Assassin's Creed. Последние потомки. Участь богов - Мэтью Дж. Кирби

– Орудия Первоначальной Воли? – спросила Грейс.

Монро кивнул.

– Кто они такие? – спросил Оуэн.

Монро жестом указал на Грейс, будто передавал ей слово, и она вытащила из кармана листок бумаги.

– Я нашла это в книге со скандинавскими мифами, – сказала она. – Это написал Исайя.

– О чем там говорится? – спросила Наталия.

– Там сказано, что он не хочет править миром, – Грейс подняла листок. – Он хочет уничтожить мир.

– Погодите, что? – Оуэн-то думал, что Исайя хочет стать вторым Александром Великим. – Почему?

– Он думает, что Земля должна погибнуть и родиться заново, – ответила Грейс. – Это такой цикл. Он считает, что мы оттягиваем завершение цикла, иначе очередная великая катастрофа уже случилась бы. Она не произошла, потому что ассасины и тамплиеры предотвратили ее. Но Исайя хочет, чтобы она так или иначе случилась.

Оуэн понимал, что с Трезубцем этого легко добиться. С его помощью Исайя мог не только собрать армию, но и натравить одни страны на другие, с их бомбами и ядерным оружием.

– Так кто же такие Орудия Изначальной Воли? – спросила Грейс.

– Мне известны только домыслы, – ответил Монро. – Предположительно, внутри Ордена тамплиеров есть некое тайное подразделение, которое пытается вернуть другого Предтечу – Юнону. Из записки Исайи следует, что он о них знает. Может быть, он даже был одним из них. Но если и был, то больше таковым не является. Он решил, что власть нужна ему, а не Юноне.

Монро встал с кресла.

– Хочу проверить остальные симуляции и посмотреть, как дела у Дэвида и Хавьера.

– Что нам делать? – спросила Грейс.

Монро оглядел лабораторию.

– Можете поболтаться тут или вернуться в общий зал и подождать. Чтоб я знал, где вас искать.

– А что насчет меня? – напомнил Оуэн. Прежде чем отправиться в симуляцию коллективного бессознательного, он взял с Монро обещание показать ему настоящие воспоминания отца об ограблении банка.

– Сейчас не время, – сказал Монро.

– Но вы обещали…

– Я обещал, что помогу тебе – и помогу. Но, думаю, ты понимаешь, что есть дела поважнее, которыми надо заняться в первую очередь.

Нетерпение Оуэна переросло в раздражение.

– Но нам сейчас остается только ждать, пока Хавьер и Дэвид найдут кинжал.

– Что может случиться в любой момент, – Монро пошел к двери. – К тому же, лучше бы ты встретил то, что тебя ждет, со свежей головой.

– Почему со свежей головой? – спросил Оуэн.

Монро сжал дверную ручку и помедлил.

– Если ты задаешь этот вопрос, я сомневаюсь, что ты готов к тому, о чем просишь.

С этим он вышел из комнаты, предоставив троих друзей самим себе.

Торвальд и толкователь законов стояли бок о бок в шатре короля. Эрик сидел в походном кресле, рядом с ним была Астрид, и если не считать ее, они были одни в шатре. Хавьер так и не привык к присутствию огромной медведицы, и она пугала его каждый раз, когда его предок сталкивался с ней. Жаровня освещала пространство оранжевым светом и наполняла белым дымом, который накапливался под куполом шатра, прежде чем покинуть его.

– Животные уничтожили треть йомсвикингов, – отчитался Торвальд. – Выжившие удержали свои позиции, выставив стену щитов. С заходом солнца битва закончилась.

– Стирбьорн? – уточнил король.

– Жив, – ответил Торвальд, сочтя, что королю необязательно знать о том, что он сделал, чтобы остановить скот. Пока необязательно. Торвальд и сам с трудом в это верил и в первый раз с начала военной кампании предположил, что враг может победить. – Его армия отошла обратно в Мирквуд.

Эрик кивнул.

– Твои стратегии доказали свою эффективность. Я признателен вам обоим и желаю наградить вас.

Король достал из складок своего одеяния два кожаных мешочка и вручил их Торвальду, который тут же их спрятал. Лагман склонил голову.

– Мы служим нашему народу с тем, чтобы он мог жить свободно.

– Как вы послужите ему теперь? – медленно произнес король, и в его вопросе слышались слова, которые он не произнес, но подразумевал. – Время уже пришло?

– Да, – ответил Торвальд. – Как оно пришло и для вашего брата.

– Я вам говорил уже, – Эрик отвел взгляд и посмотрел на медведицу. – Я не желаю ничего об этом знать.

Хавьер почувствовал, как трудно Торвальду сдержать свою злость. Король хотел, чтобы клинки Братства работали на него, в то же время пытался поддерживать чувство собственного достоинства, отказываясь говорить об этом прямо. Как будто хотел сам себя убедить в том, что никак с ними не связан. Хотя все в этом шатре, за исключением медведицы, понимали, чего он хочет и о чем он просит.

Как бы то ни было, лагмана эта слабость короля, похоже, не злила.

– Торвальд пойдет сегодня, а завтра – посмотрим, что нам новый день принесет.

– Не ждите рассвета, чтобы доложить мне, – сказал король. – Разбудите, если потребуется.

– Как пожелаете, – ответил толкователь законов.

Эрик кивнул, и Торвальд с лагманом покинули шатер. Они прошли по лагерю, наполненному звуком металла, соприкасающегося с точильным камнем, и стуком кузнечных молотков. Они слышали хохот и чувствовали запах мяса, которое готовили на кострах. Судя по всему, в лагере царил уверенный приподнятый дух. Числом они превосходили йомсвикингов, и на следующий день к ним должна была присоединиться личная дружина Эрика. Победа казалась неминуемой.

– Ничего не принимай как должное, – произнес лагман, заглядывая прямо в мысли к Торвальду своими незрячими глазами. – Во что бы там воины ни верили, ход любой битвы может измениться со взмахом воронова крыла. Вспомни о кинжале, который ты видел. Если ты этого боишься, значит, мы уже проиграли битву, невзирая на наше умение и силу.

– Я понимаю, – сказал Торвальд.

– Пришло время Стирбьорну предстать перед судом норн. Он не должен больше поднять свои меч и топор.

– И не поднимет.

Торгни кивнул.

– Если найдешь кинжал, принеси его мне.

Торвальд сжал ладонь своего наставника.

– Принесу.

С этим он оставил лагмана в лагере и отправился на юг через Поля Фюри. Луна еще не взошла, значит, он мог пробраться незамеченным. Ему придется полагаться на зрение Одина, которое позволяло ощущать больше, чем он мог видеть глазами и слышать ушами, и вело его в обход ям и болот. Наткнувшись на группу невысоких валунов, он перепрыгнул ее, и зрением Одина заметил слабое мерцание на земле. Торвальд остановился, чтобы рассмотреть, что это. В месте, откуда оно исходило, валун был покрыт толстым слоем мха. Содрав его, Торвальд обнаружил небольшой кусок золота в грязи. Он несколько мгновений рассматривал его, озадаченный, а потом вспомнил историю Хрольва, который сеял золото на Полях Фюри, чтобы отвлечь врагов, пока сам удирал. Стало быть, в легенде есть доля правды, и это осознание подкинуло Торвальду идею. Одна последняя хитроумная стратегия. Возможно, наименее хитроумная из всех.