Грёзы. Проклятие Василины - Галия Николаевна Трушечкина

голову обеими руками и заставил отвернуться.

Мальчишка потянул её на себя, и Вася была вынуждена опуститься на колени и прижаться щекой к его худой груди, отвернувшись от ужасного зрелища.

– Милая, дыши, – зашептал Виктор, уткнувшись ртом ей в макушку. – Как я учил. Вдо-ох…

Вася послушно втянула пахнущий гнилью воздух, заставляя себя не думать о том, как погибла женщина. Не представлять её погасшие глаза, широкую безумную улыбку.

Не создавать Грёзу.

– Как ты к ней привязался, – ехидно заметил темноволосый мальчишка, всё так же стоящий у дальней стены.

– Заткнись, лузер, – огрызнулся Виктор и теснее прижал к себе Васю.

Сергей подошел к ним и коснулся плеча Васи. В одной руке он сжимал пистолет, который забрал у погибшей.

– Как ты, милая?

Виктор наконец отстранился и бережно передал Васю в объятия дяди, а сам рванулся к своему врагу. В один момент он оказался рядом с мальчишкой и схватил его за горло, заставив запрокинуть голову и привстать на цыпочки.

– Ну а теперь ты мой, сволочь! – прошипел Виктор, глядя в бесстрастное лицо врага. – Ты мне за всё ответишь!

– Ещё не конец, – ответил ему мальчишка, ясным голосом, словно ему в этот момент вовсе не сжимали горло. Тёмные глаза перевели взгляд на Сергея, черные, словно подведённые брови поползли вверх. – Или… конец? Неужто ты сдался? – с непонятной издевкой спросил он.

Вася извернулась и посмотрела в лицо дяди, не понимая, о чём идёт речь.

Сергей нахмурился и опустил взгляд. Его губы сжались, серые глаза за стёклами очков показались Васе бесконечно усталыми.

– Сочувствие – слабость, – медленно произнёс дядя, грустно глядя на Васю и крепче прижимая её к себе одной рукой. – И всё же… – Он вздохнул. – Как же тяжело.

Он наклонился и легонько коснулся губами лба племянницы. Она удивлённо заморгала и открыла рот, чтобы задать вопрос…

– Прости меня, Васенька, – прошептал Сергей.

Затем поднёс к своему виску пистолет и выстрелил.

Глава 28. Детки играют, игрушки ломаются

– Нет! – крикнул Виктор и рванулся к Васе. Но неведомая сила подхватила мальчишку и швырнула в закрытую дверь, развалив её и выбив в коридор.

Погребенный под обломками, Виктор с шипением задергался, пытаясь встать на ноги, а Вася закрыла лицо руками, заслоняясь от новой волны уплотнившегося воздуха, не дающей мальчишке вернуться.

Поднявшийся ветер задел жалюзи, и бесцеремонный уличный фонарь расчертил кабинет шатающимися из стороны в сторону лучами. Они скользили по грязному полу, по телу мертвой женщины, распластавшемуся на кушетке.

И по тёмной луже, расползающейся от головы упавшего Сергея.

Только сейчас Вася услышала чей-то громкий, непрекращающийся крик. В том, кто кричал, казалось, не осталось ничего человеческого. Столько боли и отчаяния звучало в этом вопле, что Васе захотелось не то сбежать прочь, не то обнять кричащего изо всех сил, попытаться любой ценой его утешить.

А потом Вася поняла, что кричит она сама.

Она согнулась пополам, обхватив себя руками, и крепко зажмурилась, не переставая кричать.

«Почему? Почему, почему?..» – стучало в голове, а ноги подгибались, руки сами тянулись к телу дяди, горячие пальцы вцепились в расстегнутый воротник пальто, пытаясь приподнять Сергея, посадить его, разбудить…

Но голова дяди только безжизненно мотнулась, с влажным звуком оторвавшись от пола, и Вася вновь закричала, разжав пальцы и поднеся их к лицу, неосознанно впиваясь ногтями в грязные щеки.

