Цветок в его руках - Джоанна Линдсей

Через полчаса он снова покачнулся, и на этот раз так сильно, что Макс испугалась: возможно, он уже без сознания.

– Диган!

– Что? – проворчал он.

– Я думала, ты… не важно.

– Начинай трещать снова, Макс.

– Мы почти добрались до траппера. Не падай с лошади, черт возьми.

Она задала ему с десяток других вопросов, любых, лишь бы дождаться ответа, и рычала на него, когда он реагировал недостаточно быстро. Но каждый раз, когда его качало то влево, то вправо, ее сердце замирало снова и снова. Она не сможет помешать ему упасть, но знала; если он упадет, то в таком состоянии может сильно разбиться.

– Держись, Диган, – лихорадочно пробормотала она. – Лачуга уже видна. Еще чуть-чуть и теряй сознание, если захочешь.

– Я не… потеряю сознания.

Он оставался в седле ровно столько, чтобы добраться до лачуги. К этому времени он уже почти лежал на шее коня. Макс быстро спешилась и заорала:

– Мистер Гейнс! Мне нужна помощь!

Открылась дверь – но в ней оказался Джексон Баучер. Он молча подошел к Дигану, стащил его с лошади и, внеся внутрь, уложил на кровать траппера. Диган застонал от боли. Макс оттолкнула Джексона и зашипела:

– Не мог быть помягче?!

Джексон пожал плечами:

– Он едва… он почти терял сознание.

Она вгляделась в Дигана. Джексон был прав. Грант был в глубоком обмороке. И теперь она наконец увидела кровь: вся левая сторона жилета и брюки были пропитаны ею. Она схватила одно из одеял Артемуса и подложила под Дигана, чтобы оно хоть немного впитало багровую жидкость. Она повернулась к Джексону – тот протягивал ей небольшой кисет.

– Это поможет вылечить рану. Старый индейский рецепт от моей бабушки, одной из двух женщин, которых выменял дед, когда приехал из Канады.

– Меня не интересует история твоей семьи.

– Оно вытягивает яды, – пояснил Джексон.

– Диган не отравлен.

Он снова пожал плечами:

– Бабка сказала, что оно и воспаление снимет.

Макс не взяла кисет, потому что не доверяла Джексону. Она была зла на него, ведь Диган мог бы остаться целым, если бы Баучер не сбежал, как трус.

– Где траппер? – спросила она.

Джексон бросил кисет в изножье узкой кровати.

– Арти отправился в город, как только я вернулся. Возможно, пробудет там неделю или больше.

Она кивком показала на дверь.

– Можешь тоже убираться. Я сама прослежу за его хозяйством.

– Я обещал…

Она выхватила пистолет и прицелилась:

– Вон! Твои дружки мертвы.

Он забрал свои вещи, прежде чем сказать:

– Они мне не друзья.

– Но ты работал на них, не так ли?

Это был риторический вопрос, но он пожал плечами:

– Они хорошо платили. Я не хотел вечно спасаться бегством, расплачиваясь за сделанную ради денег глупость.

Макс подняла брови:

– И ты надеялся, что Диган решит эту проблему за тебя?

– А разве он не решил?

– Ты мог бы помочь.

– Я не убиваю людей. Ни плохих, ни хороших. Никогда не убивал и не буду.

– А спасать не пробовал? Ему нужен доктор. Есть тут доктор ближе, чем в Бисмарке?

– Нет. Он и не протянет долго, если будет ждать доктора. Даже если тот сейчас в городе.

Стоило ли спрашивать, если этому человеку все равно нельзя довериться?

– Уезжай. Я не выдам твою тайну. А Диган охотился только на Нолана, так что ему все равно.

– Едем со мной.

Она взвела спусковой крючок. Выходя, он закрыл за собой дверь.

– Ты свежуешь животных, так что можешь сделать и это.

Она растерялась, услышав голос Дигана, – не думала, что он пришел в себя. И жаль, что пришел.

Она замерла над ним с ножом в руке, глядя на все еще кровоточащую рану. Пуля попала в левый бок, прямо над ремнем. Стоило вынуть ее, нельзя оставлять ее в ране. Макс почти уговорила себя сделать это. Если кровотечение остановится, она сможет доставить его к доктору в Бисмарк.

Диган обвисал мертвым грузом, и Макс потратила добрых десять минут, чтобы снять с него рубашку. Ее пришлось поднять до плеч, чтобы стащить рукава. Должно быть, это и привело его в чувство, хотя он не издавал ни звука и до этой минуты молчал.

Макс медленно подняла голову. Его глаза были полузакрыты, но он смотрел на нее.

– Я… никогда не делала этого раньше, – предупредила она.

– Я совершенно уверен, что ты все сделаешь, как надо.

Уверен? Почему же она не уверена?

Макс вышла из дома, собрала их седельные сумки и его саквояж и все принесла в лачугу. В сумке Дигана нашла наполовину полную бутылку виски.

– Выпей, – приказала она, сунув ему бутылку.

– Не нужно.

– Мне нужно, чтобы ты выпил. Если начнешь кричать, нож может соскользнуть, и я выпущу тебе кишки.

Он так и не взял бутылку.

– Сначала протри лезвие и полей рану. Затем я выпью.

Но прежде чем она вышла, он добавил:

– И помой руки.

Именно это она и собиралась сделать. Похоже, он куда больше ее знает об извлечении пуль.

Вернувшись, Макс полила алкоголем рану Дигана. Тот издал тихий стон, больше похожий на шипение. Но даже этот звук резанул ее слух и встревожил. Она сама отпила из горлышка и отдала бутылку Дигану. Он сделал глоток и поморщился.

– Видишь пулю?

Она всмотрелась в рану и покачала головой:

– Слишком много крови.

– Попробуй нащупать пальцем.

– Черт возьми, нет!

– Макс.

Она вздохнула, подняла указательный палец над ранением и зажмурилась.

– Не заставляй меня потерять веру в тебя, – предупредил Диган.

Он шутил. Это должно было быть шуткой.

– Я стараюсь ни на что не отвлекаться, – проворчала она и опустила палец в рану. Одна фаланга, две… Она боялась, что придется попробовать еще раз, только средним пальцем, но тут нащупала пулю. Диган лежал тихо, но она все равно старалась сильно не тревожить раненую плоть. Аккуратно вытащив палец из раны, она вытерла его платком и взялась за нож, лежавший у Дигана на груди.

– Теперь тебе самое время снова терять сознание, – посоветовала она.

Его глаза были закрыты, но он ответил: