Новая Инквизиция II - Михаил Злобин

Далее мы с оппонентом почти синхронно вскочили на ноги. Всего одно короткое мгновение крестообразный визор его шлема смотрел на меня. А после мы, словно по команде, рванули навстречу друг другу.

Столкновение двух закованных в броню бойцов, как мне показалось, сотрясло сам воздух. Мы принялись обмениваться титаническими ударами, которые без труда бы могли раскалывать гранитные глыбы, и происходящее внезапно начало мне нравиться. Адреналин, злой азарт, сложные комбинации и связки. Внимание напряжено до предела! Наконец-то я не думал ни о чем ином, кроме того, что находится непосредственно перед моими глазами. На это я хотя бы могу повлиять…

Кабриолет уклонился от моего фронт-кика, развернув корпус, как умелый фехтовальщик, и выбросил мне в голову левую руку, не давая опомниться. Поразительные, все-таки, у этого человека реакция и скорость! Но вот мне почему-то казалось, что я все равно быстрее.

Отбив джеб локтем, я резко крутанулся на пятке, исполняя круговой удар ногой по верхнему уровню, метя сопернику в кумпол. Инквизитор подобной прыти на столь близкой дистанции, похоже, от меня не ожидал, а потому у него не осталось другого выхода, кроме как заблокировать атаку… собственным шлемом.

Вмазал я ему, надо сказать, знатно! Аж в голени загудело, невзирая на толстый слой брони инквизиторского облачения. Ветеран ГУБИ кувыркнулся через голову, чуть ли не сделав сальто, и уже во второй раз оказался в положении лежа. И сразу же я рухнул на него сверху, придавив его ударную руку коленом.

В отчаянной попытке выбраться из-под меня, Кабриолет дернулся всем телом и засветил мне лобовым ребром шлема. В ушах опасно зазвучало эхо от бешено колотящегося сердца, и я снова чуть не выпал из состояния тактической относительности. Однако черта с два я сдамся так легко!

Саданув в ответ лежачего оппонента с локтя, я быстро уложил его на лопатки и занес руку для решающей атаки. Бам! Ветеран слегка дернулся, когда моя бронеперчатка заехала ему по визору. Болезненная вибрация прошла по моей кисти до самого плеча. Бам! Еще раз. Соперник брыкался и вырывался, силясь спихнуть меня, но я сидел прочно, как умелый ковбой на спине бешеного быка. После третьего моего удара Кабриолет замедлился, потеряв контроль над «форсажем», и теперь моя победа оставалась лишь вопросом ближайших секунд.

Уже размахнувшись, я вознамерился поставить закованным кулаком жирную точку в скоротечном спарринге. Но внезапно вернувшиеся звуки и какой-то непонятный раздражающий зуд на самой грани восприятия сбили с меня всю концентрацию и сосредоточенность.

— Стоп! Брейк! Хватит! — голосил рефери, клещом повиснув на моей руке.

Вот, блин! Вроде немаленький такой мужик, а я даже и не заметил его веса. Интересно, давно он так на мне болтается?

Слегка покряхтывая от волн ломоты, распространяющихся по всему телу, я неспешно поднялся на ноги, а потом протянул ладонь, помогая встать и Кабриолету.

— Мать честна́я! — прохрипел динамик его шлема. — Как это вышло?! Какая у тебя категория?!

— Вторая боевая, — не стал я скрывать.

— О-хре-неть! Тебе давно на квалификационный экзамен пора, потому что у меня первая высшая!

— Я не сдам, у меня с эмпатией проблемы…

Не скажу, будто сильно удивился, что мне в спарринг-партнеры поставили бойца наивысшей категории, но некоторое недоумение все-таки присутствовало. Эка жестко меня Гиштап наказать хотел! Вот же хрен старый…

— Ты молодец, Факел! — хлопнул меня по плечу коллега, ничуть не огорченный поражением. — Не вздумай бросать службу, нам такие ребята позарез нужны!

— Да я вроде как не собирался пока… — смущенно пробормотал я.

Что ни говори, а получить похвалу от ветерана, который ходил против нежити с самого первого дня основания ФСБН было приятно. Даже отшибленные мозги стали как-то меньше гудеть. Неплохо их там в черепной коробке взболтало…

Толпа зрителей за толщей укрепленных стекол возбужденно кипела. Чиновники, министры и дипломаты всех мастей обсуждали наш скоротечный поединок, как простые обыватели, пришедшие на стадион. Они позабыли о статусах, регалиях и своем высоком положении, тыча пальцами в сторону ринга и выкатывая глаза. Кхм… последнее особенно смешно смотрелось в исполнении китайских гостей.

Всего тридцать-сорок секунд боя, а какой эффект! Есть повод немного собой погордиться. Но горячка схватки медленно отступала, и вместо самодовольства с новой силой наваливалась унылая и серая хандра последних месяцев. Нет, так дело не пойдет. Если только активные действия могут меня выдернуть из этого топкого болота, то я отныне этой тактики и буду придерживаться. Ни минуты покоя! Ни дня безделья! Только движуха!

Немного приободрив себя данным обещанием, я добрел до выхода с ринга и собирался его покинуть, вот только там наметилось небольшое столпотворение, в котором я и завяз. Целая группа азиатов перекрыла проход и чуть ли не к стенке припирала чинушу, объявлявшего наш с Кабриолетом спарринг. И если бы не чрезвычайно особый статус приглашенных гостей, то, ей богу, я б просто растолкал их, как первоклашек у буфета. Но тогда, боюсь, меня бы Гиштап линчевал прилюдно без всякого суда и следствия. Так что мне пришлось медленно и осторожно пробираться сквозь иностранцев, чтобы никого из них лишний раз не задевать.

— Я же говорю вам, — талдычил мой соотечественник, — я не могу принимать такие решения! Вам нужно переговорить либо с генералом Крюковым, либо сразу с президентом. Больше боевая инквизиция никому не подчиняется!

Ого, так тут еще и президент нами любовался? Или это он просто для красного словца задвинул?

Переводчик, внешне неотличимый от китайца, внимательно выслушал ответ, а потом передал его своему престарелому спутнику. Покрытый морщинами азиат, увешанный медалями и орденами так плотно, что на груди не оставалось свободного места, коротко кивнул, что-то чирикнул на прощание, а потом ушел, утянув за собой всю остальную свиту.

— Чего им надо было? — из любопытства поинтересовался я у незнакомого мужчины.

Тот от неожиданности дернулся, будто его током прошибло, и испуганно уставился на меня снизу вверх.

— Да т-так, — с запинкой выдавил из себя чиновник, — хотели тоже принять участие.

— Подраться? А против кого?

— Против победителя…

— Вот же потомки камикадзе, — неодобрительно покачал я головой. — Они б еще под танк лечь попросились!

— Камикадзе у японцев были, — поправил меня собеседник.

— А, точно… ну да сути не меняет.

Оставив конферансье позади, я отправился дальше, но мне снова не дали беспрепятственно покинуть площадку! Передо мной совершенно внезапно нарисовалась одна знакомая лейтенантша. Та самая, которая носила обручальное кольцо, но все же одаривала меня какими-то странными знаками внимания в командировке. И которая окатила ледяным презрением, повстречав в стенах ФСБН без боевого костюма…