Как не везет попаданкам! - Алена Медведева

Право на ошибку есть у каждого, главное, чтобы раскаяние было искренним и шло от сердца.

— Так это были вы? — Ошарашенная догадкой, вслух выпалила я вопрос, на который не требовалось ответа.

Величественно кивнув, местное божество продолжало объяснять мне странности своих поступков.

— Я тоже знаю, чего ты стоишь, и знаю, что ты не будешь ставить чувства двоих, пусть это и любовь, выше интересов целого мира. Ты не юный романтик, живущий эфемерным мифом о всесильности страсти, ты — прагматик. Вы оба прожили свои жизни. Ты в своем мире, он — в этом. Его жизнью была война, многие и многие десятилетия бесконечных сражений, где заведомо не было шанса победить. Дох устал. Поверь, я знаю. Оттого так и ухватился за встречу с тобой. Она, пусть ненадолго, дала возможность окунуться в другую жизнь, недоступную ему прежде. Впервые кто-то затронул его душу и сердце. Но это ослабит его, приведя к гибели. А без военачальника орда бессильна. Без орды приспешницы Талл быстро поработят мир, погрузив его во мрак и боль.

— Вам все равно, кто из нас погибнет, лишь бы это пошло на пользу общему делу? — Глаза щипало от желания заплакать. Своими словами эта особа выворачивала мне душу.

— Не суди меня строго, но… да. Мои цели куда более значимы, чем судьбы двоих. Или ты поможешь нам использовать силу Доха, или дай ему возможность помочь нам добраться до Талл. Оба варианта годятся, важно лишь одолеть зло. И если ты хорошенько подумаешь об этом, то примешь верное решение.

Богиня указала на мою шею, где висел злополучный кулон, о котором сейчас я вспомнила все.

— Так там все же яд?

— Да. — Она серьезно кивнула. — Сильнейший. Это снадобье подействует на любого. Сама я не могу уничтожить жителя этого мира. Ты должна стать орудием судьбы. Спасти мой мир от Талл. Уверяю тебя, этого же желает и Дох.

— Но у него есть брат! — ухватилась я за последнюю надежду.

— Хал не военачальник, его сила в другом. Орда никогда не пойдет за ним, а в борьбе с жестокосердными нельзя допустить разобщенности.

— Я не могу его отравить.

Вся злость ушла. Я чувствовала только обреченность. И слабость.

— Сейчас я уйду. У тебя есть время подумать. И принять решение. Никто другой его за тебя не примет. Это решающий миг для нашего мира. И возможность спасти его есть только у тебя. Лишь из твоих рук Дох примет кубок, из которого сделает глоток. Решайся! Дох слаб сейчас, я не уверена, что он сможет решиться на твою гибель. Свой шанс он упустил, сила сейчас в твоих руках. Найди в себе мужество не отступить и в этот раз!

Ненавистная уже мне лилововолосая богиня исчезла, оставив в холодном одиночестве отчаяния. Обхватив себя руками за плечи, почувствовала, что меня трясет от озноба. Пусть в шатре и было тепло, но в моей душе образовалась черная дыра, откуда тянуло леденящим ветром.

Безвольно вытянувшись на ложе, прикрыла глаза, чувствуя, как сбегают по щекам слезы. Плакала ли когда-нибудь тариль? Или это тело прежде не знало такой душевной боли, что стиснула мою душу?..

Дох. Разговор с братом.

Все время, пока мы с Лидией были вместе, мне никак не удавалось поверить в реальность происходящего. Все казалось, что это сон и я скоро очнусь в тишине моего одинокого шатра, куда и возвращался только залечить раны.

Все время ожидал неизбежных перемен, предчувствие говорило об этом. Оттого, как одержимый, и упивался каждым мигом. Казалось, что это в последний раз, это по ошибке дарованное мне счастье. И его скоро заберут…

Когда Лидия пожелала покинуть шатер, мысленно приготовился. Скоро. С этого момента держался настороже, был собран и готов к любому бою. Как и брат.

Пока знакомил жену и Хала повторно, все время чувствовал его радость. Радость за меня. Но и ощущение настороженности не покидало брата. Мы оба понимали, что мой шатер — самое безопасное для нее место.

Он защищен нашей магией. И за пределами его стен Лидия будет в опасности. Но каждый из нас признавал: вечно прятаться не получится.

Все эти дни наедине с ней я прожил с ощущением украденного у кого-то счастья. В каждое мгновение нашей близости предчувствовал неизбежный конец. Словно предвидел — вместе нам быть не дадут. Или это мучила совесть за вмешательство в ее судьбу?

— Дох! — Брат схватил меня за руку, едва Лидия отправилась выбирать себе ящера. Хал едва сдерживал себя, я чувствовал, какое напряжение переполняет его тело. Он прошептал потрясенно: — Я чувствую новую жизнь! Тариль… она беременна?

Я кивнул, не спуская с возлюбленной взгляда. Лидия явно силилась всем своим видом выражать невозмутимость. Но мы-то знали, что ей незнаком данный способ передвижения.

— Это случилось во время путешествия к острову. — Я тогда едва верил своим чувствам. Тариль же не способна на материнство, она изначально живое воплощение смерти. Оттого так отчаянно и стремился довезти ее до острова. — Ты же понимаешь, что это означает?

— Да, силы покидают Талл. У Лидии есть шанс вырваться из оков Богини жестокосердных, но…

— Что?

— Меня мучает страх. В любой момент еще сохранившаяся власть Талл может проявить себя. И твоя жена обернет против тебя оружие.

— Не стоит бояться, Хал. — Я сжал его руку, стремясь успокоить. — Со страхом в сердце нельзя отправляться на битву. Я всегда верил в свою победу. В свою силу. В свой неукротимый дух. Верю и в Лидию.

Хал только расстроенно покачал головой, он явно не был настроен верить тариль. Слишком часто за время войны мы сталкивались с ее коварством.

— Я всегда доверял тебе, доверюсь и в этот раз. Но я боюсь, что ты околдован. И боги приложили к этому руку. Не зря Великая Мать поручила тебе миссию уничтожения тариль. А ты ее ослушался. Впервые. Знаешь, все эти дни я взывал к ней, молил о знаке, подсказке, просил направить. Но она не откликнулась. Такого не случалось прежде. Я опасаюсь, что мы прогневили ее.

— Хал, мы никогда прежде не полагались на богов! Будем же и сейчас верить в себя и свои силы. Мечи и магия с нами, этого достаточно. Мы защитим и этот мир, и себя, и… ее. Лишь на собственное чутье я готов полагаться — инстинкт велит мне доверять ей.

Пусть слова мои звучали уверенно, но на душе было неспокойно. Я всегда руководствовался только своими решениями. А сейчас я страшился оступиться, но одновременно чувствовал, что должен идти дорогой своей судьбы.

— К чему тогда эта прогулка? — Брат слишком хорошо знал меня, чтобы спорить. Все было решено.

— А что наши враги?

Мы дружно покосились на мрачную и холодную скалу цитадели в отдалении.

— Их гнездо окутано тишиной. И это странно. Словно бы все замерло в ожидании. Чего?

Я кивнул — сам ощущал нечто подобное. Грядет что-то невероятное.