Успеть повернуть направо - Мария Круз

Зашли, заняли места вокруг перевёрнутой бочки, выполняющей роль стола, заказали сухого белого вина, закусок и начали травить истории из общего прошлого. Вспоминать старых знакомых, нашу поездку сюда много лет назад, как тяжело было с деньгами и как мы вчетвером ютились в тесном хостеле, как голые загорали на пляже и имели напряжённый разговор с португальской полицией о том, что, оказывается, не на каждом пляже тут можно загорать обнажёнными, хотя взгляды тех полицейских говорили об обратном.

Не знаю, из-за чего – алкоголя, Кирилла, Синтры, но уже не было никакого напряга между мной и Викой. Если быть откровенной, мне её уже много раз хотелось обнять и сказать, как же я по ней скучала. Обида на неё давным-давно прошла, и сотню раз за эти годы я порывалась ей позвонить, но так и не смогла пересилить свою гордость. И пока мы сидим за этой бочкой, распиваем вино, смеёмся, слушаем джаз португальских музыкантов, я с уверенностью в двести процентов чувствую, что она также хочет обнять меня, сказать что-то теплое, воссоединиться. Но ей страшно. Она боится, что я её оттолкну и вечер пойдёт насмарку.

Какое-то время мы ещё сидим, болтаем, заказываем закуски, много курим, делимся чувствами. Затем, совсем неожиданно, музыканты начинают играть Cranberries «It’s My Game», а девочка-португалка становится к микрофону и начинает петь. Абсолютно не сговариваясь и не перемигиваясь, мы срываемся с наших высоких стульев, идём в центр танцпола, как последние пэтэушницы ставим сумки на пол и начинаем танцевать, не обращая ни на кого внимания, а на припеве собираемся в кружок и прыгаем как ненормальные, подпевая.

Когда песня закончилась, мы заказали ещё вина и минералки, ибо наскакались на славу. Уходить из бара не хотелось, и мы пританцовывали остальным хитам, фотографировались, делились чем-то сокровенным, о чём ни одна из наших так называемых подруг, которая окружает нас в Москве, Питере, Штутгарте, Марбелье и не знает.

Мы глазом не успели моргнуть, как наступила полночь, хотя казалось совсем недавно был закат.

Немного ещё посидев, мы решили закругляться, потому что не хотелось завтра с утра ехать на Кабо да Рока разбитыми тяжким похмельем. Расплатившись, выходим на улицу, ловим такси и за десять минут доезжаем до нашего отеля.

Неуклюже выбравшись из машины, нестройным шагом поднимаемся на свой этаж и заходим в комнату. Чемоданы по-прежнему стоят на том же месте, где мы их оставили по приезде. Мы скидываем обувь, занимаем с Викой удобные кожаные кресла, а Лиза с Дашей прыгают на кровати. Решив выкурить по сигарете перед сном, мы никак не унимаемся и дико ржём над всем на свете. Даша с Лизой вырубились первыми, прямо в одежде, и, следовательно, вопрос о том, где нам с Викой спать, уже решён. Мы отправляемся в другую комнату.

Она чуть меньше первой, и в ней лишь одна кровать, зато поистине королевских размеров. С учётом выпитого нам это уже, конечно, не важно, мы сотню раз спали вместе, но какова ирония судьбы! Мы молча садимся на кровать, я вяло распаковываю чемодан в поисках чего-нибудь поудобнее, Вика уткнулась в телефон. Когда у меня возникла дилемма – пойти в ванную или остаться грязнулей, Вика встаёт, подходит к круглому столу у окна и восклицает:

– Гляди, что я нашла!

– Что там? – спрашиваю я. – Смысл жизни?

– Почти. Весьма неплохое португальское вино. Это наверняка подарок от отеля. Бокальчик перед сном?

– Ну, с учётом всего нами выпитого думаю это уже не преступление. Наливай.

– Согласна, – говорит Вика, и я слышу, как она начинает возиться со штопором.

Успешно открыв бутылку, она наливает вино в бокалы и протягивает один мне.

– А весьма недурно, – Вика оценила вкус вина, слегка его пригубив, – даже очень. Я люблю Испанию, конечно, но у них там такое тяжёлое вино. Вкусное, но тяжёлое.

– А я недавно попробовала домашнее вино, в одном шато на западе Франции.

– В Бордо, я так полагаю, – ухмыляется она.

– О, а я вижу, девочки тебе уже обо всё рассказали.

– Ну, не всё, но знаешь, твои крики в том замке пару часов назад дополнили картину.

– Well, what I can say…[31]

– Да ничего не говори. Это твоё личное, – она отпивает из бокала, – как ни крути, я последняя, кто имеет право лезть тебе в душу.

Я не отвечаю, лишь грустно улыбаюсь, когда разум вновь наполняется флешбеками с участием Вики многолетней давности.

– Ну а как же та причина, по которой ты вообще сорвалась в это путешествие? – Она ловит мой удивлённый взгляд и тут же дополняет: – Ты не ругай девчонок, пожалуйста. Они молчали сколько могли, но я надавила на них, так как подумала, что ты в серьёзной беде, ибо ты так резко свалила из Москвы. Знаешь, я этих резко сваливших и наворовавших сограждан нашей великой и необъятной постоянно вижу. Вот и подумала, что у тебя там с банком проблемы.

– Оу! Я вижу, ты неплохо осведомлена о том, где я работаю.

– Рит, мы всё же в двадцать первом веке живём. И при твоей страсти фотографироваться, признаюсь, не составило труда следить за твоей жизнью. Ну, во всяком случае за той её частью, что ты постила в Инстаграм.

– А ты, значит, шпионила за мной? – удивилась я. Думала, она даже и не вспоминала обо мне.

– Ну, так, одним глазком. Так что там, в Москве? – говорит она и подносит огонёк зажигалки к сигарете.

– Да ничего серьёзного на самом деле. Это только сейчас до меня дошло. Тогда же мне показалось, что наступил конец света. Кому я рассказываю, ты же знаешь, для меня самый правильный выход из неприятных ситуаций – это свалить.

– Знаем, проходили, бегали за тобой. – Она подмигивает мне, снимает кофту, оставаясь в одном лифчике, и набрасывает на себя тонкое покрывало.

– Ну вот и в этот раз сбежала. Переживала, конечно, очень, поначалу. А сейчас, спустя лишь несколько дней, практически не вспоминаю о нём. Так бывает.

– Да. Люди приходят в нашу жизнь и уходят из неё. А вот осадочек остаётся.

– True story[32].

– Чёрт, погоди, мне нужно ещё выпить, – говорит она, вновь наполняя бокалы вином.

– Зачем? Может, хорош уже?

– Нет уж. Если я не скажу тебе всё сейчас, значит, не скажу никогда. Кто знает, вдруг другого шанса мне не выпадет больше.

– Какого шанса? Ты о чём? – Меня уже прилично шатает, но я из последних сил пытаюсь сконцентрироваться на том, что она говорит.

– Щас, момент. Давай выпьем за правду. Чтобы близкие люди всегда были честны друг с другом, – предлагает она.

– М-м, – думаю я. – Ну, давай.

– А сейчас, Рит, пожалуйста, что бы ты ни услышала, христом богом тебя прошу – не перебивай меня, пока я не закончу. Несмотря на то, что я почти никакая. Чертовски крепкое вино оказалось.