Интерьер для птицы счастья - Светлана Лубенец

– И тем не менее Александра Сергеевна помогает нам оформлять этот бар. Видишь, по ее эскизам сделаны витражи, а панно на той стене она расписывала собственными руками, – довольно спокойно заявил Влад. А Саша для доказательства даже вытянула вперед руки, как всегда, перепачканные краской.

– Что-то я никогда раньше не замечала за Александрой подобных талантов, – дрогнувшим голосом сказала Марьяна и так тяжело опустилась на коробку с напольной плиткой, будто ее совсем не держали ноги. Она расстегнула шубу, сняла с шеи платок с кистями и, тяжело дыша, перевела взгляд на мужа. – Почему ты никогда не говорил мне, что вы вместе работаете?

– Мы работаем вместе первый раз, честное слово.

– И когда же ты успел ее подрядить?

– Я не подрядил. Я попросил нам помочь.

– Это не меняет сути дела. Когда ты успел, Влад?

– Разве это так важно?

– Важно! – крикнула Марьяна и вскочила с коробки. – Ты и сам знаешь, что важно! Но почему ты пригласил именно ее? Мне назло, да? Чтобы мне сделать больнее?

– Какую бы женщину я ни пригласил, тебе, скорее всего, это точно так же не понравилось бы! – не остался в долгу Влад.

Саша понимала, что Терехов не до конца осознает, что происходит. Он не знал, что Халаимов предпочел Марьяне именно ее, Сашу. Он не мог даже представить, какой униженной чувствовала сейчас себя его жена. На глазах начальницы отдела учетности и анализа набухали слезы, которым она изо всех сил старалась не дать пролиться. Саша уже готова была заплакать вместе с женой Влада. Она готова была принести себя в жертву и уйти, только бы не видеть несчастные глаза Тереховой. И она ушла бы, если бы Влад не задержал Сашу за руку, чуть не выдернув ее из сустава.

– Постой, – сказал он. – Все равно уж… Чем раньше все решим, тем лучше…

Он отпустил руку Саши и обратился к жене:

– Нам надо развестись, Марьяна.

– Из-за нее?! Из-за Александры?! – прохрипела женщина, хватая ртом воздух.

Саша испугалась, что к начальнице сейчас придется вызывать «Скорую помощь», и бросилась к Терехову:

– Не надо, Влад! Ты же видишь, что сейчас не время! И вообще… Мне ничего не надо!

– Саша! – Влад повернул к ней искаженное душевными переживаниями лицо. – Мне больно точно так же, как вам обеим. Но тянуть нельзя. Тут нужны хирургические методы, иначе мы все втроем будем несчастны…

– Втроем? – переспросила Марьяна. – И вы уже на «ты»? Я все-таки плохо понимаю, что происходит. Или понимаю, но мне… не хочется в это верить…

– На самом деле все просто, Марьяна. Я люблю Сашу. Так получилось… Нам с тобой надо расстаться.

По лицу жены Терехова пробежала судорога. Но она справилась с собой и довольно спокойно сказала:

– Я очень хорошо помню, Влад, что ты мне советовал. Может, не стоит спешить с разводом? Ты говорил, что наши с тобой дети важнее всего, важнее любых переживаний и любовей. Разве не так?

– Я отлично помню, что говорил, но… Словом, я сейчас понимаю тебя, Марьяна. Когда я позволил себе разглагольствовать на предмет того, что в жизни важнее, сам я еще не был влюблен в другую женщину. Понятно, что в нашей ситуации больше всего пострадают дети, но, во-первых, я не собираюсь от них отказываться, во-вторых… Понимаешь, у них впереди собственная большая жизнь, а у нас… У нас не так уж много осталось.

– Уж не собираешься ли ты помирать в ближайшее время? – невесело усмехнулась Марьяна.

– Дело не в этом. Вряд ли когда-нибудь мне еще раз повезет так, как сейчас. Вряд ли я еще встречу женщину, которую… для которой…. В общем, ты и сама все отлично понимаешь.

