Карфаген. Летопись легендарного города-государства с основания до гибели - Жильбер Шарль Пикар

Между этими бандитами, явившимися с гор, и их более цивилизованными родственниками, осевшими на богатой Кампанской равнине, по-прежнему существовали тесные связи. За отрядами грабителей вскоре последовали капуанские купцы, которые приводили с собой римских соплеменников. В сенате существовала группа людей, которую возглавляли Клавдии, имевшая на острове свои интересы. Однако она играла очень важную роль в римских делах, посылая во время голода зерно для голодавших плебеев.

Впрочем, люди, которые верили, что будущее Рима связано с югом, имели в сенате сильных противников. Многие отцы нации полагали, что Рим должен расширять свои владения на севере, включив в них Этрурию, политический упадок и значительные богатства которой обещали стать легкой добычей. Самыми влиятельными среди этих людей были Фабии, чьи наследственные владения тянулись по правому берегу Тибра и чьи предки когда-то участвовали в эпической борьбе против народов Вейи и Кере. Фабии, вероятно, были самыми выдающимися из всех патрицианских семей, и их политический вес был очень велик. В течение всех Пунических войн они выступали за проведение умеренной политики по отношению к африканской республике и с сочувствием относились к крупным землевладельцам Карфагена. Но именно в это время, в 265 году до н. э., произошел случай, который изгнал целое поколение Фабиев с политической арены. В ту пору консулом был глава клана Фабий Гургес. В этом качестве он отвечал за организацию римских войск, которые были брошены на борьбу с крестьянами, возглавившими социальную революцию в этрусском городе Вольсинии. Эта военная операция отвечала политическим и социальным взглядам Фабиев. Она оказалась успешной, но стоила Гургесу жизни. Он был смертельно ранен одним из осажденных. По неизвестным причинам его сын (имя которого до нас не дошло) не играл в политике никакой роли. Только через восемнадцать лет Фабии снова возглавили Рим, и им удалось восстановить свое прежнее влияние только в следующем поколении, во время правления внука Гургеса, прозванного Кунктатором. Закат власти Фабиев позволил Клавдиям добиться поддержки своей политики, которая привела к войне с Карфагеном.

Таким образом, не Карфаген начал войну, которая оказалась для него роковой: никто из его аристократов, даже среди воинствующего меньшинства, не думал о вторжении в Италию. Они могли бы найти более плодотворные и верные пути удовлетворения своих амбиций. В течение всей долгой войны карфагеняне придерживались чисто оборонительной тактики. Да, карфагенские пираты совершали успешные, но ограниченные набеги на итальянское побережье, но это только раздражало римлян, которые выделяли войска для устранения угрозы, нависшей над городами их союзников, а вовсе не над римскими городами. Апатия, царившая в Карфагене, несомненно, стала одной из главных причин его поражения.

До нас дошли лишь краткие сообщения о первой войне Рима с Карфагеном, поэтому современные историки освещают многие важные вопросы весьма туманно. В частности, очень трудно установить точную хронологию событий, поскольку римский календарь не всегда совпадает с астрономическим. Так, по расчетам немецкого историка Белоха, консулы в 264 году до н. э., Марк Фульвий Флакк и Аппий Клавдий Каудекс, заняли свои посты в июне, а второй из них высадился на Сицилии лишь весной 263 года. У этой теории очень много противников, а де Санктис ее полностью отвергал.

Рим и Карфаген поссорились из-за двух небольших народов. Мамертины, как мы уже говорили, были осканскими наемниками Агафокла, которые захватили Мессину и целую четверть века грабили греков. В 270 году жители Сиракуз наконец обрели энергичного лидера, Гиерона. Он пошел войной на мамертинов и сумел запереть их в Мессине. Мамертины испугались, что их в конце концов призовут к ответу, и обратились за помощью к пуническому флоту, стоявшему у островов Липари. Карфагеняне, под предводительством адмирала Ганнона, без спроса оккупировали цитадель. Мамертины вскоре возненавидели оккупантов и, вспомнив о своем итальянском происхождении и, несомненно, используя в качестве эмиссаров своих кузенов из Кампаньи, состоявших на службе у Рима, обратились за помощью к римскому гарнизону Региума, стоявшего на другом берегу Мессинского пролива. Так получилось, причем совсем не случайно, что командующий гарнизоном приходился родственником консулу Клавдию. Ему удалось захватить один из фортов Мессины вместе с его командиром, Ганноном, который купил себе свободу, пообещав вывести из города весь пунический гарнизон. Когда он явился в Карфаген, совет Одной Сотни и Четырех обвинил его в государственной измене и велел распять. Он стал первым из генералов, которых казнили в ходе этой войны.

Консул Клавдий решил узаконить инициативу, проявленную его подчиненным и родственником. Он был верен семейной традиции и так часто выступал с предложением построить в Риме флот, достойный этого названия, что его прозвали Ка-удексом, что означает что-то вроде «корабельной шлюпки». Впрочем, ему очень долго пришлось доказывать сенату, который, несомненно, находился под влиянием Фабиев, правоту своих идей. Наконец, с помощью более или менее законных способов, предложение Клавдия было вынесено на суд народа. Мамертинов признали союзниками Рима, и на Сицилию были отправлены легионы, которым было велено их защитить.

В принципе римские войска были посланы для борьбы с единственным реальным противником мамертинов, Гиероном, который только что принял титул царя Сиракуз. Он был достаточно умен, чтобы понимать, что Рим победить невозможно. Провоевав один год, Гиерон заключил с ним соглашение. Он вынужден был отказаться от значительной части своего царства, но и оставшейся ему хватило, чтобы мирно жить на его доходы целых пятьдесят лет. У Гиерона был роскошный дворец; он покровительствовал искусствам и литераторам (263 до н. э.).

Римлянам больше нечего было захватывать в этой части острова, и они обратили свое внимание на его пуническую часть. Сегеста была главным городом элимийцев, утверждавших, что они происходят от поселенцев, которые явились из Азии и состояли в родстве с троянскими предками римлян. Мамертины были по происхождению итальянцами и никогда не подчинялись Карфагену, но Сегеста стояла неподалеку от Палермо, в самом центре пунической колонии. Ее предательство привело к гибели пунической провинции, а тот факт, что римляне приняли Сегесту под свое управление, говорит о том, что у них не было особого желания сотрудничать с Карфагеном и делить с ним Сицилию.

Только теперь карфагеняне поняли, до чего довела их апатия. Они искренне верили в то, что Гиерон будет вечно воевать с римлянами, и надеялись, что оба противника истощат друг друга в борьбе и Карфаген сумет этим воспользоваться. Но когда сиракузский царь подписал с Римом сепаратный мирный договор и все их надежды рухнули, старейшины неохотно дали согласие на войну с Римом и генерал по имени Ганнибал, сын Гиско, которого активно поддерживала аристократия, встал во главе наемников из Испании, Галлии и Лигурии. Это войско собралось в Агригентуме, который был вторым после Сиракуз городом Сицилии по своим размерам и входил в пунический альянс довольно длительное время. А тем временем римляне доставили на Сицилию все имевшиеся у них войска, которыми командовали два консула (лето 262 года до н. э.), и осадили Агригентум. Осада продолжалась семь месяцев. В конце концов, разгромив пришедшую на помощь городу армию, римляне овладели Агригентумом, хотя Ганнибалу, сыну Гиско, удалось вывести из него почти всех своих солдат.