Под созвездием северных «Крестов» - Александр Бушков

– Но дачки хоть шлют?.. Ладно, плевать. Пой дальше.

– А че дальше-то?

– Че, че, через плечо! – взвился Эдик…

И запнулся. И в самом деле: че?..

– Кто сынка Гаркалова успокоил? – поспешил ему навыручку Карташ.

Этот вопрос он задал наугад – видел, что Эдик теряет ритмдопроса, а ничего другого в голову не пришло.

Но Башан вдруг дернулся, как от очередного удара, и дажеинстинктивно попытался отползти от мучителей подальше.

– А Димона что, грохнули?! – хриплым шепотом спросилон.

Опа! Вот это номер! Подельнички заказали Башану Алексея, азачем, почему его надо убить, объяснить не потрудились? Молодцы ребята…

– Ну-ка дурку не валяй мне! – подхватил Эдик,многозначительно глянув на Алексея. – Скажи еще, что не в курсах!

– Это не я… – залепетал Башан. – Дочкой клянусь – не яего… – И почти заорал: – Как я мог Димона шлепнуть, ну как, если я в «Крестах»сижу?!

– Тихо, бля! – придавил ему рот Эдик. А когда тотзатих, проникновенно спросил, убравши ладонь: – Чего ж ты, милый, такперепугался-то? По-моему, тебе еще никто обвинительное заключение под нос несует…

– Ага… – Башан посмурнел. – Димон именно так и говорил…

Быстро, но аккуратно, как проводят хирургическую операцию вполевых условиях, Алексей и Эдик, играя без предварительного, что называется,сговора, по схеме «нам все известно», выпытали из «уголка» некоторые крохи,каковые не столько проясняли ситуацию, сколько еще больше все запутывали.

В переводе с примитивного языка, история выглядела так. Чутьменьше года назад что-то изменилось в поведении Димочки Гаркалова. Никто из«сослуживцев» этой перемены не заметил… кроме Башана. Башан всегда чуткопринюхивался к малейшим нюансам в настроении шефа, поскольку, будучи его «замомпо общим вопросам» (знающие люди понимают), в полной мере отдавал себе отчет,что без благодетеля такой халявной службы ему больше не обломится. Завязать суголовным прошлым хотелось до усрачки, равно как хотелось и подольше оставатьсяпорученцем при Гаркалове-младшем, замом, который занимается разруливанием чистобандитских вопросов. Так что Башан, как вышколенный не одним поколением предковслуга, старался предугадать желания, проблемы и вообще эмоциональный фонпатрона, дабы вовремя помочь, посоветовать, а то и уберечь от опрометчивыхшагов. И вот с какого-то момента он стал подмечать в поведении шефа перемены ипоначалу решил было, что Димон вновь сорвался, подсел на «джеф». Очень ужпохожими были симптомы: Гаркалов выглядел постоянно возбужденным, потиралручки, мог замолкнуть на полуслове и надолго задуматься, в уме что-топросчитывая и комбинируя. Понаблюдав за ним пару недель, Башан понял, что –нет, к экспериментам с наркотиками Дима не вернулся, а задумывает, не иначе,новое дельце. Тогда он принялся осторожненько прощупывать почву: что за фигня,типа, и чем это нам грозит. Дима молчал, как танк без топлива, но однаждыобмолвился на каком-то банкете:

– Во, Башан, бля, скоро совсем иначе заживем. Абрамовичу сХодором на бедность подавать будем, даже папашку моего мохнорылого за поясзаткнем… Выгорит, жопой чую – выгорит!

Парень, в общем-то, жадный и недалекий, Башан, тем не менее,стремался прожектов, сулящих в туманной перспективе агромадные проценты, иподсознательно следовал народной мудрости: где большие бабки, там и большиепроблемы, о чем он и попытался аккуратно патрону втолковать. Однако зенкипатрону застлал грядущий белый снегопад из черного нала в образе зеленыхпрезидентов, и плевать ему было на всяческую мудрость.

