Практикующий. Клятва ворона - Валерия Воронцова

– Это… ужасно, – признала я, впечатленная его словами. – Но ты же можешь не применять свои способности постоянно?

– Ты можешь действовать только одной рукой, когда вторая вполне здорова и способна так же функционировать? – спросил Влад, открыв глаза. – Да, можно привязать ее к телу, зафиксировать, тем самым обездвижив, или просто на спор заставить висеть безвольной плетью, но она все равно дернется, следуя за телом. Дар – это часть меня, которую не отрезать. Я могу не пользоваться им, но это еще хуже. Все равно что ощущать собственную неполноценность. Это заколдованный круг, Герцогиня.

– Подожди. В автобусе ты сказал, что фамильяр отсекает от практикующего всех остальных. Значит, я могу помочь тебе не залезать во все это?

– Ты можешь помочь мне не окунаться в чужое грязное белье в режиме нон-стоп, когда я работаю. Иногда, используя свои способности в каком-то серьезном деле, я раскручиваю их на полную катушку. Не всегда получается свернуть их обратно быстро, и тогда я улавливаю то, что не собирался. Однажды я работал на кладбище, всего-то и нужно было увидеть фантом недавно погибшего. Я перестарался, и ко мне стеклась половина кладбища. Отвязаться от мертвых намного сложнее, чем от живых. Потребовалось вызвать Варвару и Настю. Повезло, что я еще достаточно соображал, чтобы помнить, как работает телефон.

– Что значит «достаточно соображал»? – встревоженно переспросила я, чувствуя побежавшие по спине мурашки.

– Огромные потоки информации, которым подвергается каждый практикующий, способны свести с ума. Чем больше применяешь дар, тем дальше способен видеть. Это как с ходьбой. Сначала ты спокойно можешь пройти один район, потом два, а после, когда ногам становится привычна дистанция, пересечь весь город.

– А чем больше вокруг людей, тем больше информации, – протянула я, присаживаясь на диван, напротив него.

– Верно. Я практикую с пятнадцати. С двадцати одного веду приемы. Учитывая, что я потомственный ведьмак, а значит, в моих генах опыт всех предыдущих практикующих рода по материнской линии, я способен увидеть очень многое, равно как и сделать.

– Что, если бы ты отказался быть ведьмаком? Просто не стал бы практиковать?

– Не получится. Существует такая вещь, как «предназначение». – Влад серьезно посмотрел на меня. – От этого не убежать, и мы все через это проходили. Пытались заняться другими делами, освоить иные профессии… Рано или поздно случается что-то, что заставляет вернуться. Высшие силы не терпят пренебрежения и наказывают за него.

– Получается, чем больше ты практикуешь, тем больше у тебя опыта и возможностей и тем опаснее это продолжать? В один момент все может выйти из-под контроля, и ты… сойдешь с ума?

– Ты быстро схватываешь. Лишиться рассудка не самый опасный исход из всех возможных, но суть ты уловила. Потому и нужен фамильяр. Он помогает держать все под контролем, защищает от лишнего, вытягивает из пограничных состояний, подставляет плечо, когда падаешь, и тянет назад, когда слишком разгоняешься.

Вот теперь мозаика сложилась. Прежде, размышляя о связи фамильяра и практикующего, я не могла до конца понять, зачем так нужна Владу. Слова «лучший друг» и «человек, который никогда не откажет в помощи» звучали прекрасно, но ведь большинство людей обходятся и без такой привилегии. Теперь же все приобрело ярлык «вопрос жизни и смерти».

Откажусь, сдам назад, и Яблонев может больше не найти фамильяра, если вообще захочет искать. Сам признавал, что я была его последней попыткой поиска. Принцип честности Князя в очередной раз подкупил, я не могла его бросить. Сама мысль об этом казалась дикой, жестокой и безумной.

– И надирает задницу фамильяру другого практикующего, если тот вздумает напасть, – добавила я, чтобы как-то разрядить возникшее напряжение.

– Пока что задницу надрали тебе, – усмехнулся Влад.

– Я тогда не была фамильяром, – хмуро напомнила я, делая пометку поквитаться с Аленой за вытягивание моих сил.

– А сейчас?

– Почему ты ни разу не говорил, насколько все серьезно и что тебе угрожает, если рядом не будет фамильяра?

– Потому что все фамильяры по своей природе альтруисты. Есть у вас такая встроенная функция – помочь любому, если это ему требуется, даже во вред себе. Старушку через дорогу перевести, птичку в гнездо вернуть, собачку бездомную покормить, ребенка, потерявшегося в торговом центре, взять за ручку и не успокаиваться, пока нерадивые родители не будут найдены… – Ведьмак покачал головой. – Я хотел, чтобы это было твоим выбором. Без какого-либо давления на жалость.

Не сказать, чтобы давления не было… Меня до чертиков напугала сама возможность его исчезновения из моей жизни в случае отказа. Но «да» я сказала точно не из жалости, верно. Причина согласия касается только моих заморочек и неготовности расстаться с Владом.

– Готовь свой ритуал доверия, – указала я. – Не уйду из этого дома, пока мы не закрепим связь, как это у вас положено.

– Прозвучало как угроза, – широко улыбнулся Князь, поднимаясь. – Иди возьми телефон, твоя мама пытается дозвониться уже минут десять.

– Черт! – вскочила я с дивана. – Почему ты сразу не сказал?

– У нас был важный разговор, – развел руками парень. – Представь, что ты на собеседовании в крупной компании. Тоже стала бы отвечать на звонок матери, если он заключается в банальном: «как дела» и «не убил ли тебя твой работодатель»?

– Яблонев! Ты – невозможный человек! – Я уже спускалась по лестнице.

– Правильно. Я же ведьмак, – хохотнул мне в спину темный.

Когда пятнадцать минут спустя, получив большой ушат материнского недовольства прямо по телефону, я вернулась на чердак, Влад сидел на полу в центре круга из семи свечей. Шесть были зажжены, и ведьмак указал мне на место рядом с собой. Положив телефон на стол, я осторожно ступила в круг, опасаясь загасить какой-нибудь огонек неосторожным движением.

– Садись спиной ко мне, – подсказал Яблонев, зажигая последнюю свечу.

– Почему спиной?

– Ты захочешь смотреть мне в глаза, рассказывая о чем-то личном?

Справедливо. Точно не захочу. Мне будет стыдно, неловко или вовсе боязно. Не говоря о том, что я до сих пор не знаю, что из сокровенного ему поведать.

Опустившись на пол, я оперлась ладонями о пол, глядя перед собой, на диван и стеллаж за ним.

– Нам нужно соприкасаться при этом разговоре, – вбил последний гвоздь в крышку гроба моего спокойствия Влад.

– Как именно? – нервно спросила я, чувствуя, как в горле пересохло. Пожалуйста, только не что-то, что может привести к укусам шеи… Я от прошлого раза отходить буду еще пятилетку, вовсе незачем продлевать этот срок.

Вместо ответа Яблонев придвинулся ближе, колени парня возникли по бокам от меня, а руки пролезли под моими, обнимая за пояс. Застыв прижатой спиной к его груди, я вцепилась пальцами в доски, не зная, как на это реагировать. Обязательно настолько близко?