Дикарка для волка - Ляна Вечер

— Пап? — девочка с удивлением посмотрела на отца.

— Иди к себе, Лоу. Нам с мамой нужно поговорить, — голос Михея звучал тихо, но очень убедительно.

— Па-а-ап, — затянула, крепче прильнув ко мне.

— И-ди, — повторил с нажимом.

Вздохнув, малышка чмокнула меня в щёку, собрала эльфийскую игру и нехотя пошла к себе.

Всё это время я каменной статуей сидела на диване с прямой спиной и дрожащими внутренностями, а латинос буровил меня крайне недобрым взглядом. Дверь спальни девочки хлопнула, волк сделал шаг ко мне. Ещё один. У меня сердце превратилось в скачущую горошину.

— Михей…

— Встань, — скомандовал.

Подорвалась на ноги, хоть и не чувствовала их.

— Ты пахнешь… — узкие губы оборотня скривились. Я видела только их, остальное плыло в тумане. — Ты… Я сказал тебе не ходить к нему! — заорал и побледнел.

Пошатнувшись, Михей едва устоял. Схватился за стену, захрипел. Я отмерла и закрутилась вокруг волка:

— Плохо? Вот чёрт… Присядь, давай, — помогла ему устроиться на диване. — Как ты?

Латинос не ответил. Чёрную бездну его глаз заволокла муть — мне стало совсем страшно. Я хлопала оборотня по щекам, пытаясь привести в кондицию, но ничего не получалось.

Акура нужна!

Но не оставлять же Михея в таком состоянии одного?!

Я металась рядом с моим вожаком, совершенно не понимая, что делать. Боль, страх потерять его, чувство вины — всё это начисто лишило меня шанса быть логичной.

Михей безвольно опрокинул голову на спинку дивана.

Господь бог! Прижала пальцы к жилке на его шее — слабый, но пульс был.

Рванула к порогу и заорала в открытую дверь:

— Помогите!

Надежда, что кто-то услышит мой вопль — единственное, что у меня осталось. Остальное умерло в муках от страха за жизнь вожака.

После приступа я пришёл в себя и пожалел. Рокси запаниковала… Теперь вся стая собралась у моего дома, с беспокойством обсуждая тысячу и один вариант того, что произошло с их вожаком. Кто-то из оборотней услышал крики Роксаны и сбегал за старой костью. Теперь шаманка сидела за столом в моей гостиной, потягивая заваренную траву из кружки, и ждала, когда я приму решение.

Посмотрел в окно на толпу за оградой, задёрнул штору и повернулся к Роксане.

Она стояла с Лоу на руках и смотрела на меня стеклянными глазами. Выпороть её надо — теперь волки в курсе моих проблем со здоровьем, и жалко — перепугалась, бедная. Дочь тоже в шоке — прибежала на вопли мамы, увидела отца в отключке… Ситуация.

— Иди, Михей, поговори с ними, — Акура кивнула на дверь. — Оборотни нервничают.

— Я тоже! Не поверишь, — рыкнул на старую кость.

Но делать нечего — надо. Выдохнув, дёрнул дверь и вышел на крыльцо. Пересёк двор, вышел за ворота и запрыгнул на сваленные у забора брёвна. Гул прекратился, волки вцепились в меня взглядами, полными надежд на лучшее. Увы…

— Стая! — гаркнул, отрезая последние отголоски сплетен. — В это полнолуние вместо охоты мы устроим праздник! — в унисон мне дребезжали сосны.

— Что с тобой, вожак?! — старик Хорхэ стоял совсем рядом с импровизированным помостом, на котором я забрался.

Даже он пришёл… А ведь еле ноги волочит.

— Я болен, — признался после минутного молчания.

Стая загудела.

Впервые в жизни от меня ни хера не зависело. Я не мог остаться с волками, с семьёй. И обеспечить им надёжное завтра тоже не мог. Открыл рот, чтобы публично расписаться в собственном бессилии, но увидел Марка. Так и застыл с отвисшей челюстью. Младший стоял в толпе, скрестив руки на груди, и смотрел на меня. Сучёнок мелкий… Снова клинило.

Я проводил Келли к новому дому, распорядился выставить охрану — глаз с неё не спускать ни днём, ни ночью, и почуял… Запах Марка — это была чистая похоть. Ноги сами двинулись вперёд, и чем ближе я подходил к собственному дому, тем хуже мне становилось. Начало приступа смешалось с душевной болью. Вошёл в гостиную и понял, что моя женщина пахнет моим братом. Мгновенно забыл обо всём — беременная бывшая перестала существовать, а собственная смерть показалась пустяком. В центре моей личной вселенной произошёл взрыв губительной силы, который уничтожил всё, кроме ярости и боли…

— Помоги-ка, — голос Марка заставил меня очнуться. Он стоял рядом с брёвнами, тянул руку.

— Говнюк… — прошипел, помогая ему забраться наверх.

— Согласен, — неожиданно признал. — Я не думал, что всё настолько серьёзно. Почему ты не сказал мне?.. Ты умираешь, Мих, — в глазах младшего металась паника, но он держал лицо.

Старая кость растрепала… Зараза.

— Не вижу смысла обсуждать это. Ты или готов вести стаю, или не готов.

— У нас с Рокси ничего не было, — брат знал, что меня волновало на самом деле.

— Поэтому моя девочка насквозь пропахла тобой? — не сдержался, схватил его за ворот тёплой рубахи.

Кто-то в толпе зарычал, следом послышался вой. Голос за голосом песня скорби превращалась в монолитный вой.

— Рокси пришла поговорить, но я не стал слушать, — Марк объяснял и не дёргался. — Хотела, чтобы я одумался. Виноват, Мих… И с Роксаной, и с магией, которая теперь тебя убивает.

— Стая! — я повернулся к оборотням.

Ненавидел сопливые сцены. Пора заканчивать сходку.

— Стая! — брат положил мне руку на плечо.

Вой прекратился, а у меня дёрнулся глаз. Я полжизни был вожаком и не привык, что кто-то меня обрывает на полуслове. Выдохнул. Пусть брат рулит.

— Говори, — кивнул ему.

— Наш вожак болен. Никто не знает, сколько ему осталось… — голос младшего дрогнул. — Но пока Михей жив, он ведёт нас!

Тишина фонила ужасом. Видел тёмное пятно — моих оборотней, чувствовал каждого из них — услышать такое страшно, но одновременно с болезненными эмоциями, я испытывал исцеляющую гордость за брата. Именно таким волком мечтал воспитать его — решительным, честным, смелым. Посмотреть в глаза правде тяжело. Марк смог… И стая сможет.

* * *

Я мельтешила перед окном, прислушиваясь к тому, что происходило на улице. Почти ничего не могла разобрать, кроме заевшего у Михея — «Стая!».

— Марк?.. — у меня внутри всё оборвалось, когда младший брат встал рядом с моим латиносом.

— Что тебя удивляет, девочка? — Акура подошла к окну. — Его привела в чувство Ульяна.

— Чего? — с непониманием уставилась на шаманку. — Она тут каким боком?

— Учительница — специалист по трудным деткам вроде нашего Марка, — ухмыльнулась. — Я ей всё рассказала и попросила сходить к нему. Полчаса — и волчонок одумался.