрабатывал во время Первой маркоманской войны. Далеко на востоке его соперник выдвинул свои притязания на имперский трон, а это могло означать только одно: назревала гражданская война, которая могла расколоть империю и разделить римлян.

Май 175 года н. э. Гонец, явно нервничая, передает письмо главнокомандующему сирийскими легионами и губернатору восточных провинций Гаю Авидию Кассию. Письмо содержит одно-единственное греческое слово, которое вызывает ужас у читающего. Это слово – emanes («Ты – безумец, ты сошел с ума»).

Кассий приходит в ярость и разрывает письмо на клочки. С кем с кем, а с ним шутки плохи. Ведь именно жестокость прославила Кассия. Методы расправы с неповинными внушали ужас: он связывал несколько человек вместе цепью и топил посередине реки. Ходили даже слухи, что однажды он привязал дюжину вражеских пленников к шесту высотой двести футов и поджег его, так что вся округа видела за несколько миль от того места, как те горели живьем. Даже по суровым меркам римской армии такие наказания считались неслыханной жестокостью. Среди своих войск он славился тем, что устанавливал строгую дисциплину, доходящую до дикости. Дезертирам он отрубал руки или ломал ноги, оставляя их на всю жизнь калеками. Обрекая их на страдания, он хотел устрашить других, чтобы те не посмели ослушаться его приказов. Вместе с тем Кассий был выдающимся военным деятелем. После императора он был вторым по важности главнокомандующим римской армией, возможно, даже вторым по важности человеком во всей империи.

Легендарная железная хватка Кассия в отношении своих солдат делала его незаменимым человеком для Рима. Марк и Кассий были давними друзьями, хотя ходили слухи, что Кассий критически отзывался об императоре за его спиной. Марк, бывало, говорил своим придворным: «Нельзя всех переделывать под себя, мы должны принимать людей такими, какие они есть». Он славился милосердием и великодушием, что было полной противоположностью жестокости Кассия. Но, несмотря на противоположные характеры, Марк доверял Кассию как полководцу. Во время Парфянской войны, пока Луций Вер предавался порокам на безопасном расстоянии от военных действий, Кассий одерживал одну ошеломительную победу за другой, безжалостно преследуя царя Вологаза и загоняя его вглубь парфянской территории. Он стремительно набирал вес как полководец и вскоре стал вторым главнокомандующим Луция. Ближе к концу войны, однако, он позволил своим солдатам разграбить двойной город Ктесифон-Селевкию на реке Тигр, где, как утверждается, они заразились чумой. Возвращаясь домой, солдаты принесли ее с собой в легионерские базы в своих провинциях, откуда разрушительная болезнь распространилась по всей империи. Правда, за то, что Кассий выгнал парфян из Сирии, он был назначен имперским легатом (губернатором с функциями высшего главнокомандующего) провинции, который отчитывался непосредственно императорам. Несколько лет спустя, в 169 году н. э. после безвременной кончины императора Луция императорский трон освободился и ждал преемника.