Малые Врата - Павел Гусев

Отчего так поступили эти необычные мастью и поведением звери, что поселились рядом с людьми, Мишка не знал. Но службу они селению сослужили добрую. Свора пришлых, серых разбойников, если среди их к тому же ещё есть и молодые, ещё не пуганые и наглые хищники, могли бы натворить много бед в округе. Кто знает, как бы повели себя чужаки, если не почуяли присутствие на этой территории соперников. Могло бы получится даже так, что за первое нападение они могли бы перерезать всё стадо, впав в безумный азарт убийц. А не ограничится всего лишь бычком да тёлкой. Возвращаясь к тому месту где, он оставил свою лошадь, Мишка решил по пути насторожить ловушки на зайцев, которые он спустил перед тем, как ехать на охоту. После перебредя речушку, парень увидел Звёздочку, та паслась на том же месте, где он её оставил. Обратно к дому он уже шёл неспешно, жалея лошадь и ведя её в поводу, ведь и так она сегодня бедная набегалась, да и торопится уже особо было некуда. Придя к дому, Мишка отпустил лошадь постись у стены частокола, а сам снял своё охотничье снаряжение, умылся и пошёл на кухню где обедала, свежей козлятиной, добытой сегодня вся семя вместе с Егором, его матерью и малым братом.

Мария позвала сына.

– Давай садись за стол, вон к Егору поближе, охотник.

– Да, – поддержал её дед Матвей. – Теперь вы, ребята, уже настоящие мужчины. Ну, как там волки твои целы.

Мишка принял из рук матери тарелку с мясной похлёбкой и ответил деду:

– Целы-то целы, только поранены сильно. Видать с пришлыми схватились из-за добычи не на шутку.

– Я так и думал, – покачал головой дед, отпивая горячего взвара из кружки. – Только от чего они сами скотину мёртвую уже есть не стали?

– Кто ж их знает, – к разговору присоединился Мишкин отец Кузьма. – Может, сытые были или не до того им было. Другого-то объяснения нет.

Ох, – вздохнул Мишка.

– Как так нет объяснения? Ведь я уже не раз говорил, что не берут эти волки нашего. И силки мои не трогают. А взять могут только то, что я им даю. Но и сами охотятся, конечно, только где-то подальше видимо. Потому как зайца меньше в перелесках не становится.

– Ох, что-то мне в это с трудом верится. Стоял на своём Кузьма. Волк – это зверь и зверь хищный. Это он сейчас может и не трогает скотину, а подрастут волчата, станет голодней, так и неизвестно чего можно будет ждать от них.

Дед Матвей спросил опять Мишку:

– А сколько-щенков-то у волчицы?

– Не знаю, дед. Не разу к логову к их не подходил. Сегодня только попробовал, так самец меня не пустил.

– Больше к норе ихней ни ногой, – наказал Мишки дед Матвей. – Скоро сама волчица их по лесу водить начнёт вот тогда и увидим, сколько их. И ещё, сильно питомцев своих не почуй, не то они и охотятся разучатся. Тогда точно жди беды. Если хочешь их подкармливать, то давай им мяска совсем понемногу, чтоб тебя знали.

Дед Матвей задумался, а после добавил:

– Нужно будет с охотниками посоветоваться, что делать-то дальше. Люди та опасаются такого соседства.

