Ведьмина поляна - Василий Головачёв

видимости друг от друга.

Максим помог Любаве сойти на берег.

– Что чувствуешь?

Оглядевшаяся по сторонам девушка отошла на несколько шагов.

– Твой друг прав, здесь неуютно.

– Мне тоже. Вряд ли на Клыке сохранилась система контроля, но вполне мог поселиться какой-нибудь болотопроходец.

Любава задумчиво кивнула.

– Согласна. Странно, что никто из нас об этом не подумал.

– Надо проверить! – Малята метнулся вдоль берега, заскрипев гравием.

Разошлись по берегу, всматриваясь в стены искусственной горы.

Закричал Малята, перепугав Любаву:

– Сюда! Здесь лестница!

Бросились на крик.

В самом деле в углублении – здесь произошёл вывал стены крепости между двумя желобами – виднелись выемки в породе стены, поднимавшиеся вверх наподобие грубой лесенки.

– Ковшерыл погрыз, – заикнулся Миро.

Могута мотнул головой.

– Ковшерыл не оставляет такие большие ямки.

– Что такое ковшерыл? – поинтересовался Сан Саныч.

– Каменный крот, – ответила Любава. – Животное размером с небольшого медовора.

– Тоже коллективное, из кучи муравьёв?

– Нет, единое, – поняла военкома Любава. – У нас они обитают в северном заповеднике, там горы, скалы, ущелья, много пустот, пещеры. Обрыв тепуя поднимается ещё на стадий, и мы даже не стали сооружать там сеть застав. Нет смысла, туда выродки не суются.

– А эти ковшееды… э-э… агрессивны?

– Нет, хотя они родичи крыс, но едят только определённые каменные породы и экологически полезны. Но Могута прав, здесь поработали не ковшерылы.

– А кто?

– Выемки явно сделаны ломопатой.

– Чем?!

– Каменной лопатой, – фыркнул Малята. – Я слазаю, а?

– Замри! – остановил молодого росича Могута. – Миро, вперёд!

Дружинник с готовностью окунулся в тень углубления.

За ним шагнула Любава.

– Я тоже хочу посмотреть.

Не выдержал и Максим:

– Разрешите, командир? Не помешаю.

Могута нахмурился, жуя губами в поисках ответа, и Максим добавил основательности в просьбе:

– У вас свой взгляд на вещи, у нас свой, отличный от вашего. Мы можем заметить то, что вам покажется несущественным.

– Иди, – пробасил сотник.

Полезли по вьющимся зигзагом рытвинам к вершине Клыка. Но, как оказалось, до самого верха напрягаться не пришлось. Примерно на пятидесятиметровой высоте на пути своеобразной лестницы распахнулся зев пещеры, и скалолазы выбрались на край уходящего в глубь массива тоннеля необычного сечения: не круглого или квадратного, а кольцевого. Внешний диаметр кольца был чуть больше диаметра нефтеналивной цистерны, внутренний сужался до метра, таким образом, центр тоннеля представлял собой круглую каменную колонну, уходящую в темноту. Никаких подпорок или стоек колонна не имела и тем не менее не падала на дно тоннеля. Толщина слоя оставшегося свободного пространства между поверхностью колонны и внутренней поверхностью тоннеля доходила до метра, и в него можно было втиснуться человеку.

– Я проверю. – Миро полез в щель.

– А вдруг этот цилиндр рухнет? – опасливо спросила Любава.

– Подождите здесь.

Максим склонился над краем обрыва.

– Командир, здесь ход в стене, попробуем определить, куда он ведёт.

– Хорошо, – донёсся голос Могуты.

– Идём следом, – сказал Максим, чувствуя нарастающую тревогу.

Переглянулись, последовали за дружинником.

Фонарей с собой у них не было, поэтому вскоре в тоннеле стало совсем темно. Скобочка света за спинами «спелеологов» не рассеивала мрак так глубоко.

Похолодало, будто они спускались в подземный холодильник.

Любава споткнулась, и Максим подставил ей руку.

– Держись!

– Сама справлюсь! – сказала она сердито, отказываясь от помощи.

– Надо вернуться. Ход может вести вокруг всего острова.

– Но ведь кто-то его проделал? Просто так такие лестницы не делают.

– Всё равно мы ничего не увидим. Надо хорошо подготовиться. Нужна лампа или факел, да и кое-какое снаряжение.

– Вряд ли мы когда-нибудь попадём сюда ещё раз.

– Хорошо, ещё сто метров… э-э, десяток стадий, и если ничего не найдём, вернёмся.

Пошли дальше ещё медленнее, перебирая руками по холодному боку центральной колонны.

Послышался близкий голос Миро:

– Осторожнее, я рядом. Здесь в полу дыра, не свалитесь, похоже, туда уходит колодец.

– Ничего не вижу, – призналась Любава.

