Темное прошлое - Кристина Додд

– Валда, а где находится та карта? - громким театральным шепотом спросил Руперт.

Валда испуганно оглядела находившихся вокруг гостей.

– Прекрати болтать, - тихо прошипела она. - Мы не можем говорить об этом здесь.

– Никто не услышит. Дети поют.

Валда с удивлением посмотрела на мужа. Вот почему Руперт так и не смог стать первоклассным шпионом, и всю работу приходилось делать ей. Этот человек всегда видел только то, что хотел видеть, делал только то, что ему нравилось.

Граф слегка повысил голос.

– Я мужчина! Я твой муж! И я говорю тебе: ты должна отдать эту карту графу Гаеву!

– Ради бога! - прямо перед Валдой сидела леди Маршан и еще двое разодетых в пух и прах женщин. - Нас услышат!

– Они не обратят внимания. А даже если обратят, ни за что не поймут, о чем это мы.

Валда улыбнулась на публику, делая вид, что граф несет какую-то чушь, как это всегда бывает с мужьями.

– Не стоит недооценивать силу сплетен. Они могут повторить этот разговор при ком-то, кто окажется сообразительнее их. И тогда мы погибли.

– Мне все равно, - но все же Руперт понизил голос. - Если мы не отдадим Пашеньке карту, то погибнем в любом случае.

– С чего ты это взял? - Валда окинула мужа внимательным взглядом. Тонкий нос крючком, длинные пальцы, тощие икры в старомодных чулках. - Гаев вообще не знает об этой карте.

Руперт открыл было рот, затем резко закрыл его, но в душе Валды уже зародились подозрения.

– Ведь он не знает? - с нажимом спросила она.

Глаза графа забегали из стороны в сторону.

– Ты рассказал ему? - теперь голос повысила Валда.

– Если ты отдашь ему карту, он не станет больше тебя бить. - С тех пор, как Руперт увидел ее, избитую, лежащую, словно груда тряпья, у стены в гостиной, он поверил наконец в то, что они занимаются весьма опасным делом. О, он бросил бы ее в ту же минуту, если бы только мог убежать один. Но он был недостаточно умен, чтобы выкрутиться в одиночку, поэтому плясал теперь под Пашенькину дудку. И еще Руперт следил за Валдой, отлично понимая, несмотря на всю свою глупость, что, если она ускользнет без него, он - покойник.

– Нет, Руперт, - с сарказмом произнесла она. - Как раз именно после того, как я отдам ему карту, он и убьет меня. И тебя тоже.

– Нет, не убьет. Он обещал этого не делать.

Валда снова улыбнулась на публику, хотя душу ее пронзил леденящий холод. Она нащупала в кармане пистолет, который украла из коллекции полковника Грегори, случайно оказавшись в его кабинете. Как приятно было бы нажать на курок, чтобы пуля вошла в бок этого несносного старика, испортившего всю ее жизнь.

– Пока ноги мои не ступили на землю Италии, я - живой труп. И я утащу тебя за собой в могилу, Руперт. Так что не вздумай предать меня!

– Где карта? - продолжал скулить граф.

Итак, Пашенька подобрал ключи к Руперту и теперь дергает за ниточки, пытаясь выведать ее секреты. Неужели он считает ее такой безмозглой курицей? Как только Валда отдаст карту, граф Гаев убьет ее и покинет Англию. Он воспользуется полученной информацией, чтобы обеспечить собственную безопасность.

Что ж, из-за глупости Руперта ей придется поменять свои планы. Вернувшись в Мейтланд, она пообещает Пашеньке карту. Может быть, даже отдаст ее, если Гаев снова станет ей угрожать. Но секреты, которые она узнает на этом приеме, останутся при ней. Валда скажет, что откроет их только тому, кто стоит над Пашенькой, - только в России.

Полная ерунда, конечно. Тот, кто стоит над Пашенькой, убил бы ее еще вернее, чем граф Гаев. Но так она выиграет время. Время, чтобы придумать, как ей убежать от Свирепого Пашеньки. И вот леди Фезерстоунбо сидит тут и слушает во все уши военные секреты Англии.

Она ведь всегда выпутывалась раньше из всех опасных ситуаций. Удача не покинет ее и в этот раз!

Валда улыбнулась. И тут же поморщилась от боли в разбитой губе.

Уильям стоял, сложив на груди руки, и слушал, как его дочери поют для гостей. Девочки были в своих новых ярких платьях, они стояли словно бы вдоль ровной невидимой линии. Саманта, в потрясающем розовом платье, которое так шло ей, аккомпанировала им со своей неподражаемой улыбкой на губах. Когда девочки закончили, они присели в реверансе, восторженно слушая, как аплодируют им гости.

То и дело слышались слова «Потрясающе!», «Великолепно!». Все родители сияли, думая о том, что и им надо бы научить своих детей вот так же прекрасно петь.

Саманта что-то прошептала, и Агнес с Вивьен почти вытолкнули вперед Мару. Девочка поклонилась. Аплодисменты стали еще оглушительнее. Уильям готов был лопнуть от гордости.

Прежде чем смолкли аплодисменты, Саманта вывела девочек из зала, держа Эммелин за руку, чтобы она не могла посылать в толпу воздушные поцелуи.

– Это было очаровательно, полковник Грегори, - разразилась комплиментами леди Блэр. - У вас очень талантливые дети.

– Ну конечно, - Уильям улыбался с таким видом, словно его дочери были лучшим хором на земле. Впрочем, сам он нисколько в этом не сомневался. - Ведь у них очень талантливый отец.

Все весело рассмеялись. Гостям нравился праздник - нравилось угощение, нравилось вино, нравилось, как украсила Тереза шатры. А те, кто знал об истинном назначении этого праздника, были довольны тем, что среди них появились наконец лорд и леди Фезерстоунбо. Все видели, как внимательно прислушивается Валда к приватным беседам, которые ведутся возле нее о передвижении английских войск, о планах внедрения агентов, даже о том, как внедрить своих людей в русское посольство в Париже.

Да. Все шло именно так, как спланировал Уильям.

Все, кроме его ухаживаний за Терезой.

Он увидел, что за пределами шатра детей ожидает миссис Честер, чтобы взять их под свое крылышко, и сделал Саманте знак вернуться.

Ему совсем не хотелось думать о женитьбе на Терезе, и виной тому была Саманта. Это она отвлекала его от сознания собственного долга. Это по ее вине он с таким равнодушием думал о весьма выгодном для всех брачном союзе.

Как всегда, появление Саманты вызвало восторженный ропот. И на этот раз на нее с восхищением смотрели не только молодые люди, но и семейные пары, имеющие маленьких детей. Многим из них хотелось бы переманить его гувернантку.

Слуги обошли гостей с бокалами шампанского. Дункан поднял тост в честь Саманты.

– Этим чудесным представлением мы обязаны во многом гувернантке юных мисс Грегори.

– Да, это так, - сказал Уильям и весьма красноречиво посмотрел на Саманту.

Как всегда, девушка вспыхнула.

Леди Стивенс и ее супруг внимательно смотрели то на Уильяма, то на мисс Прендрегаст. Слишком красноречивы были их взгляды из-под полуопущенных ресниц. И это начинали замечать многие из присутствующих. Уильяму вовсе не хотелось, чтобы пошли сплетни о нем и его гувернантке. Хотя, если бы такое случилось, это необыкновенно упростило бы все дело. Погубив репутацию Саманты, он обязан был бы жениться на ней. Потрясающий план.