К вечеру следующего дня был снова обвялен сход. Его собрали те, кто не хотел, чтоб волки жили рядом с людьми. Этих людей было можно понять. Ладно, если опасные хищники живут в лесу никого не трогая, и люди в этот лес не суются. Но подходило то время года, когда и стар, и млад шёл в лес для заготовки грибов и ягод к зиме. И как поведут себя звери, если встретят в лесу не знакомого им Мишку, а кого-нибудь кого они совсем не знают? Этого, конечно, некто предсказать не мог. Сход проходил, как и раньше. Люди спорили, высказывали свои доводы и не могли решить, что делать. Вроде и ни за что волков из этих краёв изгонять, ведь не на кого не напали они, а на оборот помогли людям. Хотя бы тем, что сберегли мясо коровы. Опять же если даже прогнать Мишкиных волков, то они могут озлобится и начать мстить людям. В общем, выходило так, что волков нужно было либо не трогать и позволить им жить дальше рядом с поселением людей. Либо их нужно было просто отловить и уничтожить. С этим Мишка и его сторонники вовсе не могли согласится. Спор разгорался всё жарче. Охотники, пришедшие на это вече, тоже не могли прийти к одному мнению. Да и сами старейшины были в замешательстве и не знали, какое же решение им вынести. Наконец, когда спорящие в своих доводах зашли окончательно в тупик, не желая уступать друг другу. С лавки, которая стояла у костра, поднялся старик. Это был старый охотник, который уже давно не охотился, а в место его в лес за добычей ходили его сыновья и внуки. Люди примолкли, желая послушать, что им может сказать этот старый человек.

А старик начал свою речь скрипучим, но достаточно громким голосом.

– Спасибо люди добрые, что дозволили слово своё молвить. Вы все меня знаете, многие даже от самого своего рождения. Живу я здесь уже давно, с молода, то есть. Теперь, та я в лес не хожу, потому как ногами ослаб, хоть и сердце моё остаётся где-то там, в дремучих чащах и по сею пору. За всю свою долгую жизнь я советов никому не давал, если насчитать того времени, когда сам был глупым, безусым юнцом. И сегодня советовать не хочу и убеждать тоже некого не буду. Потому как все вы люди умные и выход в таком деле отыщите. Я просто хочу вам рассказать одну историю, которая случилась давным-давно со мной и моими товарищами, которые ещё в те времена ушли за кромку, за которую и я уже тоже собрался. Кое- кто из собравшихся начали проявлять нетерпение, поторапливая рассказчика.       –Давай не тяни, рассказывай, чего поведать хочешь. Старец кивнул головой как бы соглашаясь, покряхтел немного, усаживаясь по удобней и начал свой рассказ.

– Было это очень давно, я тогда самым молодым был из нашей охотничьей ватаги. Охотился я со своими товарищами у каменной гряды, где малое озеро разлилось. Хоть это место и далеко отсюда, но многие из вас его тоже знают. Кое-кто из охотников закивали головами в знак того, что места им эти знакомы.

– Место это в ту пору было богатым на добычу. И поэтому дела у нас шли совсем неплохо. Летом мы там зверя крупного били, мёда много брали, ягоду собирали, да и в озере рыба тоже водилась. Ну, а зимой как полагается в основном пушниной занимались. Так, что сами мы кормились, селенье кормили и на продажу тоже всего хватало – и мяса дикого, и шкур дорогих. Мы на берегу озера зимовье срубили, баню тоже и погреб поставили, в общем обустроили всё чин чином. Только одно нас в этих богатых местах беспокоило. Медведица там жила. Жила уже давно не один год. Зимовье наше она не ломала, добычу тоже не трогала, только раз охотника ягоду собирающего невзначай напугала, но и бывало, что весной ранней приваду с ловушек соберёт, от голоду видно. Так, что сильно она нам не докучала. Ну, а многим из нас, да и мне тоже, такое соседство шибко не нравилось. Потому, что по глупости своей мы себя хозяевами угодья этого считали, и не желали, чтоб кто-то сильнее нас в окрестностях этих жил и охотился. В общем посидели мы как-то вечером, подумали и большинством решили, что убить медведицу нужно, чтоб помех нашей охоте от неё вовсе не было. Дождались, мы значит, когда она в берлогу на зиму заляжет, да и порешили её там. Дело то ведь это нехитро, коли умеешь. Потом уже когда тушу её свежевать стали увидали. Что детёныша она в животе носила. Скверное это дело конечно, животину на сносях убить, да уж сделанного не исправить, как и времени назад не воротить.