Откуда-то издалека до неё донесся довольный смех черноволосого мальчишки, а следом – голос Виктора:

– Вася, стой! – Мальчишка ударился о невидимую преграду, несколько раз стукнув уплотнившийся воздух кулаками и простонал: – Не надо!..

Но она только запрокинула голову и вновь закричала, пытаясь хоть как-то выплеснуть всю переполняющую её боль.

«Мама, Серёжа… Тимур, Соня… Я всех потеряла, всех…»

И где-то в глубине сознания, нечто, укрывающееся в темноте захлестнувшего Васю горя, шевельнулось и потянулось наружу, умоляя всё исправить.

Вася согнулась и вновь вцепилась в пальто Сергея, беззвучно и бесслёзно рыдая.

А потом вдруг почувствовала, как грудь дяди медленно, с сипением поднялась. И так же медленно опустилась.

– Получилось, – сказал черноволосый мальчишка, подойдя ближе. Он наклонился, упёрся ладонями в колени и покачал головой, не отрывая от Сергея завороженного взгляда. – Надо же…

Ничего не понимая, Вася моргнула покрасневшими глазами и посмотрела в лицо дяди. Тут же охнула и отшатнулась, с размаху села на грязный пол, зажимая себе рот обеими руками.

Забрызганное кровью лицо Сергея вновь стало чистым и словно просветлело. Почти все морщины на нём разгладились, а те, что были вокруг глаз, исчезли вовсе.

Вместе с глазами. На их месте была гладкая кожа, которая продолжалась до самой границы волос, поглотив вместе с проницательными серыми глазами и брови, и глубокие морщины на лбу.

Лишь нос и рот мужчины остались прежними. И сейчас этот рот… улыбался.

– Как хорошо, – прошептал Сергей. Вася всхлипнула, увидев, как на этом странном, наполовину стёртом лице шевелятся знакомые дядины губы. – Как легко…

Черноволосый мальчишка вновь весело рассмеялся, а Вася попыталась встать, но лишь снова повалилась на пол, не сводя взгляда с того, во что превратился её дядя.

– Серёжа? – выдавила она и растерянно обернулась на Виктора.

Мальчик всё так же стоял, упираясь поднятыми руками в невидимую границу, за которую с момента смерти Сергея уже не мог переступить. Подол серой майки был порван и ощерился нитками, лицо Виктора осунулось и побледнело, а тёмные глаза покраснели, словно мальчишка еле сдерживал слёзы.

– О Боже. – Он растянул губы в жалкой улыбке и покачал головой, не находя слов. – Вася…

И только теперь она поняла, что произошло.

«Что я наделала? Нет, нет!»

Каблуки заскребли по полу: Вася попыталась отползти от созданной ею Грёзы.

То, что прежде было Сергеем, стало медленно подниматься, прорезая собой лучи фонаря, пробивающие сквозь жалюзи. Новорожденная Грёза двигалась плавно и грациозно, но после каждого нового движения на секунду замирала, обдумывая следующий шаг и привыкая к своему телу.

С её бледных губ не сходила мягкая, приятная улыбка.

Улыбка Сергея.

Всхлипнув, Вася выставила вперёд дрожащую руку.

«Это надо остановить! Он не должен был стать Грёзой!»

Не успев додумать эту мысль, Вася ударилась спиной об пол и захрипела, чувствуя на своём горле жесткую руку. Грёза оказалась рядом с ней так быстро!

Знакомая Васе улыбка стала шире, блеснули белоснежные зубы. Грёза наклонилась, едва не касаясь губами её лба. Со свистом втянув воздух, Вася ощутила знакомый запах духов Сергея и чуть не разрыдалась.

– Я бы на твоём месте этого не делал, – мягко сказала Грёза. Голосом дяди. – Я стоил дорого. Ты