Политические солдаты Гитлера - Константин Семенов

Спустя несколько дней, в октябре 1933 г. на территории Пруссии было официально организовано Российское национал-социалистическое движение — РНСД, теперь уже под руководством известного нам по боям в Прибалтике П.Р. Бермондт-Авалова. Вероятно, немцы провели махинацию с запрещением только для того, чтобы на пост главы РНСД назначить угодного им человека. Этот факт подтверждает и то, что на конференции русских правых организаций, проходившей в сентябре 1933 г. в Берлине, Бермондт уже представлял РНСД. Идентичность РОНДа и бермонтовского РНСД подчеркивало и то, что обе организации употребляли один и тот же штандарт, изготовленный под явным влиянием штандартов СА и СС. В декабре 1933 г. от РНСД отделилась группа A.B. Меллер-Закомельского. Эта группа создала так называемый русско-немецкий полк (Дойче-руссише штандарт). Примерная численность штандарта — 6000 человек.[164]

Русские нацисты пережили еще несколько крупных раздоров. В конце концов, к лету 1938 г. основная масса русских нацистов и штурмовиков объединилась в рядах РНСД под руководством полковника Н.Д. Скалона. По данным советской разведки дружинники РНСД, организованные в так называемые «русские группы», входили самостоятельными подразделениями в СА. Весной 1939 г. был организован отдел РНСД на территории протектората Богемия и Моравия. После подписания германосоветского договора русские нацистские организации были официально распущены, но на деле продолжали свою антисоветскую деятельность. Особенно активно действовал отдел РНСД в протекторате.

После нападения Германии на Советский Союз, в СССР началось стихийное антикоммунистическое движение. Уже в первые дни войны часть красноармейцев с оружием в руках стала переходить на сторону немцев. Вначале нацистское руководство не планировало использовать граждан СССР в борьбе против Красной армии, но ситуация на фронте вскоре вынудила немцев изменить свои взгляды по этому вопросу.

Кроме фронтовой обстановки, сдвиги в обращении с народами СССР произошли благодаря дальновидной политике некоторых нацистских функционеров среднего звена.

Нацисты называли все народы Советского Союза «восточными». Как и в остальной Европе, немцы применяли дифференцированный подход к различным национальностям. Так, с прибалтами, казаками и крымскими татарами немцы обращались с некоторым уважением.

К русским, азиатам, кавказцам и украинцам было совсем другое отношение. Из всех вышеперечисленных народов к концу 1941 г. начали формироваться различные вспомогательные части в составе немецкой армии.

Обычно ЭТИ части назывались «ВОСТОЧНЫМИ» (ост).

Осенью 1942 г. попавший в немецкий плен генерал-лейтенант Андрей Андреевич Власов начал активную антикомунистическую деятельность. Генерал до войны был военным советником при оперативном отделе китайской армии Чан Кайши. За свою недолгую службу в Китае Власов заслужил одну из высших китайских наград и, вероятно, познакомился с одним из бывших лидеров штурмовиков Вальтером Штеннесом.

Желание Власова освободить народы России силами Русской национальной армии было с гневом отвергнуто нацистскими фюрерами. Однако весной 1943 г. в целях пропаганды некоторые части, сформированные из русских добровольцев, получили собирательное название — Русская освободительная армия (РОА). Нацистская верхушка в целом негативно относилась к использованию названия РОА, но функционеры среднего звена на свой страх и риск продолжали употреблять это название и оказывать посильную помощь Русскому освободительному движению.

Среди офицеров СА тоже нашлись здравомыслящие люди сочувствовавшие делу освобождения России. Большая часть этих фюреров СА была немцами балтийского происхождения. Многие свободно говорили по-русски, любили Россию и ее культуру. Так, штурмбаннфюрер СА Вернер Капп, в конце 1942 г. руководивший отделом политики в ГК Латвия, направил своего рижского знакомого Сергея Фрелиха с рекомендательным письмом к бригадефюреру СА Томасу Гиргензону начальнику отдела в ОСАФ. Фрелих — латыш, немец и русский одновременно — бредил русской идеей и мечтал оказать посильную помощь генералу Власову. Поскольку Фрелих до этого момента являлся предпринимателем и не имел никакого отношения к немецкой армии, требовалось зачислить его в какую-либо полувоенную организацию, а затем добиться его командировки к Власову.

Гиргензон являлся начальником разведывательного отдела штаба СА и имел право рекомендовать верховному командованию вооруженных сил (ОКВ) людей для работы на оккупированных территориях. С помощью Гиргензона Фрелих получил звание гауптштурмфюрера СА и был зачислен в штаб полка СА «Фельдхеррнхалле».

Весной 1943 г. Фрелих был переведен в отдел Восточной пропаганды ОКВ. Дорога к Власову была открыта. В своих воспоминаниях Сергей Фрелих указывает, что даже штабшеф Лютце был информирован о его деятельности при генерале Власове. До последних дней войны Фрелих оставался рядом с Власовым и оказывал ему посильную помощь в создании РОА и организации Комитета освобождения народов России. После войны Фрелих написал прекрасные воспоминания о генерале Власове, правдиво рассказав о Русском освободительном движении.

В своей книге Фрелих упоминает еще одного «русского» прибалта, штурмбаннфюрера СА Бориса Алейса, служившего в разведывательном отделе берлинского штаба СА и после 1943 г. погибшего на Восточном фронте. Еще один русский немец, Евгений Блумберг (21.02.1911 г.р., Одесса) стал штурмфюрером СА, с 1939 г. он работал в территориальном органе абвера ACT «Кенигсберг», затем в местном отделе СД и, наконец, с марта 1943 г. в отделе VI C/Z РСХА.[165]

Кроме русских эмигрантов поддержки у нацистов искали и украинские националисты, оказавшиеся в Европе после революции. Один из лидеров ОУН Рихард Франц Марьян Яри был близко знаком с Розенбергом. Последний даже организовал встречу Гитлера и Яри. Сам Яри проживал в Австрии, но частенько наведывался в Мюнхен. Здесь он познакомился с Ремом и смог добиться разрешения на обучение украинских националистов в лагерях СА. Украинских частей в составе СА не создавалось, а после гибели Рема сотрудничество штурмовиков с украинцами прекратилось.

Первая униформа СА представляла собой полевую форму кайзеровской армии. Китель и штаны образца 1918 г. шились из серо-зеленой ткани. Ношение парадной формы кайзеровской армии не допускалось. Основной одеждой в весеннее, осеннее и зимнее время была удобная ветровка — двубортная куртка, получившая распространение в конце Первой мировой войны. Пуговицы на этой униформе были только серебристого цвета. Рубашка была белого цвета.[166] В качестве головного убора носилось так называемое лыжное кепи с черно-бело-красной кокардой и изредка — с черепом и костями. С этой формой носились в основном ботинки с серозелеными обмотками. Во время мюнхенского путча в ноябре 1923 г. некоторые штурмовики надели стальные шлемы. Погоны на этой форме обычно отсутствовали, а если и имелись, то показывали последний чин владельца в кайзеровской армии. Звание и должность в СА определялись по нарукавной повязке (Kampfbinde). Существенным недостатком этой формы было то, что своим внешним видом штурмовики очень напоминали служащих рейхсвера и боевиков других республиканских организаций, только наличие нарукавной повязки НСДАП помогало избежать досадных недоразумений.