Свидание под мантией - Дарья Донцова

Попов закашлялся.

– Не знаешь, – продолжала Ира, – Валерий мне уже помогал. Я в Москве сейчас живу, через его агентство квартиру купила.

– Контора давно не существует, – растерялась Таня, – Валера разорился.

– Когда мне жилплощадь понадобилась, Валерий еще бизнесом занимался, – перебила ее Ира, – а еще спасибо огромное твоему мужу за то, что он меня на работу пристроил к своему знакомому.

Татьяна разинула рот.

– Так вы раньше встречались?

– Да, – кивнула Ира. – Не волнуйся, у нас чисто деловые отношения, пойми, мне не к кому было обратиться. Много лет после убийства Зинаиды прошло, мы оба изменились. Софья Михайловна сказала, что зла на Попова держать нельзя, это зло мне во вред. Валеру я простила, а он мне помочь согласился. Тебе ничего говорить не стали. Зачем? Еще ревновать начнешь, хоть причины нет. Но сейчас другая ситуация, поэтому разговор с вами двумя пойдет. Я за ребенком пришла.

– За кем? – подпрыгнул Валерий. – У нас с Танькой детей нет! И денег, кстати, тоже!

Ирина улыбнулась:

– Ты не понял, я хочу ребенка от тебя!

Татьяна обомлела от такого заявления.

– Мы с Валерием муж и жена. Ты хоть соображаешь, что говоришь?

– Да, – кивнула Ирина, – не стану вам обстоятельства мой жизни пересказывать, они вам не интересны. Я живу с мужем и с его дочерью от первого брака. Девочка хорошая, но… не своя. Рожать от законного супруга нельзя, алкоголик он. Годы проходят, мне хочется собственного ребенка, а где его взять?

– Брось ханурика, найди приличного человека! – посоветовала Татьяна.

– Развод невозможен, – вздохнула Ирина. – Я должна жить с Петром и девочку стеречь. Это мой долг. Жить и ждать. Да не о том речь.

– Любовника заведи, – посоветовала Таня.

Ирина положила руки на стол.

– Ты не понимаешь! Я однолюбка, мне никто, кроме Валеры, не нужен, я ребенка хочу только от него. Я замужем, младенца запишу на Петра, алименты Валере не грозят, никогда не побеспокою его. Вы живете в большой квартире, пользуетесь деньгами Зинаиды, продаете ее драгоценности, а все благодаря тому, что я села в тюрьму. Надо бы вам меня отблагодарить.

– Хочешь, золота дадим? – спросила Татьяна.

– Замолчи! – заорал муж.

– Нет, – засмеялась Ира, – червонцы себе оставьте. Мне нужен малыш от Валеры. Знаю теперь всю правду о нем, но все равно люблю его. Таня, твой муж со мной в кровать пару раз ляжет, а я получу свое и больше никогда не приду. Если не согласитесь… короче, лучше со мной не спорить! Могу сделать так, что правда о твоем лжесвидетельстве всплывет…

– Вот дура! – заорала Ксения. – Он ее в тюрягу сунул! Жизнь сломал! Мерзавец и подонок! А Ирка! Просто офигеть!

– Любовь порой принимает странные формы, – прошелестела Татьяна Николаевна. – Ты еще маленькая, а я поняла Ирину, поэтому уехала на две недели в санаторий, а Валера и Ирина тут… э… в общем…

– Трахались! – буркнула Ксения.

– Деточка! Нельзя так грубо! – поморщилась Таня.

Ксю пожала плечами.