– Мне кажется, что ты не все понимаешь. Вернее, ты, Терехов, знаешь о своей новой возлюбленной далеко не все.

– Все, что с ней происходило до нашей встречи, меня абсолютно не касается, – сказал Влад, мельком взглянув на Сашу. Та вся подобралась и сжалась так, будто над ее головой была занесена карающая десница.

– Кое-что тебя очень даже касается, – не унималась Марьяна. – Ты наверняка не знаешь, что заместитель начальницы налоговой инспекции… да-да… тот самый голливудский красавец Владимир Викторович Халаимов дал мне от ворот поворот именно из-за Арбениной Александры Сергеевны. Представь, он при мне клялся ей в любви и называл ее на «ты». Прямо совсем как ты сейчас! Она у нас многостаночница, эта душка Александра Сергеевна! Внешность, Терехов, оказывается, бывает очень обманчива. Так что… ты бы пригляделся к Сашеньке попристальней!

Карающая десница опустилась. Саша помертвела. Кровь совершенно отлила от ее лица. Она понимала, что Марьяна Валерьевна отомстила ей по всем правилам искусства мести, и даже считала ее где-то правой.

– Все это для меня не имеет никакого значения, – ответил жене Терехов. Но обе женщины поняли, что имеет.

– Ладно, – устало произнесла Марьяна, надевая на шею платок и застегиваясь. – Пожалуй, я пойду… А ты, Влад, когда окончательно разберешься в своем половом вопросе, возвращайся домой. Клянусь, я никогда в жизни не напомню тебе об этом твоем… приключении… И очень надеюсь, что больше в твоей жизни уже не будет такого «везения».

Марьяна ушла, осторожно прикрыв за собой дверь. Саша посмотрела в глаза Терехову и по их выражению не смогла понять, о чем он думает.

– Та картина, где ты в цветах, была написана для него? – после непродолжительного, но очень тяжкого молчания спросил Влад.

– Я писала ее для себя, но после его ухода, – честно призналась Саша. Обманывать и изворачиваться она не хотела.

– И как же теперь?

– А что изменилось, Влад? Ты ведь только что сказал, что для тебя не имеет значения моя прошлая жизнь. Перед тобой я абсолютна чиста…

Влад, закрыв голову руками, опустился на ящик с плиткой, на котором только что сидела его жена. Саша поняла, что он очень сомневается в ее чистоте.

– Я уйду сейчас, – сказала она. – А ты и в самом деле подумай хорошенько обо всем. И реши, куда тебе возвращаться. Может быть, действительно домой, к Марьяне Валерьевне… и сыновьям…

Сложив аккуратной стопочкой эскизы, Саша пошла к двери. Она рассчитывала, что Влад ее задержит, но он не задержал. По улице она специально шла медленно. Она очень надеялась, что Терехов наконец очнется от потрясения и догонит ее, хотя бы для того, чтобы объясниться, но он так и не догнал. И, скорее всего, это было правильно. Он, конечно же, знает, что Халаимов пришел в инспекцию меньше месяца назад, и наверняка ужаснулся Сашиной способности нырять из постели в постель. Она и сама ужаснулась бы, если бы узнала такое о какой-нибудь другой женщине. Она непременно подумала бы, что та женщина собирает мужчин для коллекции или меняет их спортивного интереса ради. Наверняка сейчас об этом думает и Влад.

Конечно, можно было бы бухнуться перед ним на колени и попытаться доказать, что он все неправильно понял. Но ведь не поверит! Разве какой-нибудь мужчина в состоянии понять, какой трагедией была Сашина жизнь с Арбениным? Разве можно кому-нибудь объяснить, почему она отдалась Халаимову, которого никогда не любила? Разве могла она знать, обнимая Владимира Викторовича, что буквально через несколько дней встретит Влада, которого полюбит?