Ученица царя обезьян - Андрей Белянин

– Правильно, не смей приближаться к девчонке, – предупредила лисица. – Ты ведь знаешь, обезьяна, что я могу испепелить её в любую секунду?

– Знаю. Но также мне известно, что ты любишь долгие и мучительные казни красавиц.

– Красавиц – да! Но эта желтоволосая мышь к ним не относится.

– Сама дура, я такой отзыв про твой маникюр напишу…

– Чего ты от нас хочешь? – Китаец поспешил вмешаться, пока обмен оскорблениями между девушками не перешёл в прямое рукоприкладство.

– А что, если я хочу тебя, Великий Мудрец?

– Хи-хи-хи! – рассмеялся Сунь Укун, отбивая посохом флакончик лака, летящий ему прямо в лоб. – Грязные лисы никогда не были в моём вкусе!

– Мне известно, что ты слаб, обезьяна, – спокойно, даже с некоторой долей снисхождения, протянула Да Цзи, покачивая ножкой и обмахиваясь веером. – Ты забыл всё, что знал и умел. Рано или поздно рабы У Мована найдут тебя и убьют. И вот эту белую моль они убьют тоже. – Она указала кончиком хвоста на ворчащую блондинку под столом. – Не потому, что она опасна, а просто потому, что они МОГУТ это сделать. Не лучше ли нам прямо сейчас самим насытить свой голод её кровью? Ведь ты же тоже демон, Укун…

– А потом? – спросил китаец, бросив быстрый взгляд на Ольгу. Она ответила ему яростным взглядом, ещё и покрутив пальцем у виска.

– А потом… Ты лучше меня знаешь, что именно я смогу вернуть тебя в Китай, который ты любишь и помнишь. Не эта блондинистая дурочка, а я, только я! И вместе мы победим всех врагов!

– Моих или твоих?

Чернобурка в пеньюаре, спрыгнув со стола, хищно улыбнулась и, грациозно виляя бёдрами, двинулась к нему, на мгновение потеряв нить разговора.

– Что ты спросил?

– Моих или своих врагов ты собралась победить с моей помощью, Да Цзи? – Китаец шагнул вперёд, обнял её за талию и, притянув к себе, шепнул на ухо: – Я не стану твоим орудием, лисица. Я не какой-нибудь там земной император, обезумевший от твоих чар, я – Великий Мудрец, Равный Небу, Сунь Укун!

Он развернулся неуловимо танцевальным пируэтом, прикрывая спиной стол, под которым, не высовывая носа, сидела надутая на весь мир Ольга, и, зафиксировав руки лисы у неё же над головой, вдруг совершенно нелогично лизнул её в нос. Демон опешила и зависла на несколько секунд. Китаец быстро подмигнул блондинке, указывая взглядом на острую пилочку для ногтей…

– Ты дурак, царь обезьян, – выдохнула чернобурая лиса, опомнившись. – Я Да Цзи, и я никому не прощаю отказа.

– Мне нет дела до твоего прощения, лисица. Ты проиграла, даже если ещё не поняла этого.

– Что ж, тогда она умрёт, – пообещала та, бросив пренебрежительный взгляд вниз.

– Не дождёшься… – прошептала Ольга и со всей силы воткнула в её ножку острую пилку, стараясь попасть между большим и указательным пальцем стопы. – Вот тебе, лживая стерва-а!

Вой лисы едва не вышиб стёкла!

Они уходили под истерический визг и проклятия фальшивой маникюрщицы, катающейся полу и держащейся за свою ногу, из которой торчала перламутровая ручка стальной пилки. Кровь хлестала ручьём! Да Цзи клялась отомстить им обоим самой страшной местью, шипела, плевалась и умоляла вызвать ей «скорую».

Ольга, хохоча как безумная, пыталась вернуться и разгромить весь салон, но Сунь Укун выбил одним ударом волшебного посоха дверь и, накинув куртку на плечи блондинки, силой вывел её на улицу. Девушки на настенных китайских веерах озадаченно хлопали глазами, такого развития сюжета они никак не предполагали…

Абсолютно голый Мован лежал на красных шёлковых простынях и смотрел на обнажённую женщину, сидящую за туалетным столиком. Зажжённые палочки индийских благовоний наполняли комнату душным ароматом иланг-иланга.

Царевна Яшмовое Личико, сбросившая одежду, сидела на мягком бархатном табурете, изящно согнув ноги так, чтобы мужчина видел классический изгиб её коленей, и расчёсывала длинные волосы, исподволь разглядывая себя в зеркало.

Она самодовольно улыбнулась, убедившись, что красота её тела идеальна, встала с табурета и, подойдя к высокой кровати, поставила на неё ножку. Демон-бык выдохнул сквозь зубы, он не планировал возиться с супружеским долгом, только не сегодня и не завтра, и вообще, у бессмертных всегда в запасе вечность, так что… как бы… ни…

– Я красива, муж мой?

Уф… Он не успел ответить, как именно в этот момент раздался короткий звуковой сигнал, оповещающий об эсэмэс-сообщении. Мован рванулся к телефону, прочёл сообщение и сразу же вскочил с кровати.

– Куда ты?

– Прости, царевна. Дела, дела… – пробормотал он, наклонился, поцеловал её белое колено и счастливо упрыгал из комнаты, на ходу завязывая чёрный халат.

Дождавшись, когда его шаги стихнут, царевна грязно выругалась на сычуаньском диалекте, пнула кровать ногой и, не одеваясь, вышла вон. Её тело горело желанием…

Войдя в свой рабочий кабинет, демон-бык облегчённо выдохнул и тут же открыл вайбер для видеозвонка. Тяньгоу ответила сразу.

– Ты уверена? – вместо приветствия спросил он.

– Да, господин! Это он, господин!

– Ранее мне поступили другие сведения.

– Но господин… – на секунду замешкалась собака, – это точно он. Он выглядит, как обезьяна, ходит, как обезьяна, пахнет, как обезьяна…

– Ты и сама, должно быть, пахнешь, как обезьяна… – холодно заметил Мован. – Как давно ты мылась, Тяньгоу?

Девушка стыдливо опустила глаза.

– Что-нибудь ещё, кроме его запаха и внешности, говорит о том, что он не самозванец?

– Он учуял меня, господин.

– Это уже интереснее. С этого и нужно было начинать доклад.

– Простите, господин…

– Он видел тебя?

– Нет, господин! Я спряталась в огромном сугробе, которыми завалена эта северная страна.

– Хорошо.

– Что мне делать дальше, господин?

– Ждать. Ты ведь собака, – сказал он и завершил вызов.

Тяньгоу вздохнула. Перед ней поставили порцию суши и маленький чайник слабенького китайского чая. Только сейчас она поняла, насколько была голодна.

Куда можно было направиться для успокоения нервов двум героям, которых только что пытались убить, переманить и соблазнить, но они всё равно победили? В Саратове есть одно проверенное место для подобных случаев, и они оба пошли туда, не сговариваясь. Благо топать до «Хэ» пришлось относительно недалеко, пару кварталов.

– Что это вообще было? – спросила Ольга, когда они уже сидели за столиком в «Хэратсе» с двумя бокалами тёмного «Гримбергена». Почти всю дорогу до паба она молчала, но теперь настало законное время вопросов на грани истерики.