Гордость и Принуждение - Эра Фогель

– Как мне относится к этому уроду, если он насилует тебя и заставляет жить с ним?!

– Он… не насилует меня, – я аж оторопела от такой бурной реакции друга.

– Не надо, Ив! – ещё больше горячился он. – Вчерашние фотки все доказывают! И не говори сейчас про то, что так нужно было для дела. Твои синяки на шее говорят об обратном. И теперь я понял, чем он их делает. Он же реальный садист! Сколько раз ты из-за него плакала?

Я замолчала на минуту. Теперь позиция Алекса была предельна ясна и понятна.

– И я не понимаю только одного, – все так же бушевал он. – Почему ты его оправдываешь?! Это что, Стокгольмский синдром? И ты помешалась на собственном насильнике?!

Его слова повергли меня в шок. Неужели все это время я так выглядела в его глазах?

– Алекс, – я наконец собралась с мыслями. – Рейн заботится обо мне. Он все для меня делает. Пожалуйста, перестань так к нему относится…

– Ив! – Алекс перешёл на более спокойный тон. – Ты только послушай себя. Этот Фогель будто промыл тебе мозги. Ты никогда не была такой. Как бы тебе не было трудно в жизни, ты всегда отстаивала свое мнение. Никогда не шла на поводу. А тут тебя просто не узнать.

– Ты разочарован во мне? – слова застряли горьким комом.

– Нет, – в его голосе сквозила ласка. – Конечно, нет. Я помогу тебе от него избавиться. Уехать. Ты же знаешь, я сделаю все, что нужно. Но пойми, он просто использует тебя для удовлетворения своих фантазий. А мнимую заботу включает чтобы не показывать какой он на самом деле скот.

Мне было больно такое слышать. И больно не за себя. Почему так много людей ненавидит Фогеля? Может я и вправду чего-то не вижу?

– Хочешь, сбежим прямо сейчас? – Алекс поднялся с дивана. – Вместе? А документы потом намутим новые. Я обо всем позабочусь.

– Но ведь тогда эти крысы расправятся с Фогелем, – печально ответила я.

– А ты не думаешь, что он это заслужил? – забросил ещё один крючок Алекс, и я окончательно растерялась. Кому же мне верить?

– Нет, – я отрицательно мотнула головой. – Это не нам решать. Давай сделаем то, что должны. За что нас наняли. И с чистой совестью уедем.

– Ладно, – выдохнул он. – Мне и самому надоело это идиотское задание. Давай расправимся с ним поскорее.

– Давай, – я вымученно улыбнулась и, попрощавшись, направилась к выходу.

– О чем ты с ним говорила? – спросил Рейн, после того, как я приняла душ в его роскошной ванной и забралась к нему в постель.

– Ну… так, – я попыталась уклониться от ответа, зарываясь пальчиками в жёсткий мех овчарки Ремса. Пёсик полюбил проводить со мной время по вечерам.

Рейн присел рядом и поднял мое лицо за подбородок:

– Даже не думай сбежать от меня, – сердито проговорил он. – Хоть одну маленькую попытку сделаешь – я тебя накажу.

– На цепь посадишь? – беззаботно усмехнулась я, когда Ремс чуть рыкнул на своего хозяина за повышение голоса. Похоже, у меня появился защитник.

– Ива. Это не шутки, – Рейн чуть сжал мой подбородок, тем самым показывая всю серьезность своего намерения. – Я тебя предупредил. Я смогу тебя найти максимум за сутки, а вот вернуть мое былое расположение у тебя получится ещё не скоро. Только попробуй обмануть меня в этом плане! – он погрозил пальцем у моего лица.

– Рейн, – я искренне посмотрела ему в глаза и обхватила его запястье. – Я не хочу от тебя уезжать. Мне так хорошо с тобой.

Мне казалось, я уже тоскую по Рейну. Мой отъезд виделся мне чем-то неизбежным. И я буду рада, если он остановит меня, запрет в своей спальне, в подвале – где угодно. Только бы не дал уехать.

Я обхватила его запястье ещё крепче, будто надеясь, что он услышит мои мысли и все изменит. Но слова Алекса уже засели в моей голове. Что если я и вправду давно влюбилась в Фогеля и не вижу очевидных вещей?

– Обними меня, Рейн, – попросила я, придя в отчаяние от собственных мыслей. – Пожалуйста!

Фогель выдохнул свой нарастающий гнев и крепко обнял меня. Ремс тут же среагировал, подполз вперёд и положил голову на наши колени. «Собак не обманешь», – почему-то вспомнила я слова Рейна.

– Волчонок, – нежно прошептал мужчина мне в волосы. – Что с тобой? Ты сама не своя. Расскажи мне.

– Я просто волнуюсь за тебя, – я уткнулась лбом в его челюсть, желая спрятаться от всех проблем. – Очень.

– Ива, – он отстранил меня от себя и заставил посмотреть ему в глаза. – Ты думаешь, что им удастся осуществить задуманное? Это все шито белыми нитками! Даже если ты прямо сейчас выйдешь из игры, они ничем мне не навредят. Твою помощь я использую только для разоблачения этих идиотов. Но против меня они не смогут ни-че-го. Тебе не за что волноваться.

– Это правда? – мне не важен был ответ, потому что я уже верила ему.

– Правда, – он медленно обвел пальцем контур моих губ. – Поэтому если тебе страшно, если тебе угрожают, если ты просто не хочешь идти дальше – не надо. Едва они сунутся ко мне, то сразу подпишут себе приговор. При чем они сами это знают, потому и пытаются использовать подставных людей. Им не хватает смелости действовать лично.

– Так что успокойся, маленькая, – продолжал он, глядя только на мои губы. – Если бы я боялся каждого шороха за своей спиной, я бы не стал тем, кем являюсь сейчас.

Большие пальцы мужчины приятно ласкали мое лицо и шею, а я таяла в его руках.

– Рейн, а можно ещё кое-что спросить? – я прикрыла глаза от его нежности.

– Конечно, маленькая, – он ласкал меня даже голосом.

– Прости за этот вопрос, но почему тебе не нравится Алекс?

– А почему он мне должен нравится? – он не разозлился, как я ожидала.

– Ну… твое отношение к нему больше враждебное, чем нейтральное, – я осторожно подбирала слова, чтобы не разрушить эту магию прикосновений.

– Я не люблю такой тип людей как он. Есть друзья, которые поддерживают только в беде. А вот радость своего друга они принять не могут. Видно, что Алексей очень печется о тебе. Он готов на все, пока ты нуждаешься в его помощи. Но как только ты успокоишься и почувствуешь себя счастливой, ему будет трудно с тобой общаться. Такие люди просто чувствуют себя ненужными, если их другу хорошо. Из-за этого ты как бы попадаешь в зависимость постоянно вариться в своих проблемах. Я его не осуждаю, такое отношение обычно вызывается из-за неудовлетворённости собственной жизнью. А такой гиперпомощью он лишь самоутверждается за твой счёт.

Его ответ был как пощёчина для меня. Я аж не сразу смогла прийти в себя.

– Он не такой! – взорвалась я. – Он столько для меня сделал, а ты…

– Ива, – Рейн приставил большой палец к моему рту, вынуждая замолчать. – Мы не будем ссориться из-за твоего друга, ясно? Я не лезу в ваши отношения и не говорю тебе порвать с ним общение. Он тоже относится ко мне без особого уважения, хотя я, на минуточку, ему помог. Я заплатил за него залог, обеспечил жильем, не предъявил ему ни одной претензии, а в ответ получаю неприкрытое презрение.