Реставратор - Сайфулла Мамаев

– Вы даже не представляете, какую суету поднимают некоторые клиенты. Мало того что сам не понимает, что хочет – вот сделай ему красиво, и все, – так еще приведет с собой подсказчика… пустоголового. А тот и рад умника корчить. Такого бреда наслушаешься…

Жак вскочил и начал манерно размахивать руками.

– «Вот этот цвет не подойдет, он с твоей машиной не гармонирует, – проговорил он в нос. – А вот этот рисунок тебе не по масти… И вот здесь лучше еще и подпись сделать». Придурки, могу себе представить, какие они эпитафии заказывают. Ну да ладно, что о них говорить, посмотрите лучше наши образцы. – Палец татуировщика описал дугу и остановился на стопке цветных каталогов. – У меня самые последние издания…

Альбомы Олега не привлекали, он приблизительно знал, что там можно увидеть. Его больше интересовали авторские работы, единичные, те, в которых видна рука мастера. А потому он передал альбомы Илсе, а сам потянулся к простенькой картонной папке, из которой выглядывали листки кальки.

– Можно посмотреть?

– Это? – Жак пожал плечами. – Пожалуйста. Но здесь ширпотреб, псевдоиероглифы под Китай, цветочки, птички… А вот здесь картины… В основном Васнецов, мода на него пошла… Здесь тоже живность, ящерицы, дракончики…

– Драконы? Вот это уже интересно…

– Олег тоже художник, – пояснила Илса. Это были ее первые слова с тех пор, как они вошли в квартиру. – И реставратор…

Олег вздрогнул. Реставратор… В памяти всплыла утренняя встреча с Властелином. Встреча это была или сон? А может, сон – это встреча с Илсой? Нет, вот же она, рядом сидит, живая и теплая. Черт бы тебя подрал, Властелин! Теперь и не поймешь, сон ли пророческий был или ты в самом деле являлся.

– …мне тоже это любопытно! – донесся до Олега голос Жака. Оказывается, тот все это время что-то говорил. – Я помню, Игорь рассказывал, что видел твои работы, по его мнению, они могут представлять интерес для меня…

– Да какие там работы! – Олег махнул рукой. – Так, баловство, для себя… Иногда от нечего делать набрасываю кое-что…

– И мне интересно, – вступила в разговор Илса. – Ты мне ни одного своего рисунка не показал.

– Да ерунда это все! – воскликнул Олег, вспомнив Карину и клочок бумаги, зажатый в ее руке, – Я даже красками не могу… Только авторучкой… И я не драконов рисую. У меня монстры получаются. Что бы ни начал рисовать, все равно рука сама на них переходит…

– Мне это тем более интересно, – сказал Жак. – Я цвет в наколках тоже не люблю. Только если клиент настаивает, а я вижу, что переубедить его невозможно… Послушай, может, ты набросаешь пару эскизов? Ну, простеньких, чтобы только тенденцию уловить.

Олег не знал как быть. Обычно он не рисовал на заказ. За ручку он брался только в определенные моменты, когда душа переполнялась какой-то таинственной энергией и неведомая сила сама направляла его руку… Но и отказывать этому гостеприимному и отзывчивому парню было неудобно. Тем более что и Илса впилась в него просящим взглядом…

– Ручка есть? – сдался Реставратор. – И бумаги пару листков…

Нашлась и ручка, и бумага. Олег занес руку над листком и задумался… Кого из своих детских приятелей он бы хотел увидеть? Властелина? Нет уж! Только не его! Носорога? Нет! Тарантула? Ягуара? Да, пожалуй, ягуара он бы нарисовал… Или…

И рука уверенно провела первый штрих. Один, другой… Чернов начал заводиться. В душе его что-то росло и ширилось, и Олег почувствовал, что вот сейчас наступит миг прозрения. Так он называл про себя состояние, когда он начинал как будто видеть воочию того, кого рисует, видеть каждый миллиметр его тела, каждую черточку лица, все элементы его движения. Непривычная анатомия представала перед его взором чуть ли не в хирургических подробностях. Он видел напряжение мышц своей модели, пульсацию крови во вздутых венах, выражение говорящих глаз…

Олег рисовал, забыв обо всем на свете. Уже давно остыл его кофе, остались нетронутыми печенье и его любимые апельсины, которые он мог поглощать килограммами, а он все не отрывался от бумаги. И даже не заметил, как в комнате появились новые люди…

Точнее, он отметил факт появления посторонних, но лишь краем сознания, не выходя из творческого состояния и продолжая работу. Он уже чувствовал, что рисунок получится. Вот стала появляться небольшая клинообразно вытянутая голова, клыки, раздвоенный язык… Веки, нависшие над щелевидными глазами, переходили в низкий лоб, а тот – в плоский затылок, от которого начинался капюшон мощных бугристых мышц шеи и плечевого пояса. Плавно, без резких углов они переходили в бицепсы и трицепсы сильных рук… Олег, не останавливаясь, пририсовал монстру еще одну пару верхних конечностей, расположив их под основными, рабочими руками. Как назвать эти конечности, трудно было сказать, потому что если «верхние» заканчивались чем-то хотя бы отдаленно напоминавшим кисти рук, то на конце «нижних» были костяные саблеобразные отростки труднообъяснимого назначения. Они торчали как страшные жала, способные пробить любой панцирь, любую защиту.

Но и это было не все. Косые мышцы спины, напоминавшие своей формой так называемый капюшон кобры, в том месте, где у обычного человека начинается талия, резко уменьшались, переходя в длинное мускулистое веретенообразное тело. Хищно изогнутое, на рисунке оно застыло в типичном для королевы змей положении при опасности, когда ее голова и верхняя часть отведены назад и изготовлены для броска. Казалось, еще мгновение – и стремительный рывок вперед оборвет чью-то жизнь.

– Ух ты! – восхищенно прошептала Илса, стоявшая за спиной Олега. – Вот это да!

Ей надоело наблюдать, как посетители, важничая и корча из себя знатоков, с брезгливым видом рассматривают узоры. Этот слишком прост, этот чересчур кричащий… А эти китайские иероглифы – кто знает, что они означают, а вдруг это какое-то ругательство?.. Птиц и бабочек клиенты тоже отвергли, это пусть женщины носят. Вот драконы – это уже лучше, только у них уж больно какой-то мирный вид…

Илса посмотрела через его плечо на рисунок – и ахнула. Такого она никогда не видела! Грозная мощь, сила и какая-то потаенная мудрость в глазах монстра с такой силой притягивали взор, что, казалось, невозможно уйти от его гипнотизирующего воздействия. Еще немного – и почувствуешь себя кроликом перед огромным и беспощадным удавом.

– Олег, я боюсь его! – прошептала Илса. – Правда, боюсь…

– Не нужно, он добрый, – тихо ответил Олег. – Он меня учил… Когда я спину повредил, это он давал советы по растяжке. Знаешь, какой я был… Меня к турнику подвешивали, сам не мог. Это он меня вытащил.

Олег поднял голову и посмотрел на свое творение под другим углом. Разве его монстрик такой уж страшный? Скорее, красивый, надежный… Ну, не шедевр, конечно – для серьезной работы нет ни времени, ни условий, – но все равно симпатяга получился.

– Олег, может… – Илса замялась. – Я змей боюсь.

Олег, не говоря ни слова, отложил рисунок в сторону и взял чистый лист бумаги. Он чувствовал, что должен рисовать еще.