Однажды, совершенно случайно, Башан увидел Диму в компаниинезнакомых челов. Дело было в конце лета, прохладным утром, проходил это онмимо Московского вокзала, пешочком возвращаясь домой после бессонной, сугубоделовой встречи и попутно выветривая из организма остатки алкоголя, и настоянке перед вокзалом вдруг срисовал знакомую внешность. Благодетель сидел напассажирском месте в двухдверном «мерсюке»-кабриолете кричаще-алого цвета(«только педрилы на таких ездят»), за рулем помещался седовласый полноватый типлет шестидесяти, а на заднем сиденье вольготно расположилась роскошная бикса сдлинной коричневой сигаретой в пасти. Ни внешность рассмотреть, ни возраст ееопределить Башану не удалось – тетка была в огромных темных очках и пестромголовном платке, завязанном под подбородком и скрывающем половину бледногофейса. Единственное, что мог сказать про нее пленник, это: «Упакована лялька налям баксов, да и трахают ее, видать, каждую ночь, потому как довольная и гордаябыла, сучка, как королева».

Оба попеременно что-то втолковывали Димону, терпеливо иобстоятельно, точно воспитывали детеныша-дауна, но Димон, надо сказать,выглядел паршиво. Смотрел невидяще прямо перед собой и был с лица совсемспавши, ну точно мелкий барыга, который занес отмороженной крыше месячную долю,отдал, а в конверте вместо бабла – нарезанная газета…

Башану стало крайне неуютно. И не потому, что шеф отчего-тоне взял его с собой на эту стрелку – вовсе нет… Просто Башан десятым чувствомощутил вдруг явственную, почти осязаемую угрозу, исходящую от парочки вкабриолете. А потом он обратил внимание на два громадных джипа с тонированнымистеклами, мирно припаркованных один впереди, другой позади «мерса», струхнулокончательно и поспешил убраться подальше.

С этого момента поведение шефа опять изменилось. Димка сталзамкнутым, угрюмым и еще более задумчивым, но когда Башан подрулил к нему сконкретным вопросом – не нужна ли, мол, его помощь, улыбнулся, хлопнул зама поплечу и сказал:

– Не ссы, прорвемся. Обвинительное заключение нам пока никтоне предъявлял.

А потом случилась та глупая свара на заправке, когдакакой-то урод на дешевом «фольксвагене» едва не помял крыло Гаркаловскому«БМВ», а Башан предельно вежливо выразился в том смысле, что надо глазапротирать, пока их, урод, тебе в задницу не засунули по очереди, а урод вдругвытянул монтировку из-под сиденья и попер на Башана, едва не обсераясь от собственнойсмелости…

Короче, и вот Башан в «Крестах».

Больше из него вытянуть ничего не удалось, тем более, что напороге возник трясущийся прапор Володя и настоятельно попросил всех на выход…

На выходе Эдик обернулся к Башану и участливо спросил:

– Слушай, дорогой, а откуда у тебя фингал на скуле?

– На прогулке поскользнулся, – незамедлительнопоследовал угрюмый ответ. – Два раза.

– За сигаретами не забудь заглянуть, – сказал Карташпрапору. – И, это… спасибо, в общем…

Дюйм же, внимательно выслушав историю об этом приключении,обрадовался неимоверно.

– Ну вот и покупатель отыскался, а вы говорили… Ясный перец,папаша Гаркалов против тебя лично, – он показал на Карташа, – ничегоне имеет. Ему втемяшилось отомстить убийце, и он, конечно, уверен, что убивецты. И вот какая комбинация выстраивается… Теперь представим, что папашедокладывают, будто бы есть сомнения. И главное – есть и способ разобраться,подставили ли бедолагу-вэвэшника или это все же он, гад такой, сына завалил. Ноесли подставили, значит, живет на свете сволочь, которая затеяла игру противГаркаловых. Захочется ему узнать, кто против его семейки химичит, как думаете?Во-о, то-то. Теперь. Что у нас есть? Откровенно говоря, есть мало чего. Наруках у нас мизер. Но и с мизером играют и выигрывают. У нас имеется автомобильс насквозь фальшивыми номерами. Его мы, разумеется, не найдем, но сам факт егосуществования говорит о многом. Дальше. У нас имеется подозрительный хрен изгостиницы. Да, улик против него никаких, и отсюда мы их никак не добудем, даже спомощью всех друзей Эдика. И вообще, единственный способ, что-нибудь добитьсяот этого подозрительного – развязать ему язык. Что, увы, возможно лишь путемприменения насквозь незаконных методов дознания.