Штрафбат магического мира - Дмитрий Морозов

— Так. Лазутчики в полёте стрелы от цитадели! И куда смотрит наша контрразведка! Что ж, теперь я смогу требовать усиления патрулей — после того, как доставлю в крепость ваши тушки. Это стоило того, чтобы потерпеть небольшие неудобства.

Ладар выругался и, отбросив бесполезный обрубок сети, выпрямился, обнажая серебристую сталь меча. В своём стремлении захватить важную шишку они перестарались — пленник оказался ох как непрост.

Дирил говорил: «В поединках магов важна неожиданность, зачастую побеждает не самый сильный противник, а тот, кто знает, как блокировать удары соперника и может по ходу боя создавать свои, новые, неизвестные никому. Как правило, более опытный маг, имеющий за плечами не одну сотню выигранных боёв». Шансов у слабого новичка не было.

Но тут серебристый меч запульсировал, словно чувствуя творящиеся чары. Ладар, озадаченно вздрогнул и, торопливо полоснув себя по запястью, оросил стигис собственной кровью. Тот наконец принял хозяина! Вовремя!

— Что, мальчик, решил сам покончить с собой, ещё до начала поединка? — Ронхарский маг, неторопливо сформировавший из стихии огня прямо перед собой, в воздухе, длинный овальный щит и узкий изгибающийся меч, больше похожий на язык пламени с рукоятью, насмешливо улыбался. — Разумное решение. Так тебе меньше страдать. Давай покончи с собой, и мне останется лишь добить твоих подельников.

Ладар молча выставил меч перед собой, подхватив рукоять двумя руками, и направился к неподвижно ожидавшему его противнику. Удар — сверху и наискосок. Пламенное лезвие шевельнулось, отбрасывая серебристую сталь, и последовала стремительная контратака. Ладара спасло лишь изумление врага: он ожидал, что пламенное лезвие перерубит металл чужого меча, но тот остался целым, лишь зашипела, испаряясь, плёнка крови на лезвии.

— Ого! Магия крови? Но она тебя не спасёт, мальчик, для мага ты слишком слаб! — И опытный воин взорвался в вихре движений. Недавний пленник двигался быстро, бесконечно быстро, Ладар ушёл в глухую оборону, стремясь не столько отбить, сколько отвести удары в сторону, заставляя противника заканчивать бесполезные движения, давая себе время на вздох. В конце смертельной атаки с щита противника сорвался огненный шар: он метнулся прямо в лицо юноше, однако, налетев на подставленное наискось лезвие, устремился в сторону, всё ещё полный сил, но уже не представляющий опасности.

Боевой маг всё чаще использовал магию: то деревья пытались обхватить противника своими ветвями, то невесть откуда взявшаяся молния била в многострадальный клинок, то ледяные иглы падали с неба — и каждый раз стигис отражал очередную атаку, и вновь и вновь на него текла кровь Ладара, давая силы оружию — и забирая их у человека.

Вражеский маг увлёкся. Чувствуя, как слабеет его недруг, он перестал следить за окружающим и не увидел, как на краю ложбины зашевелился Ируг. Торопливо приподнявшись, вытянул вперёд руки — и серебристая молния стали ударила в спину ронхарца. Тот замер, борясь с болью и одновременно врачуя раны, и тут же стигис, покрытый кровью и потому смертельно опасный, прорвал его защитные построения и погрузился прямо в сердце. Вражеский маг дёрнулся — и начал остывать.

Ладар остановился. Кровь текла с запястья, заливая ноги, непослушные пальцы разжались, и серебристый меч, разочарованно звякнув, упал на землю. Хотелось закрыть глаза и провалиться в долгое-долгое забытьё…

— Рикс, не сейчас! — Острый, пряный запах. Мозг словно пронзают тысячи игл, принося боль, но прочищая сознание. Глаза распахиваются сами собой, успевая увидеть Айяра, прячущего какую-то склянку, и крепкие руки Марека, поддерживающие его за плечи — аккуратно и надёжно, словно позади человека вдруг выросла скала.

