Королевы Привоза - Ирина Лобусова

– Невероятно! – Таня была потрясена. – Как ты умудрился это найти?

– Ну… были кое-какие догадки. Все-таки я бывший полицейский, – покривил душой Володя. – Ты ведь заметила главное? Убийцу не нашли!

– Да, – кивнула Таня, – это наш убийца. Он вышел тогда, скрылся от полиции и убивает сейчас, в 1919 году. Судя по прошедшему времени, это человек среднего возраста или даже пожилой.

– Седой кавалер Дуньки-Швабры… – предположил Володя.

– Да, очень на то похоже, – снова кивнула Таня, – и это обиднее всего, потому что слишком уж бросается в глаза. Обидно, что так просто. Я, честно говоря, ожидала чего-то другого. Но может быть и так…

– Ты обратила внимание на то обстоятельство, что и банкира, и горничную Роза Шип отправила от дверей своих апартаментов, не впустив их внутрь? Это может означать, что она знала: внутри ее кто-то ждет.

– Но как она узнала об этом за секунду, если вела к себе банкира? – задумалась Таня. – Значит, до того не знала?

– Записка, – предположил Володя, – записка на ручке двери или приколотая на дверь, которую она успела схватить до того, как заметил банкир.

– Возможно, – согласилась Таня, – в этом случае убийца был не только ее знакомым, но и важным для нее человеком, если ради него она отправила назад богатого банкира.

– Любовь, – хмыкнул Володя, – что для женщины может быть важнее всего? Сколько ради этой самой любви делается женщинами глупостей – страшно сказать! Особенно, если в те годы наш седой убийца был молод и красив.

– Много глупостей, – согласилась, усмехнувшись горько, Таня. – Женщины так устроены, что нам нужна любовь, а потому нас очень легко обмануть.

– Опять получается – кавалер Дуньки, – сказал Володя. – А сводню твою он мог убить потому, что она знала его лично и догадалась, что это он убил Дуньку. А мертвых младенцев оставляет рядом с трупом потому, что псих. Как тебе версия?

– Ты обратил внимание на одно важное обстоятельство? – Не отвечая на вопрос Володи, задумчиво сказала Таня. – Оно есть и в нашем убийстве! Осколки фарфора под дверью Розы Шип. И в нашем случае – тоже крошки фарфора на коже. Что бы это могло значить?

– А ты обратила внимание на то, что тогда предположил судебный следователь? – парировал Володя. – Он предположил, что это осколки статуэтки или вазы, потому что они были расписаны красками.

– Ну да, – сказала Таня, – ведь статуэтку или вазу проще искать, чем непонятно что. Только почему они не нашли?

– Непонятно, – Володя пожал плечами, – и никого не арестовали за убийство. Хотя бы по подозрению…

– Наш убийца умеет прятать концы в воду, – усмехнулась Таня. – Вспомни, ведь у нас на него тоже ничего нет! Ладно, спасибо за папку. Что делаем дальше?

– Я подумываю наведаться в тюрьму, – ответил Володя, – порыться там в архивах. Вдруг что найду…

Когда он ушел, и Таня закрыла за ним дверь, из ванной появился Туча, которого Таня успела там спрятать. Буквально за полчаса до визита Володи он явился звать Алмазную для важного разговора к Японцу.

– Картина маслом! – закатил глаза Туча. – И это наш хозяин кабаре! Он теперь твой хахаль?

– Нет, – рассердилась Таня, – никакой не хахаль, даже близко.

– А ведь он тебя любит, – хмыкнул добродушно Туча, – смотрит за тебя как ошпаренный, аж зубы трясутся. И прибежал до тебя совсем как штырь.

– Много ты понимаешь в любви! – фыркнула Таня и добавила: – Ладно, собирайся, поехали.

Встреча с Японцем в ресторане «Ампир». Отвратительное задание. Актриса Антонина Ракитина. Папка шантажиста. Провал операции

Вопреки своему правилу залечь на дно Японец ждал Таню в одном из самых шикарных одесских ресторанов. Когда пролетка вместо того, чтобы покинуть пределы города, свернула в самый центр Одессы, проехала многие улицы и всю до конца Ришельевскую и мимо Оперного театра повернула к бульвару, Таня вопросительно уставилась на Тучу. Тот довольно засмеялся:

– Шо, не поняла? Дела Японца идут в гору! Он нашел общий язык с Домбровским, и Григорьеву прищемили хвост! Конечно, он с великим шухером все еще ищет Японца по городу, но сам особо гланды не рвет. Наш Мишка Япончик сделал ему ручкой, и тип этот приблудный, алкаш, подряпанный пролетариатом, залез мордой в свою нору, да сидит там!

– Потрясающе! – усмехнулась Таня. – Я ни секунды не сомневалась в том, что наш Японец может устроить грандиозный шухер. Только зачем ему я?

– А ты завсегда нада! Он без тебя как без рук! – сделал комплимент Туча, и Таня поняла, что это не пустые слова.

Наконец они доехали. Недалеко от гостиницы «Лондонской» был расположен изящный ресторанчик во французском стиле «Ампир». Это было удивительно, но по какой-то причине красные не решились его закрыть.

Японец ждал ее в отдельном кабинете, и Таня с огромным удивлением увидела на столе его любимые пирожные. Несмотря на подполье и сложную борьбу, Мишка не изменился.

– Садись, Алмазная, кушай пирожные, – широко улыбнулся он. – Хотя ты, кажется, их не любишь, – Японец галантно налил Тане шампанское. – Давай выпьем за твое прозвище, которое, похоже, вернулось к тебе.

– Что это значит? – нахмурилась Таня и добавила: – Я пока ничего не узнала о Марушиной.

– Марушину пока побоку! – нетерпеливо махнул рукой Мишка. – Сейчас есть другой вариант. Важнее ее.

– Какой? – насторожилась Таня.

– Бриллианты. Огромные, как орехи с дачи. Жирные, шо печенка золотого гуся, – мечтательно вздохнул Японец. – Много бриллиантов, которые агенты Добровольческой армии направили в наш город, чтобы свергнуть красных. Надо раздеть Домбровского.

– Почему Домбровского? – удивилась Таня.

– Потому что Домбровский, гнида ушлая, успел их захапать. У него агенты по всему городу. Выследили, заловили, бриллианты отобрали, свидетелей под землю. Все просто. А мне эти бриллианты очень как позарез нужны! Ну прямо во как!

– Все это понятно, но при чем тут я?

– А мы с тобой вспомним старые добрые времена, и ты поможешь мне их добыть.

– Ох, нет… – ужаснулась Таня, – только не Домбровский! Я его видела. Это зверь.

– Знаю, шо зверь. Но никто не заставит тебя рисковать. С твоей головы, драгоценная моя Алмазная, и волос не упадет!

– Поясни, что ты имеешь в виду, – Таня снова поймала себя на мысли, что ей больше не нравится криминальная жизнь.

– Все просто. Ты прибегнешь к обыкновенному хипишу. Домбровский бабник. Он любит красивых женщин. А красивее тебя в нашем мире никого нет.

– Это отвратительно, – сказала Таня, – я не могу больше.