Маршал Малиновский - Борис Соколов

Малиновский утверждал:

«Камень — вот что оказывает здесь большое влияние на действия войск. Почти вся поверхность Испании покрыта камнем. Очищая поля, его собирают в кучи, используют для построек каменных стенок по полям. Камень идет на крестьянское строительство жилых и нежилых построек, загонов для скота, оград и т. п. А вследствие того, что 21 миллион населения Испании живет в селениях, а количество селений с числом жителей менее 3000 насчитывает почти 8 тысяч, и сверх того по всей Испании разбросаны отдельные хутора, то практически вся территория страны покрыта мелкими населенными пунктами и хуторами каменной постройки.

Эти постройки очень хорошо противостоят огню полевой артиллерии, мелкокалиберной и танковой артиллерии и совершенно неуязвимы для зажигательных бомб и снарядов. Они представляют собой настоящие форты для обороны, а селения покрупнее — крепостцы. Фашисты очень хорошо используют их для упорной обороны, как против пехоты республиканцев, так и против танков.

Кроме того, камень идет на постройку террас по склонам гор. Крестьяне с большим упорством отвоевывают у гор и камня каждый клочок плодородной земли (45 % площади в Испании не подходит для земледелия). Поэтому все склоны гор покрыты террасами ступенчатого вида с высотой ступенек 1 м и выше, совершенно недоступными для танков. Там же, где почва некаменистая и не слишком пересеченная, другое препятствие: в Испании бывают ливни, и бурные потоки воды изрезали ее глубокими оврагами с обрывистыми берегами, которые служат хорошим укрытием для пехоты от огня авиации и артиллерии и в то же время являются непреодолимыми препятствиями для танков.

В отношении дорог Испанию можно считать богатой страной. Незамощеных дорог в ней почти нет, даже самые плохие проселочные дороги замощены камнем и вполне доступны для автотранспорта. Поэтому автотранспорт совершенно вытеснил из армии лошадь; мул (главным образом) и лошадь используются почти только как вьючные животные.

Испанские шоссе очень хороши по качеству: они вымощены брусчаткой, заасфальтированы или имеют добротное загудронированное щебенчатое покрытие и большую ширину проезжей части».

Неслучайно после Испании Малиновский стал считаться специалистом по ведению горной войны. Он сделал вывод — «боевые действия пехоты, развернувшиеся в Испании, показали, что пехота продолжает оставаться основным родом войск, который при содействии других родов войск решает исход сражений и, в конечном счете, исход войны. Это самый устойчивый, самый стойкий, но при этом самый хрупкий род войск, хотя, конечно же, современная техника обязательно найдет себе применение в будущей войне в огромных размерах».

Он подчеркивал, что «пехота должна уметь использовать все выгоды местности для обороны и наступления. Самое сложное для пехоты — научиться наступать, т. е. сочетать огонь и движение. В наступлении пехота наиболее уязвима для противника… к этому виду боевой деятельности она должна быть наиболее подготовлена».

Малиновский предупреждал:

«Пехоту, обладающую всеми прекрасными качествами — политико-моральным состоянием, современным оружием, отличной стрелково-тактической подготовкой, — можно очень легко и быстро погубить. Много наших людей в Испании наблюдали (а многие и сами участвовали) в наступлении пехоты на оборону противника, а потом говорили: “Какая плохая пехота, а еще листеровцы, кампесиновцы! Хоть убейся — не идут в наступление! Никак их не поднимешь в атаку! Вот бы наша родная пехота показала, как надо атаковать!” Глубокое и опасное заблуждение. Наша прекрасная пехота пошла бы раз в атаку на неподавленный пулемет, пошла бы второй раз, а в третий раз — не пошла бы. Нужно понять, что это великое преступление — бросать пехоту на неподавленные пулеметы. Это значит истребить ее в самом начале войны. Пулемет — это машина истребления живых существ, и она будет их истреблять и истреблять, сколько бы людей ей ни поставляли. Это надо понять раз и навсегда. Поэтому и не шла в атаку республиканская пехота, самая лучшая — листеровская и кампесиновская. Никогда нельзя ругать пехоту за то, что она не идет в атаку. Нужно установить причины, по которым она не идет, устранить их или, по крайней мере, ослабить действие этих причин до возможного предела.

Пулемет — страшное оружие. Мне кажется, многие позабыли его роль в мировую и гражданскую, а испанская война — напомнила. К пулемету ручному, а особенно к станковому, нужно отнестись с величайшим уважением. Его не всегда можно подавить ружейно-пулеметным огнем, это под силу только мелкокалиберной артиллерии, если она метко стреляет по амбразуре пулеметного гнезда. Его можно подавить огнем полевой артиллерии (для этого не нужно много артиллерии, нужно больше уменья), можно подавить танками и авиабомбардировкой. Правда, это сложно, хлопотно, но это необходимо, иначе атакующая пехота понесет большие потери, так как пулеметов в обороне обычно много.

Нужно уже сейчас представить себе перспективу будущей войны, когда прорыв обороны для наступающего станет так же, как и в мировую войну, чрезвычайно трудноразрешимой проблемой, даже с танками и авиацией у наступающего.

Нужно отказаться от тех легкомысленных полевых учений, где в угаре быстроты и маневренности легко подавлялись пулеметы в обороне, легко прорывались оборонительные полосы. Ибо пара десятков пулеметов из-за маленькой подчас, но болотистой, труднодоступной речушки может нанести по всем этим запланированным успехам отрезвляющий, смертельный удар. Все намеченные часовые темпы продвижения пехоты будут сбиты. Нужно учить нашу пехоту серьезному, сложному и чрезвычайно упорному наступательному бою и прорыву обороны противника в сложном и умелом взаимодействии с другими родами войск».

К сожалению, к его предупреждению не прислушались. В Великую Отечественную слишком часто советская пехота атаковала в лоб неподавленные пулеметы и артиллерию противника и несла колоссальные потери.

Родион Яковлевич очень толково объяснил, в каком направлении будет эволюционировать пехотное оружие:

«Не мешало бы учесть, что рано или поздно, а штык с винтовки придется снять — до него в современном бою пехоты дело почти никогда не доходит, а помех он причиняет немало: главная же из них вот какая — потеря штыка совершенно меняет бой винтовки. Пехоту надо учить стрелять быстро, но метко. Не намерять выстрел секундами и долями секунд — это всего лишь бесполезная трата патронов, а ведь доставлять их в бою нелегко. Современный бой исключает спешку в стрельбе, он требует неторопливой, но меткой стрельбы и не на большие дистанции — 500 метров и ближе. Вот где нужен меткий выстрел, а особенно на дистанции с 300 метров и ближе. Так что нарезка на прицеле винтовки 2000 м не имеет оправдания. Нужно прокладывать путь короткой автоматической винтовке — первоначально процентов на двадцать, а там война покажет, может, и на все сто, но освоить и производство, и применение этой винтовки нужно сейчас. Снайперов нужно иметь в каждом отделении, обязательно с лучшим оружием и оптическим прицелом, их дистанция — 1000 м и ближе…

Наш станковый пулемет Максим оказался самым лучшим пулеметом из всех систем мира и получил всеобщее признание. Максим немецкого или другого изготовления намного уступает нашему. Его наилучшая дистанция ведения огня — не далее 1200 м, а самая губительная, уничтожающая сила станкового пулеметного огня наступает на 1000 м и ближе.