Последняя игра - Катерина Гейтс

– Не нужно, – огрызнулась я.

– Если захочешь поспать – ложись на меня, – участливо сказал он, – может, выпить хочешь?

– Ой, давай! – обрадовалась я, – а у тебя с собой что-то есть?

Он улыбнулся и протянул мне маленькую фляжку, в ней оказался весьма неплохой коньяк, я сделала залпом несколько глотков и легла к нему на колени. Он погладил меня по плечу, памятуя о том, что трогать мою голову нельзя, и я крепко заснула. Через четыре часа наш поезд прибыл на Ленинградский вокзал, Димка аккуратно разбудил меня, под руку повел к стоянке такси.

– Ты поедешь домой? Куда тебя отвезти? – тихонько спросил он.

– Отвези меня к себе, я не хочу никого видеть, – простонала я и уткнулась в его плечо носом, тут же вскрикнув от боли, убрала лицо.

Он послушно посадил меня в машину на заднее сиденье, сел рядом, и мы поехали, не знаю куда. Димка галантно подал мне руку, но я все равно споткнулась на тротуаре, перед нами был добротный высотный дом, построенный недавно, сразу видно, что квартиры в нем были дорогие.

– Где мы? – спросила я.

– Мы приехали ко мне, а ты думала, я живу на Щелковской с соседом Мишкой? – улыбнулся он.

– Нет, нет, что ты. Я так и думала, что ты живешь в хорошем районе, – я покачала головой.

Мы поздоровались с консьержкой и зашли в лифт, я прислонилась к стене и закрыла глаза, Димка обнял меня.

– Болит?

– Да нет, нормально, – отмахнулась я.

– Кирочка, если что-то не так – скажи мне об этом сразу, мы тотчас поедем в больницу, – он посмотрел на меня, – или куда скажешь, поедем. Хочешь обратно в Питер?

Я улыбнулась и покачала головой. Мы зашли в коридор, потом в прихожую, пахло чистотой и новизной. Не включая света, Димка снял с меня пальто и принялся расстегивать рубашку, я не сопротивлялась. Он поцеловал меня в щеку, в плечо, потом в шею.

– Скажи как ты хочешь: стоя, сидя, лежа – как угодно!

– Нормально, – флегматично ответила я, снимая рубашку.

Он воспрял духом, стянул с себя джемпер и потянул меня в комнату, комната оказалась на удивление большой и, как это водится в квартирах-студиях, единственной.

– Димка, мне разуться же нужно! – вспомнила я.

– Я сам тебя разую, – и он принялся снимать мои жутко неудобные кроссовки, которые, – о ужас, – я не снимала уже почти двое суток. Аккуратно поставил их рядом с кроватью, снял с себя брюки и начал расстегивать мои джинсы, я неловко дернулась.

– Что такое? Хочешь, мы их оставим? – мягко спросил он.

– Все хорошо, милый, – я погладила его по шее и привлекла к себе, – целоваться я не могу, у меня рот разбит, и, возможно, сотрясение мозга, – добавила я подумав.

– Милый? – удивился он, – у тебя были мужчины до этого?

– Разумеется, – ответила я, памятуя, что мне двадцать и последние мои отношения состояли сплошь из особ женского пола, – назвать «милым» мужчину, с которым собираешься заняться сексом это дань вежливости, ты же знаешь об этом.

– Не знал, – хмыкнул он, – что мне сделать?

– У меня болит все, сделай что-нибудь, – всхлипнула я.

Он гладил и целовал меня, минуя разбитый рот, я лишь похлопывала его руками в знак одобрения. Сам секс получился на редкость неудачным и долгим, хотя я не так уж сильна в вопросах секса с мужчинами. Я разглядывала сначала потолок, потом вещи, что стоят в комнате, затем занавески, в темноте это все казалось светло-серым и темно-серым. Жаль, на стене не было часов.

– Дима, может быть, я поеду? – тихо спросила я.

– Хочешь уехать? – он остановился. – Конечно, тебе вызвать такси?

– Я позвоню дядюшке Яну, спасибо, – я поднялась с постели и пошла в коридор за сумочкой, от Яна Евгеньевича было уже штук двадцать пропущенных, написала ему смс «забери меня…», – Дим, скажи адрес!

Я не спеша надела свои джинсы, рубашку и сапоги, Димка надел брюки и кожаную куртку на голое тело. Видимо, собрался проводить. Через пятнадцать минут Ян уже был на месте. Мы спустились в лифте, Димка обнял меня и поцеловал в макушку.

– Если что – звони! Мы с тобой друзья, не забывай об этом.

– Не забуду, – ответила я и провела пальцем по его щеке.

Мое воспоминание в тот вечер: Димка в проеме двери, прижавший палец к губам, и мой сердито сопящий дядюшка, пускающий дым внутри машины. Как только я села на сиденье, дядюшка Ян тронулся с места, не дождавшись, пока я пристегнусь. В салоне витал сизый дым, я открыла окно, Ян его закрыл, ясно, значит, нас ждет серьезный разговор. Мы проехали пару кварталов, и Ян остановился в каком-то пустынном дворе.

– Ну, дорогая, – он посмотрел мне в лицо, – что ты хочешь мне сказать?

Я пожала плечами, взгляд моего дяди говорил сам за себя, он был зол, очень зол.

– Тебе надо в больницу, – он осмотрел мой синяк и содранный подбородок, – покажи руки, – я протянула ему свои ладони, – сильно содрала ладошки? – Ян ласково погладил меня по колену.

– В мясо, – предельно ясно ответила я.

– Обижаешься?

– Нет.

– Кира, – Ян взорвался – ты пропадаешь, не отвечаешь на звонки, это нормально? Я волнуюсь за тебя!

– Извини, – кротко ответила я и поджала губы, – отвези меня домой или туда, откуда забрал, я очень устала и хочу спать.

– Мне нужно отвезти тебя в издательство.

– Хорошо, вези, – я откинулась на спинку и закрыла глаза.

Мы тронулись с места, завибрировал телефон. «Кира, все хорошо?» – написал мне Дима. Я ответила «да» и убрала мобильный в карман.

– Спасибо за игру, большой резонанс, твои фото повсюду, – я хмыкнула. – Ты могла позвонить Маше, она бы поправила твое лицо.

– Нельзя поправить разбитое лицо, Ян, оно само заживет. И можно прекратить курить? Меня и так тошнит, – капризно добавила я.

– Хорошо, – Ян потушил сигарету.

Мы подъехали к издательству, дядюшка открыл передо мной дверь и помог выйти, мы поднялись в его кабинет. Я села в большое кресло и попросила чашку чая, Ян кивнул и вышел. Я разглядывала себя в огромное зеркало. Вошел мой дядя с чайником чая, парой чашек и с пакетиком сахара специально для меня. Я налила себе чай, добавила сахар и пила его маленькими глотками, очень болел рот.

– Какое сегодня число? – спросил Ян.

– Уже двадцать третье.

– Правильно. А это значит что?

– Это значит, что у меня день рождения. Тоже мне, удивил.

– Ты права, – Ян достал из стола папку, черную, как он любит, и протянул мне.

– Что там? – спросила я.

– Посмотри.

Я открыла и бегло проглядела документы.