Виски с лимоном - Джоу А. Конрат

– Найди себе другой объект, Рокси. Мы заняты.

– Рокси… – потянул ее Дон за рельефно вылепленную руку. – Оставь это…

Но Рокси не желала никого слушать. Наверное, стероиды ударили ей в голову и пагубно подействовали на мозги. Она выпятила грудь и приняла картинную позу.

– Вижу, ты очень крутая, что вот так выкидываешь его вещи в коридор. Не хочешь ли выйти, показать свою смелость в другом месте?

– Я не думаю, что… – нахмурившись, возвысил голос мой собеседник.

– Все в порядке, Лейтем. – Я похлопала его по руке. – Я сама справлюсь.

Я встала, устремив на Рокси патентованный коповский взгляд. Для этого мне пришлось задрать голову. Она была несколькими дюймами меня выше.

– Не стоит рисковать свободой, Рокси, ради того, чтобы повыпендриваться перед бойфрендом. Уходи.

Дон пытался оттащить ее, но она была практически одних с ним габаритов.

– Что, сука, испугалась? Испугалась, что я надеру тебе задницу прямо перед твоим сутенером?

Я улыбнулась и указала на ее подбородок:

– У тебя остался кусок недобритый.

Она замахнулась, но я была к этому готова. Одним умелым движением я ускользнула из-под удара и оказалась у нее за спиной. Используя ее же собственный момент силы, я завела назад ее запястье приемом «хаммерлок» и резким движением толкнула ее на поверхность стола, придавив сверху своим весом.

– Оскорбление полицейского считается правонарушением, Рокси. От трех до пяти, это немало. Если вся эта демонстрация гормонов только из-за того, что тебе требуются мои извинения, – изволь. Я прошу меня извинить. А теперь уходи, а не то рассержусь. Тебе все понятно?

Я вывернула ее руку чуть сильнее, чтобы лучше довести свои слова до ума. Рокси закряхтела и с готовностью закивала. Когда я позволила ей подняться, она была свекольного цвета, а Дон с интересом изучал свои башмаки. Никто из них больше не сказал ни слова, и они угрюмо отчалили, без дальнейших осложнений.

Я вернулась на свое место, спрашивая себя, насколько я загубила свои шансы на развитие отношений с Лейтемом. Насколько низко упала в его глазах. Могла ли я проявить больше сдержанности?

– Прошу прошения, – пробормотала я. – На самом деле я вовсе не люблю насилия.

– Не надо извиняться. – Лейтем раскраснелся и выглядел очень жизнерадостно. – Поверьте, это самое захватывающее свидание в моей жизни. Что вы делаете сегодня вечером?

– Простите?

– Я заканчиваю работу в шесть. Не возражаете, если я приготовлю для вас обед?

– М-м… это было бы замечательно.

– Например, в восемь?

– Прекрасно.

Он улыбнулся. Подошел официант, и мы сделали заказ. Быть может, та куча денег, что я потратила на «Ленч вдвоем», в конце концов, не такое уж плохое вложение средств?

В ожидании дальнейших событий его назойливо клонит ко сну.

Обнаружение тела прошло увлекательно, но из опаски быть замеченным ему пришлось держаться на слишком большом расстоянии. К тому времени, как ажиотаж затихает, Джек уже возвращается к себе на рабочее место.

А сейчас бессонная ночь дает себя знать. Отяжелевшие веки так и норовят закрыться. Голова то и дело заваливается набок. Даже злость – то горючее, что его подпитывает, – сменяется усталостью.

Он удерживает себя в бодрствующем состоянии при помощи зажигалки. Он знает, что боль намного эффективнее кофеина.

Чарлз знает, что хватается за соломинку. Группа охраны Джек держится за ней плотно. Даже слабый пункт этого полицейского дозора – пересменок – происходит четко и слаженно. Куда бы Джек ни направлялась, ее команда неотступно следует за ней. Но должен, должен быть какой-то выход.

Он буквально клюет носом и вынужден вновь пустить в ход зажигалку. Свои усилия он сосредоточивает на груди, там ожоги будут не заметны окружающим.

Наступает время обеденного перерыва, и желудок начинает бурчать, требуя пищи. К сожалению, он не планировал долго сидеть в засаде, не то захватил бы что-то перекусить. В холодильнике фургона есть мороженое, но мороженое он терпеть не может. Что, если выскочить на секунду, перехватить чего-нибудь в ближайшей…

В это время седан, объект ею слежки, трогается с места. Джек куда-то намылилась. Он заводит мотор и движемся следом, вынужденный держаться ближе, чем сегодня ночью, потому что машин на улицах больше. Один раз он даже теряет их на светофоре, но они продолжают ехать по той же самой улице, поэтому удается снова их засечь.

Пунктом назначения оказывается ресторан «У Джимми Вонга», на Уобаш-стрит. Неужто Джек со своим жирным напарником приехали сюда на перекус. Он останавливает машину рядом с автобусной остановкой и ждет.

Проходит час. Он чуть-чуть приоткрывает дверцу машины и мочится через щель прямо на улицу. Съедает порцию фруктового льда. Прижигает себе грудь. Потом принимается думать о том, как заполучит Джек в свое безраздельное пользование и будет медленно расправляться с ней, поддерживая в ней жизнь. Как она будет умирать в течение нескольких дней. Джек – это человек, ближе всех подошедший к его постижению. Завладеть полностью ее вниманием было бы так сладостно.

Он знает, что за это Джек просто-напросто расплатиться своей жизнью.

Но вот наконец Джек выходит из ресторана – и не с Харбом Бенедиктом, а с каким-то другим мужиком. Они обмениваются рукопожатием, и она вроде бы шутливо чмокает его в щеку. Друг? Любовник? Брат?

Существует только один способ это установить.

Расставшись с ней, мужчина шагает прочь. Чарлз трогается с места и на протяжении квартала следует за ним.

– Послушай, друг! – Он подъезжает поближе и опускает стекло, по-прежнему сжимая в кармане шприц. – Я малость заплутал. Не мог бы ты подсказать мне, как добраться до Белмонта?

Я осталась довольна собой. Одним махом я окончательно расплевалась с Доном и познакомилась с интересным и привлекательным мужчиной, который подходил мне куда больше. Даже язвительные подкалывания со стороны Харба по возвращении в участок не могли испортить моего настроения.

– Не за что. Всегда к вашим услугам.

– Что это с тобой?

– Помнится, это я отправлял тебя в «Ленч вдвоем». Твое «спасибо» не должно быть формальным. Можешь выразить мне благодарность в форме подарка.

– Не съедобного ли, случаем?

– По счастливой случайности у меня в кармане как раз лежит меню из «Марио-пиццы».

Бенедикт вручил мне меню, сопроводив это указаниями, какую именно начинку он предпочел бы видеть в своем итальянском пироге. Я с изумлением узнала, что вкусы у него самые разнообразные.