Дигитал - Олег Маркеев

На штанге, идущей от стены к стене, закреплен большой ЖКЛ-монитор. На лицах людей играют бледно-серые отсветы.

Девушка встает, перешагивает через низкий стеклянный столик, заставленный стаканами и бутылками с разноцветной жидкостью. Кожаный долгополый плащ на ней распахивается, обнажая длинные точеные ноги в черной крупной сетке чулок.

Она подходит ближе. На голове — черная фуражка с высокой тульей. Козырек прячет глаза в тень. Бледный кокаиновый макияж, черно-сливовые сочные губы. Под распахнутым плащом — кожаная жилетка, туго стиснувшая большие груди, в глубокой ложбинке лежит амулет — серебряная ладошка с алмазным глазком в центре.

Улыбка обнажает два ряда идеально ровных, сахарно-белых зубов. В прорезь между ними просовывается малиновый кончик языка. Подергиваясь, скользит из уголка в угол.

На плечо Ронина ложится тяжелая ладонь. Тугая боль утыкается в поясницу. Жесткий пинок под колени.

Пол больно бьет по коленным чашечкам. Ронин упирается ладонями в пол. Бетон холодный, пористый и грязный, как московский лед.

В волосах копошатся чужие пальцы, острые ноготки скребут кожу. Рывком задирают лицо вверх. В ноздри бьет запах разогретой телом кожи и дурман духов.

Девушка высоко вскидывает ногу и медленно опускает острый каблучок сапога на плечо Ронина. Стальная шпилька мнет впадину под ключицей.

С хищной грацией профессиональной стриптизерши она изгибается, приближает свои глаза к лицу Ронина. Пьяный взгляд шарит по замершему лицу в поисках признаков боли.

Сталь шпильки вращается в болевой точке. Ронин в ответ растягивает губы в улыбке.

Из-под эсэсовской фуражки девушки пробивается бледно-хлорное свечение.

«Третий уровень. Полное ничто», — шепчет внутренний голос.

Прищурившись, чтобы из глаз не выплеснулась боль, Ронин обводит взглядом людей в креслах. Все из породы дигитал. Великолепные убийцы.

Он отчетливо видит дрожащие контуры фосфорного света над их фигурами. Уровня от пятого до седьмого. Только вожак залит странно пульсирующим облаком энергии восьмого уровня.

«Фикция, пустышка, голые понты, — глумливо шепчет внутренний голос. — Он крапленая «шестерка». Только и держится на шестом уровне за счет кокаина. Хватило ума создать свою сеть. За каждым из этой команды закреплены по пятерке недоделок нижестоящих уровней. Бригадиры сосут энергию у своих рабов, а он — у бригадиров. Просто паук, нанюхавшийся кокса. Опасны только стаей, один на один — полное ничто. Как эта трехнутая на садо-мазо девка».

— Добро пожаловать на независимую территорию Стеллаланд, — резким голосом произносит вожак. — Зови меня Тэйлор. Сучку, что показывает тебе свою мокрую штучку, зовут Зингер. Догадайся, почему?

Девушка заливисто хохочет.

— Нет, не угадал, — продолжает Тэйлор. — Ничего сексуального, хотя она и трахается, как заведенная. Наша Зингер любит вкалывать иголки. Сначала под ногти. Потом в висок. Через восьмикубовый шприц откачивает мозговую жидкость. Совершенно не больно. Ни до, ни после. Только потом мозг начинает стучать по стенкам черепа, контактики замыкаются сами по себе, и человек превращается в сбрендившего робота. То в обморок упадет, а то часа три отплясывает джигу и ржет конем. Котенок, на котором экспериментировала Зингер, умер в судорогах через день. Последний человек, которого Зингер трахнула в мозги склеил ласты через… Зингер, сколько он протянул?

— Хи-хи-хи. Он жив до сих пор. — Скалит зубы Зингер. — Мочится в простыни пятнадцатой психбольницы.

— Повезло чуваку.

Тэйлор поворачивает голову из строны в сторону, над плечами взлетают длинные локоны. Он ждет поддержки от соседей. Но они молчат с застывшими лицами. Кто-то пыхтит маленькой трубкой, окутываясь густым пахучим дымом.

Крайний слева встает. До этого, держась в тени, он казался Ронину темнокожим. Оказалось, действительно негр. Огромный и крутой, как Майк Тайсон. Гладко выбритая голова, белые шарики глаз, жемчужная многозубая улыбка.

Негр заводит руки за спину, выгибает грудную клетку пловца, хрустят суставы. Буграм мышц становится тесно в узкой майке. Негр шумно выдыхает. Расслабляясь, встряхивает руками.

— Тебе скучно, Блэк Джек? — спрашивает Тэйлор.

— А-ах! — Негр разевает пасть и смачно зевает. — Еще как. Пойду наверх. Сниму пару обдолбанных мочалок. Все интереснее. Лично меня его худая задница не вдохновляет.

Мимо Ронина скрипят огромные бутсы.

— Расслабься и поймай кайф! — гудит голос негра.

Шлепок тяжелой пятерней по заду. Ронин еще больше суживает глаза.

Скрип двери. Хлопок. Клацанье замка.

— Наш друг к нам еще присоединиться, — обещает Тэйлор. — Если мы не сумеем найти точки соприкосновения.

Ронин не слышит в его голосе уверенности. И облачко энергии Тэйлора опадает до презренного третьего уровня.

Тэйлор наклоняется над столом, сует в нос трубочку и со свистом втягивает в нее воздух.

Крякнув, откидывается в кресле. Зажимает нос пальцами и закидывает голову.

Ронин видит, как, пульсируя, нарастает свечение ауры Тэйлора.

— Ха! — резко выдыхает Тэйлор. Теперь его голос вновь звучит резко, как раздираемая жесть. — Я знаю про тебя все. Ты тот самый левый чувак, которого инфицировал Вуду. В нашей колоде ты — подкидной джокер. Сам по себе — круглый дурак и пости труп. Выхода у тебя нет. На тебе пять трупов живородящих и один «цифровой». Проблема в том, что ты замочил моего солдата. Паук был плохим солдатом, если дал себя убить. Но он был моим, улавливаешь? А я не люблю терять своих. Это дело принципа. Но ты мне нравишься больше, чем Паук. Ты его заменишь. Зингер, тебе он нравится?

Зингер смазывает ладонью Ронина по лицу, больно царапнув по ссадине на виске.

— Красавчик!

Тэйлор шумно сморкается в бумажную салфетку. Скомканную бумажку бросает за спину.

— Присоединяйся к моей команде, парень. Мы теперь рулим в Стеллаланде, разве ты еще не понял? «Сантеросы» сгинули, остались мы. Остальную мелюзгу мы раздавим, как тараканов.

Острый шип каблука требовательно колет Ронина под ключицу.

— Еп-с! — вскрикивает бледнолицый у монитора. — Опять внешняя атака!

Все дружно оборачиваются.

В сиропную муть музыки вклинивается цокот клавиш.

— Мэй Дэй, помоги! — через силу выдавливает бледнолицый.

Из кресла резко встает бесполая, худая и негнущаяся, как спица, фигура. Быстрое стаккато каблучков по бетону. В свете монитора появляется голова с ершиком обесцвеченных волос. В зубах — крохотная трубочка. Мэй Дэй пыхтит и окутывается густым дымом.

На клавиатуре в четыре руки выбивают нервный ритм.

— Алес капут, Тейлор! — хмыкает Мэй Дэй. — Они все-таки пробили файервол и оставили яйцо кукушки у тебя на голове.[23]