– Есть другие глаголы, более хамские, я обозначила процесс печатным словом. Или следовало ханжески прочирикать: «Они занимались любовью»? Какая тут на фиг любовь? Со стороны Валерия – желание спасти свои деньги, он хотел остаться с золотыми червонцами и бриллиантами Зины, они ему милее всех красавиц на свете. С мамашкиной стороны – стопудовое идиотство, тупость, глупость и нелепость. Она про генетику слышала? Ладно, пусть нет. Но поговорку про яблоню? Рожать младенца от мерзавца! Это же хуже, чем от алкоголика! Еще хорошо, что получилась слабоумная Лерка! Сестра еле-еле освоила чтение, таблицу умножения ей никогда не выучить, но она добрая, не конфликтная, не ворует, не пытается никого убить, а ведь мог родиться монстр. А вы, Татьяна, тогда в санаторий смылись, потому что вам муж так приказал, и еще боялись, что Ира в милицию с заявлением о вашем вранье побежит. Нечего сейчас тут брехать о любви.

Мой взгляд упал на фотографию в резной рамке, стоявшую на подоконнике.

– Это ваш муж? – спросила я.

– Да, – кивнула Татьяна Николаевна, – свадебный снимок, мы расписались без шума, всего-то одна общая карточка и есть.

Я молча смотрела на изображение Валерия. Следует признать, что он был очень хорош собой. Голубые глаза, чистый высокий лоб, тонкий нос с изящно вырезанными ноздрями, четкая линия скул и подбородка, нет ни малейшего намека на порочность и лживость натуры. Это неправда, что лицо зеркало души, у некоторых людей оно маска, скрывающая их сущность. Теперь мне понятно, в кого пошла Лера, вот почему у нее такие красивые вьющиеся волосы и губы в форме лука Амура.

– Через месяц после того, как Ира сюда приходила, – продолжила рассказ Татьяна Николаевна, – Валерия разбил инсульт. У него и раньше часто бывали сосудистые кризы, муж сидел на сильнодействующих лекарствах, принимал их регулярно, около десяти таблеток несколько раз каждый день: от повышенного давления, тромбообразования, аритмии, диабета, холестерина, сосудоукрепляющие, но ничего не помогло, его парализовало. Лежит камнем с тех пор. Вот уж как вышло, словно для Иры, для того, чтоб ребенок получился, Валеру Господь берег, а потом каюк!

– Теперь ясно, отчего Лерка получилась дурой, – пошла вразнос Ксюша, – ее папенька жрал горстями большую химию! Вот мерзавец, не предупредил Ирку! Честный человек обязан был сказать: «Дорогая, от меня беременеть нельзя, я хаваю кучу пилюль, весь гнилой изнутри». А мамашка?! Тоже хороша! «Хочу ребенка!» Прямо детский сад! «Купите мне Барби». Только Лерка не кукла, она живой человек, который появился на свет вследствие редкостной безголовости нашей мамашки. Моя сестра… Стоп! Валерия мне чужая! Погодите, что же получается?

Ксения снова вцепилась пальцами в край стола.

– Только сейчас до меня дошло: Ирка не мать мне. Я дочь Петра Сергеевича от первого брака!

– Тебе плохо? – засуетилась Татьяна и пошла к окну. – Хоть я и мою квартиру постоянно, но все равно попахивает.

Струя холодного воздуха пробежала по моим ногам, Ксения затряслась и спросила:

– Что Ира рассказывала о своем браке?

– Ничего, – пожала плечами бывшая домработница.

– Где она познакомилась с Петром? – не успокаивалась Ксения.

– Ни слова не произнесла об этом.

– Пожалуйста, вспомните, что моя мать говорила о семье мужа?

– Она только обронила фразу, что поклялась супруга охранять.

– От кого?

– Понятия не имею.

Ксюша схватила Татьяну Николаевну за руку и взмолилась:

– Это очень важно! Поройтесь в памяти! Напрягитесь!

Жена Валерия прикусила губу.

– Давно дело было, вроде Ирина такую фразу бросила: «Они мою жизнь изменили, теперь я обязана Петю сберечь, Геннадия Андреевича уже не вернуть, а Софье Михайловне я всем обязана. Она меня отправила! Она скоро за мной придет!»