Максим напряг зрение, прокачивая через голову колебания местных полей, словно они были реальными вещами. Достал глушар, направил на пол коридора. Мысленно проговорил:

«Дай почувствовать!»

Неожиданно темнота вокруг раздвинулась, словно по коридору пролился призрачный инфракрасный свет. Стала видна круглая дыра в полу, уходящая во мрак, а также ещё одна дыра – над колонной, пронзающая потолок. Кроме того, в стене тоннеля проявились тёмные щели, складываясь в лесенку, исчезающую в верхнем колодце.

– Кажется, здесь наш тоннель пересекается с вертикальным, и наверх можно влезть.

– Как? – прошептала Любава.

– Здесь щели…

Максим потрогал пальцами ближайшую чёрточку, определил пальцами её размеры: ширина – сантиметра три, глубина – побольше, пальцы не достают, длина – полметра.

– Попробую влезть.

– Лучше я! – предложил Миро.

– Что-нибудь видишь?

– Н-нет…

– А я вижу. – Он не стал объяснять причины эффекта видимости инфракрасного света, просто взял глушар в зубы и полез по стене вверх, цепляясь пальцами за края щелей и опираясь на нижние носками ботинок.

Цепляться за неплохо видимые щели, игравшие роль перекладин лестницы, было нелегко, но, в конце концов, он приспособился к такому движению и полез вверх быстрее. Диаметр трубы позволял человеку двигаться свободно.

Вверху родилось светлое колечко.

Максим полез ещё быстрее. Колечко превратилось в кружок света, расширилось, и он выбрался в круглый зал со светящимися паутинным узором стенами. Узор напоминал ночное небо над Великотопью, прорезанное такой же паутиной. В памяти всплыли слова Хороса, ответившего на вопрос гостя об астрономии Топи. Из объяснений учёного выходило, что паутина являлась следствием «антидопплеровского эффекта», как он выразился. В этой вселенной скорость света не была величиной постоянной, находясь в зависимости от иномерных колебаний вакуума, и свет звёзд двигался с разной скоростью. Фотоны одной и той же звезды, испущенные позже, «догоняли» фотоны, испущенные раньше, и вследствие того, что звёзды двигались в пространстве с приличными скоростями, их свет «размазывался» в паутинные нити.

Мысль, пришедшая на ум «спелеолога», показалась ему дельной: может быть, зал внутри Клыка Дракона являлся обсерваторией либо его освещение просто дублировало свет «размазанных» звёзд.

Из глубин массива снизу просочился слабый человеческий голос.

– Поднимайтесь ко мне! – крикнул Максим. – Я нашёл пещеру!

Он прошёлся по слабоосвещённому плиточному полу зала, обозревая его сложный интерьер.

Вдоль стен помещения вырастали из пола серые пузыри высотой до двух метров, похожие на гигантские грибы-дождевики. Их было около полусотни, и недремлющая интуиция Максима подсказала ему аналог: купола с хладунами на борту флагманского корабля конунга.

От каждого «гриба» уходила в стену ребристая коленчатая труба, а сверху над ними свисали на пучках спиралей чашевидные конструкции, напоминающие абажур настольной лампы.

По залу плыли вполне технологические запахи, в которых угадывались оттенки горелого пластика, металла, камня и озона, что говорило о состоянии здешнего оборудования: оно работало. Отсутствие пыли на плитах только подчёркивало этот вывод. А свидетельство появления в стенах Клыка лестницы добавляло в этом уверенности.

Обойдя центр зала, из которого вырастала «ёлка» бордового цвета, Максим остановился перед одним из взломанных «грибов»: купол странного нароста был взрезан в трёх местах и откинут, показывая его внутренности.

Чашевидное дно «гриба» блестело слоем серебра, что сразу формировало сравнение с желобами на внешней стороне Клыка Дракона: были применены одни и те же технологии.

Кроме чаши, из внутренней стенки «гриба» вырастала конструкция, напоминающая унитаз, в дно которого была вмонтирована гофрированная труба. Слева и справа от стульчака виднелись подлокотники из пористого красного материала. И всё сооружение дышало такой убедительной рабочей законченностью, что Максим невольно огляделся, берясь за рукоять ножа. Не было сомнений, что внутри гриба когда-то сидел некий объект, которого выпустили на волю.

В зале появились Миро и Любава.

– Абодва-на! – воскликнул дружинник, ворочая головой. – Да тут цела вытворча!

К Максиму подошла Любава.

– Что ты нашёл?

– Гляди.

Подошёл и дружинник, судорожно потащил из-за спины рукоять меча. Но опомнился.

– Яйка Цмока!

– Что? – не понял Максим.

– Яйцо Дракона, – повторила Любава задумчиво. – О них давно ходят легенды, и даже на территории Роси сотни времён назад находили такие яйца.

– Внутри сидел хладун, – кивнул Максим. – Я уже понял. Выходит, хладуны – не жители Топи? Их создали атланты? Как боевых