Вскормленные льдами - Александр Плетнёв

Скинули якоря, став на крупной зыби, закрепившись, уверившись в безопасности.

Скинули с плеч «гору долга», временно позабыв ритуалы и кодексы, получив свою маленькую вечность для передышки. Всего лишь до утра.

К утру шторм отгремел.

Подобно старому ворчуну, страдающему одышкой, он всё ещё проявлял своё обессилевшее недовольство… там, за грядой скал и сопкой мыса, закрывших бухту и истрёпанное судно от ветра и мощных океанских волн.

Капитан 2-го ранга Насияма не требовал от команды – набранных с разных судов обычных каботажников самурайской самоотдачи, тем не менее не забывая и про тот самый «долг, что тяжелее горы»26.

С рассветом кинули все наличные силы на послештормовое восстановление судна, и уже к вечеру практически всё было закончено.

Всё, что смогли. Всё, что можно было сделать не в условиях портовых мощностей.

Телеграфист, наконец настроив свою тонкую аппаратуру, готов был выйти в эфир, но Насияма посчитал, что они слишком далеко от дозорных позиций отряда.

А ещё, доверяясь своей интуиции, остерегался быть услышанным не теми, кем надо, рассчитывая выйти на поиск «русских» и «своих» на следующее утро. Сейчас же разрешил экипажу после авральных работ расслабиться. В том числе выдав на поздний ужин сакэ, из своих расчётов и соображений.

Сумеречный туман опустился на бухту, растворив звук вечерних склянок, придавил гул из открытых люков кочегарки и посапывание стравливаемого пара… буквально срезав, оборвав день за несколько неуловимых минут.

За всё время простаивания в бухте близлежащие берега так и оставались нелюдимыми – аборигенов в этой глуши не заметили. Что немудрено. Поглядывали и в сторону моря, где так же было пустынно и ни намёка на дымы кораблей.

Однако, веря каким-то смутным предчувствиям, Насияма приказал потушить любые огни, но почему-то не решился зарядить орудия. В ночь на судне дежурила лишь вооружённая винтовками вахта.

* * *

Шли на двух «зодиаках», посчитав, что дутые резиновые обводы лодок не будут стучать о борт «Мару» при швартовке. Движки, дабы тише гудели, по-простому укутали одеялами, прикрыв сверху водонепроницаемыми чехлами от брызг.

Температура воздуха выдувала встречные «минус один-два», смаргивая ветреную слезу, а потому лица не стали мазать тактическим раскрасом, натянув всё те же маски-вязанки с прорезями для глаз.

Туман опять не давал воспользоваться «ночниками», но в наличии был тепловизор, пусть единственный, но и этого было достаточно, чтобы «увидеть» в темноте японское судно – по выхлопу из топок, по испарениям из утробы-«котельного»… пока лишь мутными пятнами на детекторе, но вскоре стала угадываться дымовая труба, а из открытых люков буквально «сочилось» внутреннее тепло судна.

* * *

Снилась весна, предгорья Фудзиямы… едва раскрывшиеся почки сакуры, на которые уже зарились проснувшиеся после зимней спячки пчёлы, изнывающим голодом зудя над низкорослыми деревьями.

К этим звукам добавилось мерное хлюпанье воды, доносящееся сквозь стенку борта, и Насияма Якусити понял, что окончательно проснулся.

А пчёлы гудели.

«Это из машинного? – совсем ещё не тревожась, подумал капитан. – Скорее – да».

Привкус сакэ во рту, что принял перед сном, был неприятен. Но вопреки этому, присев на койке, Якусити долил остатки из бутылки и, морщась, опрокинул неожиданно колючую жидкость в рот.

«Зуд пчёл» не прекращался.

Слух у Насиямы всегда был идеальный. Ещё молодой и увлекающийся, а затем стареющий и прихварывающий отец всегда держал в доме птиц. Их щебетание и пение обогащало восприятие звуков, делая детский слух маленького Якусити пластичным и утончённым.

Рука нашарила на столе пачку папирос. В другой раз покурил бы прямо в каюте, но сейчас решил подняться на палубу. Всё же показалось, что зудящий звук идёт снаружи – его впускал забытый полуоткрытым иллюминатор, задувая стылым наружным воздухом. Ёжась от холода, накинув непромокаемый плащ прямо на нательное белье, нахлобучив фуражку, капитан вышел из каюты.

* * *

Тёмный массив ещё практически невидимого парохода медленно приближался. Ни на палубе, ни на мостике и ниже – застеклённой ходовой рубке, никого не видно.

– Внимание! – шепчет Волков в гарнитуру, сидя на ведомом «зодиаке». – Сбавить скорость. Уже близко!

Прибрали обороты, и приглушённое, утробное подвывание моторов совсем притихло. Тупые носы «дутышей» припали к воде, лодки заскользили, мягко пуская в сторону волну.

– Зайдём с кормы.

* * *

Коридор и трап гулко отстукивали эхом ботинок. Помня о своём же приказе потушить все огни, шёл практически на ощупь, подсвечивая огоньком бензиновой зажигалки. Корабль спал, вздыхая трюмными звуками котельной. И то это скорей казалось. Непонятно откуда едва слышно позвякивала то ли железяка, то ли ещё чья-то неупокоенная бутылка. Лёгкий сквозняк подтвердил догадку, что дверь на палубу не заперта. Разминая папиросу, прислушался: «О! Да это целый майский жук! – Расслабленно, ещё не замерев во внимании. – Но что же это?»

Такие заводи, с прибрежной галькой, грядами скал и местной живностью иногда подкидывали странные звуки.

В голове чуть зашумело, Насияма потёр виски, пробормотав:

– Наверное, последняя чашка сакэ была лишней.

Так и не закурив, сам не зная почему, осторожно выскользнул на палубу: «Странно! Притихло».

Зрелость давно выветрила беспечность, но опытный организм не верил в досадные оплошности. И пусть тревога оставалась, поднимать шум из-за ерунды было стыдно. «Сначала надо проверить».

Туман стоял плотный. Глаза привыкли лишь на десяток метров, и то ориентируясь на угловатые выступы судна.

Тем не менее, влекомый чутьём, капитан осторожно шёл на ют, обходя сумрачные в ночи препятствия: канатные бухты и вьюшки, противопожарный ящик, ступень палубного грузового люка.

* * *

Двигатели выключили, и лодки тащило к борту просто по инерции. Одна чуть отставала, с напряжённо торчащими стволами прикрытия – появись хоть что-то угрожающее на палубе судна.

Тугая резина головного «зодиака» мягко затёрлась об обшивку судна – его высокий борт, даже в опускающемся изгибе полуюта, мрачно нависал над диверсантами. В арсенале были и «кошки» – тройники-зацепы, но забросить их за планшир, значит, гарантированно поднять шум. Поэтому лишь порадовались, увидев свисающий с борта «конец».

Прошелестела змеёй команда: «Первый пошёл! Остальным – страхуем. Приготовиться».

* * *

Ступая мягкой поступью, Насияма дошёл до полуюта. Теперь слышал всплески за бортом.