Наследница - Борис Седов

— Чем это нам угрожает?

— Тем, что на «Богатырскую Силу» накопают огромную кучу дерьма. Вернее, куча уже заготовлена, надо лишь для приличия создать видимость какой-никакой проверки.

— А дальше? — Я ежусь под холодной водой. Я ежусь оттого, что мне сейчас рассказывает Олег.

— А дальше у концерна отзывают лицензию.

— И?

— Назначают временного управляющего и запускают процедуру банкротства.

— На это потребуется постановление суда, — неуверенно пытаюсь возражать я.

— Исходи из худшего, Вика: из того, что такое постановление уже заготовлено.

— Так не бывает.

— Бывает, — усмехается Гепатит и протягивает мне полотенце. — Это Россия, страна третьего мира.

— М-м-м… третьего мира… Занятно. Что предлагаешь?

— Ничего. Я экономист, но не сутяга. Пошли в кабинет, там тебя дожидаются Пляцидевский с Крупцовым. Глядишь, вдруг они чего и предложат.

Но ни от них, ни от позвонившего через пять минут Боса ничего обнадеживающего услышать не удается. Разве что о том, что в Белозерске всё спокойно. Никаких провокаций, акций протеста, никакого намека на траур, если не брать в расчет минуты молчания, которой почтили память погибших левые на своем маленьком праздничном митинге. Но при этом не произнесли ни слова упрека в адрес концерна. Так что с этой стороны опасаться пока чего бы то ни было не приходится.

Другое дело: в час дня в адрес Боса поступило уведомление, что из Москвы направляется уже известная мне комиссия. И вот здесь председатель, как ни странно, запаниковал.

— А вам разве есть чего беспокоиться? — интересуюсь я. — Вам известно о каких-нибудь значительных нарушениях, к которым они могли бы придраться?

— Таких нарушений нет.

— Вы в этом уверены, Федор Евгеньевич?

— Абсолютно. Также, как уверен в том, что их обнаружат.

— Не понимаю, — пожимаю плечами я, хотя мне всё понятно. Уже понятно. Как только что объяснил Гепатит: это Россия, страна третьего мира.

— Если перед комиссией поставлена задача выявить крупные нарушения, — объясняет тем временем Бос, — она их выявит. Потому что список таких нарушений уже заготовлен.

— Итак, насколько я понимаю, этого не избежать. Но тогда зачем нужна в Белозерске я?

— Для представительства, — туманно отвечает мне Федор Евгеньевич. Приходится отгадывать:

— Вы хотите сказать, что в тот момент, когда выявят эти крупные нарушения, я должна находиться рядом, чтобы лично удостовериться, что вы здесь ни при чем?

— В этом нет никакой необходимости, Вика, — впервые обращается ко мне не по имени-отчеству Бос. — Дело в другом. У нас есть возможность бороться. Но я не могу обсуждать это с вами по телефону. Так что вылетайте. Буду встречать..

— Хорошо, вылетаю, — растерянно мямлю я в уже гудящую трубку и бросаю вопросительный взгляд на Пляцидевского. — И всё-таки почему все четыре диверсии произошли в один день и даже в одно и то же время? У вас насчет этого нет никаких соображений, Даниил Александрович?

— Конечно есть, Вика. — Вот это для меня неожиданно! Так чего же он раньше молчал?! — Но пока всё не проверю, извини, ничего тебе не скажу.

Я беспомощно развожу руками: ну, не вытягивать же из Пляцидевского его соображения силой. Придется набраться терпения и ждать, когда он созреет. А пока…

— Так летим в Белозерск, Даниил Александрович?

— Летим, Вика, летим. Неужели в такой ситуации я тебя оставлю одну?

— Ой, спасибо! Семен Леонидович, а у вас есть что-нибудь новенькое? — бросаю я взгляд на Крупцова.

— Кое-что прорисовывается. По пока всё не проверю, извини, ничего тебе не скажу.

Несмотря на всю анальность ситуации, я готова расхохотаться. Да это же заговор!

Ладно-ладно! Придется набраться терпения!

И ждать, какой очередной сюрпризец преподнесет сволочная мачеха-жизнь.

Когда два дня назад она звонила Николаю на сотовый, этот дракон разговаривал так, словно он сейчас не в далекой Испании, а сидит себе в каком-нибудь из питерских баров с чашечкой кофе в руке. Ни словом ни звуком не выдал, наглец, что находится за тысячи километров от Петербурга. И Тамара тогда повелась, не заподозрила никакого подвоха. Но всё меняется, всё раскрывается… И вот после поездки в кардиоцентр, когда передала толстухе записку; после того, как на обратном пути заскочила в универсам, где не забыла купить ни перца, ни майонеза, ни чеснока; после того, как зарядила в духовку поднос с тремя маленькими цыплятками, Тамара решила ради прикола еще раз связаться с Колей.

— Алло, — мерзавец ответил как ни в чем не бывало.

— Привет, это я. Николай, нам надо встретиться, у меня появилось кое-что новенькое, я знаю, как вытянуть из Светланы все фишки. Где пересечемся? — речитативом выпалила заранее заготовленную легенду Тамара и с удовлетворением отметила, что Николай растерялся. Замялся, замычал что-то в трубку.

— Н-не знаю… Сегодня никак. Боюсь, завтра тоже… У меня неотложное дело.

— Николай, это срочно. Хочешь, подъеду к тебе в Вырицу?

— Я не в Вырице, — промямлил Коля, и Тамаре пришлось больно ущипнуть себя за руку, чтобы не расхохотаться прямо в трубу.

«Ах ты ж, долбанный фуфел. Кому лепишь горбатого? Кого захотел чулкануть? Получилось меня обвести вокруг пальца однажды, так второго раза ты не дождешься. И не пытайся! Сейчас элементарно разведу тебя на базар».

— А где ты, Коля? — ангельским голоском пропела она и наклонилась к плите, чтобы проверить температуру в духовке.

— На пути в Москву. Подъезжаю к Любани, — ни на мгновение не замявшись, соврал Николай.

«Bay,к Любани! Не подгорят эти сволочные цыплята?»

— Что ты забыл в Москве, Коля?

— Я ж говорю: неотложное дело. — В голосе Николая появились нотки легкого раздражения. — Я не обязан перед тобой отчитываться.

— Да я тебя и не допрашиваю, — примирительным тоном промурлыкала Тамара и немного убавила газ. — Давай прилечу в Москву? Там и поговорим. Лады? Еще раз повторяю, это срочно. Чрезвычайно срочно! — отчеканила она. — Не пересечемся до завтра, всё потеряем. Николай, я отниму у тебя минут пятнадцать, не больше.

Коля молчал…

Тамара злорадствовала, представляя, как скрипят у него мозговые извилины.

. ..Он просто не мог сообразить, что еще можно соврать этой настырной девице. И наконец промычал:

— Не понимаю, какие могут быть срочные дела в праздники. А что, по телефону никак?