— Я… я хочу спать.

— Соберись! Маг наверняка дал знать в крепость. Да, он был уверен в себе и вряд ли сказал много, но нужно исходить из худшего, а это значит, у нас времени — только дождаться своих. К закату мы должны быть далеко отсюда. Ты… Ты хотел допросить труп. Сможешь?

— Я попробую. — Аккуратные, точечные касания по нежным, едва ощутимым закуткам собственного мозга. Один из тех приёмов учителя, к которым тот просил прибегать только в самом крайнем случае — слишком велика вероятность ошибки. Однако сейчас туман отступил и человек вновь стал мыслить ясно. Вот только тело продолжало быть слабым и беспомощным — тут что-то не заладилось. Впрочем, сила мышц в предстоящем деле была не нужна.

— Положите меня как можно ближе к умершему магу. Лучше всего — прямо на труп.

— Сделаем. Это не опасно?

— По-моему, самое опасное в нашем положении — бездействие. Не получив сколь-нибудь ценных сведений, мы просто умрём тут, но вернуться в часть не сможем — не позволит королевский знак. И, если твои предположения верны, это произойдёт ещё до заката. Кладите!

Закрыть глаза. Задержать дыхание — обессиленное тело подчиняется с охотой, расслабляясь почти мгновенно. Нащупать тонкий след улетевшей души — он почти рядом, его даже не нужно искать — едва заметная, колеблющаяся нить… Живая, подрагивающая — словно на другом её конце улетает в небо мощный, играющий в потоках воздуха воздушный змей. Аккуратно, стараясь не порвать, потянуть, возвращая упругое полотнище на землю. Там, где-то в иных мирах, чужая душа забилась, пытаясь вырваться, но нить ещё не успела истончиться, она была надёжной и упругой, и Ладар понял: он сможет. И потянул сильнее…

— Ты правда этого хочешь? — Тихий, ровный голос. Слишком тихий и слишком ровный — для Илис.

— Я должен выполнить задание!

— Наверное, должен.

— Я должен попытаться спасти моих друзей!

— Должен.

— Я должен призвать душу умершего назад в тело и узнать, что таит в себе вражеская крепость!

— Должен?

Вопрос — вместо утверждения. Чуть грустный и ироничный. Ладар задумался. В чём он ошибся?

— Я знаю, тебе это по силам. Да, их у тебя мало, но ты верно учёл и место, и время — человек умер от твоей руки, у вас с ним непосредственный контакт и душа ещё не успела уйти далеко. Ты справишься. Это будет победа. А нужна ли она тебе — ТАКАЯ победа?

Ладар молчал. Молчала и Илис. И в её молчании слышалось: «Цель… никогда не оправдывает средств. И победителей судят также, как и побеждённых. Более того, их судят строже — именно потому, что у них был Выбор. Тот, в котором они отказали проигравшим. Нужно уметь побеждать, не проигрывая…»

— Что будет, когда я возвращу его в тело?

— Зомби. На большее твоих сил не хватит. А если бы и хватило — немёртвые живут в своих телах, умирая вместе с ними. Их души умирают тоже. Впрочем, пока не повреждены голосовые связки, говорить он сможет.

— А есть другой путь?

— Ну это ты сам… — Голос Илис исчез, оставив ощущение внутренней радости. Словно это непонятное создание было довольно решением Ладара не трогать отлетающую душу врага.

— Ну это же враг! Жестокий и умный. Он бы всех нас положил и души бы изничтожил — если умел, конечно. А ей — не трогать… — Ладар вглядывался в улетающую астральную оболочку мага, досадуя на невозможность принять такое лёгкое и быстрое решение. Однако огорчать странную, но такую притягательную девушку совсем не хотелось. Кем бы она ни была на самом деле. Связующая нить чужой души подрагивала под ментальным касанием, и он, боясь передумать, с силой рубанул по ней, сжигая за собой мосты. Резкий удар — и часть ментальной нити исчезла, словно растворилась в вышине, а другая стала втягиваться в остывающее тело… приклеившись к сознанию Ладара.