Разгром - Виктор Суворов

Так и объявили: «На 1 июня 1941 года из 170 дивизий и 2 бригад, находившихся в пяти приграничных округах, ни одно соединение не было укомплектовано по полному штату» (50 лет Вооружённых Сил СССР. М., 1968. С. 235).

И пошло. Группа экспертов Военной академии Генерального штаба, всестороннее исследовав проблему, пришла к тому же выводу: «На 1 июня 1941 года из 170 дивизий и 2 бригад, находящихся в пяти приграничных округах, ни одно соединение не было укомплектовано до полного штата» (Начальный период войны М., 1974. С. 209). Авторский коллектив возглавил начальник академии генерал армии С. П. Иванов. Группа экспертов Военной академии Генерального штаба не только пришла к тому же выводу, что и авторы труда «50 лет Вооружённых Сил СССР», но и выразила свою мысль теми же самыми словами, с точностью до запятой.

Много ещё маршалов, генералов, академиков, докторов, профессоров, доцентов и кандидатов обращались к этому вопросу, и все приходили к тому же заключению, и все выражали свою мысль той же фразой. Слово в слово: «…ни одно соединение не было укомплектовано…»

Группы западных экспертов поддержали: так оно и было… Раз русские сами признают, что были не готовы к войне, раз уж генерал армии С. П. Иванов говорит, что ни одна дивизия не была полностью укомплектована…

И публикуют роскошные тома: великолепная бумага, огромные фотографии, звучные имена всемирно известных авторов, и в каждом варианте истории: «…ни одна советская дивизия не была полностью укомплектована…» Историю переписывают, издают новые книги в ещё более красочных обложках, с ещё более громкими именами авторов, а фраза повторяется.

Истина эта священна и неоспорима: так учат в Военной академии Генерального штаба, и во всех других военных академиях, и во всех военных училищах…

Прочитав в очередной раз нерушимую формулу в очередном роскошном томе, я собираю свои папочки, гружу в машину и назначаю встречу очередному автору – знаменитому западному историку, который эту фразу почему-то повторил. Грузить много: 443 папки на каждую стрелковую дивизию, 62 – на стрелковые корпуса, 29 – на мехкорпуса, 61 – на танковые дивизии… а ещё на мотострелковые, моторизованные и кавалерийские дивизии, воздушно-десантные бригады и корпуса, на противотанковые бригады… Одним словом, много. Встречаю знаменитого автора, раскладываю несколько папок (остальные демонстрирую – всего не разложишь) и предлагаю сверить наши сведения: вы утверждаете, что ни одна дивизия не была укомплектована, хорошо, доставайте ваши материалы на 1-ю Московскую пролетарскую дивизию, на 2-ю, 3-ю, 100-ю, 200-ю… Давайте сравним наши сведения. Показывайте, что есть у вас, а я покажу, что мне удалось найти, вырезать и наклеить на картоночки.

И собеседник гаснет: среди историков с мировыми именами принято высказывать общее суждение, вникать в детали их не приучили. Ищу, но пока не нашёл ни одного историка-профессионала, у которого была бы заведена папочка на каждого советского генерала, на каждый военный округ, на каждую армию, корпус, дивизию, бригаду, на каждый флот, флотилию, эскадру.

Самое главное в науке – дипломы, премии, титулы и звания. Как красиво звучит: профессор Сент-Энтони-колледжа Оксфордского университета, лауреат… или начальник Военной академии Генерального штаба, генерал армии, доктор военных наук, профессор, заслуженный деятель, кавалер, лауреат…

Нет, мне никогда не подняться до тех высот, не встать в те ряды. И как мне спорить с деятелями-кавалерами-лауреатами? Преклоняюсь перед титулами и званиями. Завидую. Куда мне до них. Нет у меня званий, нет титулов, и премий мне никто не присуждал.

Но у меня есть нечто такое, чего нет у профессора Сент-Энтони-колледжа, чего не было и у генерала армии С. П. Иванова.

У меня есть ножницы.

И папочки. И полочки.

Если бы у начальника Военной академии Генерального штаба генерала армии, профессора, лауреата, кавалера, доктора были бы ножницы и интерес к изучаемому предмету, то он бы вырезал всё, что опубликовано в открытой печати, и раскладывал бы по полочкам. Вот тогда бы он не вещал про 170 дивизий и 2 бригады. Вот тогда бы он не настаивал на том, что ни одна дивизия не была укомплектована.

Ножниц у генерала не нашлось, интереса к изучаемым предметам он не проявил, войной не заинтересовался, папочек не завёл. Поэтому я приглашаю своего читателя к моим коллекциям. Начнём с самой первой дивизии.

Генерал армии Я. Крейзер в 1941 году был генерал-майором, командиром 1-й Московской Пролетарской моторизованной дивизии. Вот как он её описывает: «Танковый полк был оснащён в основном танками БТ-7М. Всего в дивизии было около 225 танков. Впоследствии, находясь в районе Орши, дивизия получила 30 танков Т-34 и 10 танков КВ. На вооружении артполка было 54 гаубицы калибра 122-мм. Противотанковый дивизион имел 18 пушек калибра 45-мм. Численный состав дивизии около 12 тыс. человек» (ВИЖ. 1966. № 6. С. 58).

Напомню читателю, что моторизованная дивизия по штатам военного времени (штат 05/70) должна была иметь 11 534 бойца и командира.

Вникнем: у Гитлера в 1941 году во всех моторизованных дивизиях, вместе взятых, – ни одного танка, во всех пехотных дивизиях, вместе взятых, – ни одного. Во всех дивизиях СС – ни одного. В единственной кавалерийской – ни одного. 1-я Московская Пролетарская числится у нас по разряду пехоты, а танков в ней больше, чем во всех германских пехотных, моторизованных, охранных дивизиях, вместе взятых, ибо количество танков в них – круглый ноль.

В германской армии танки были только в танковых дивизиях. И вот только с германскими танковыми дивизиями можно сравнивать нашу 1-ю моторизованную. И сравнения – в её пользу: каждая из 17 германских танковых дивизий на советско-германском фронте на 22 июня обладала в среднем меньше чем двумя сотнями танков. У нас в 1-й моторизованной танков больше, чем в среднем по германским танковым дивизиям. Это по количеству. Обратим внимание и на качество. На вооружении артиллерийского полка 122-мм гаубицы М-30. Таких гаубиц ни в Вермахте и ни в какой другой армии мира не было. И до конца войны не появилось ни в Германии и ни в одной другой стране. (Если же зайти с другой стороны, то надо признать, что такие гаубицы всё же в германской армии появились. И уже в 1941 году. Красная Армия бросала их во множестве. И снаряды к ним – в избытке. Не пропадать же добру. Немцы любили М-30 и интенсивно использовали.)

Танки 1-й моторизованной дивизии – БТ-7М. А на них – дизельные двигатели мощностью по 500 л.с. Двигатель – сердце танка. В нашей пехоте такие были двигатели, каких в германской пехоте не было и в германских танковых войсках тоже. Ничего подобного в германской армии не появилось до самого конца войны. И ни у кого в мире не появилось. Такими двигателями ни одно государство мира не располагало ни в начале войны, ни в конце её, ни в первые послевоенные годы.

1-я моторизованная ещё до вступления в первый бой получает усиление: 30 Т-34 и 10 КВ. Всего в дивизии стало 265 танков. Во всех германских танковых войсках ни одного танка, равного KB и Т-34, не было. И по количеству танков она сильнее любой германской танковой дивизии.