Россия. Сталин. Сталинград. Великая Победа и великое поражение - Владимир Бушин

У них вся Отечественная война состоит из поражений, разгромов и катастроф Красной Армии. И совершенно нельзя понять, как же она оказалась в Берлине. Видимо, в ходе панического бегства. Некий Мальгин, возглавлявший журнал «Столица», к пятидесятилетию Победы напечатал там статью, которую написал некий Портнов― «Разгром советских войск под Москвой». В том же году журнал откинул копыта. А некий Борис Соколов, крупнозернистый профессор МГУ, недавно изгнанный оттуда, божится, что в сражении на Прохоровском поле немцы потеряли всего 5 танков, а мы ― 1200. И ведь не соображает, что хочет похвалить немцев и оклеветать нас, а получается наоборот. В самом деле, если столь сокрушительно для нас и победно для немцев соотношение потерь, чего ж они после сражения сразу рванули на 150 километров поближе к фа- терланду? Ответ может быть только один: по трусости.

То же самое и об общих потерях в войне. Немецкие, говорят нам упыри демократии, были несравнимы с советскими, мизерны, ничтожны. Давайте поверим. Но чего ж немцы так безропотно подписали капитуляцию? Притом ― безо всяких условий, безоговорочную! Делайте с нами, что хотите. Да еще и два раза подписали: сперва в Реймсе перед американцами и англичанами, на другой день― в Берлине перед нами и теми же союзниками?

Русские портреты еврейской кисти

Нет, доморощенные упыри куда омерзительней немецких и американских. О тех же наших потерях они не просто называют цифру, у нормальных людей вызывающую горечь и боль, обязывающую к осторожности и сдержанности. Нет, они цифру обсосут со всех сторон, как собака мозговую косточку, а потом разгрызут, но не съедят, а по стенке размажут. Вот назвал Пивоваров наши потери в одной операции и тут же сообщил, сколько приходится на каждые сутки боев да чуть ли ни на квадратный метр поля битвы, а еще и присовокупил:

— Вы только представьте: это же все население такого районного центра, как ныне Сычевка, вместе с детьми и стариками. Вы только вообразите! Беспомощные дети, беззащитные старики. И это только за один день, за 48 часов. А сколько таких Сычевок!.. И так всегда, так во всем о войне.

Во всем вплоть до жадно интересующего их вопроса, сходились ли наши женщины с немцами на захваченной территории. Никакая статистика тут, разумеется, невозможна, но факты были. Одни сходились под угрозой себе и своим близким, по прямому насилию, другие ― чтобы получить подачку и выжить самой и детям. Но, конечно, выискивались и доброволки. Вопрос болезненный, сложный, и честный художник, если коснется его, будет сдержан и деликатен. А что мы видели, например, в фильме «Штрафбат» Досталя, на днях получившего из рук президента орден, и Володарского?

У молодой женщины, к которой приходит немец, муж на фронте и, может быть, уже убит. Этого фильмачам мало. На ее глазах немцы убивают ее сына-подростка. И этого им мало. Они еще изобразили, как малолетняя дочка несчастной женщины радуется каждый раз приходу «дяди Курта»: он всегда приносит шоколадку. Вот теперь фильмачи довольны: образ русской женщины выписан еврейскими руками обстоятельно. Они могут спросить: «А что, это было невозможно?» Отвечу: «У Бога всего много. Но это не делает вас менее бездарными и гнусными, как и Солженицына, восторженно мусолившего эту тему».

Трус национальности не имеет

Да, потери были велики. Но что делать ― война, и вопрос стоял ― быть России или исчезнуть. «Как что делать? ― вскинулся патриот Пивовар?в. ― Во время Отечественной войны жизнь солдата ничего не стоила! А надо было беречь!» Это ему в правое ухо вложил Радзинский, в левое― Сванидзе», а на язык положил Гавриил Попов, известный умом и живучестью грек. Можно привести много примеров того, как Сталин, Жуков и другие военачальники распекали подчиненных, если случались ненужные, зряшные потери, а они, конечно, случались, как и у немцев. Напомню лишь тот, что у К.Симо- нова. Жуков ему рассказывал, что, когда 30 апреля позвонил Сталину и пожалел, что с Берлином приходится еще дня два повозиться, тот ответил: «Не надо спешить. Берегите людей. Не надо лишних потерь». Правда, таких, как Пивоваров, Сталин не очень берег.

А ныне войны нет, однако население страны убывает ежегодно почти по миллиону. Аты допущен к эфиру. Вот выйди однажды и скажи: «Господа правители, Путин да Медведев, Грызлов да Миронов, Устинов да Чайка, вы разве не знаете, во что обходится народу ваша мудрая политика? Каждый год исчезает областной город, такой, например, как Рос- тов-на-Дону или Челябинск. Когда же вы, тупоумные мерзавцы, прекратите свою людоедскую политику?»

Ну встаньте, молодой и вроде бы по рождению русский мужик, соплеменник Александра Невского и Суворова, Шолохова и Жукова, Королева и Курчатова. Так встань и скажи в микрофон такое вот веское словцо, как встала в свое время чеченка Сажи Умалатова и первой внятно сказала на всю страну бездарному предателю Горбачеву с высокой трибуны Верховного Совета: «Изыди, сатана!» Или повторите хотя бы достойный поступок еврея Иосифа Кобзона. Видели концерт, посвященный 65-летию разгрома ленинградской блокады? Там Иосиф Кобзон спел знаменитую песню на слова незабвенного Павла Шубина так, как она была написана и много лет пелась:

…Выпьем за тех, кто командовал ротами,

Кто умирал на снегу,

Кто в Ленинград прорывался болотами,

Горло ломая врагу…

Выпьем за тех, кто лежит под Синявино,

Кто не сдавался живьем.

Выпьем за родину, выпьем за Сталина!

Выпьем и снова нальем.

И, как полагается, во весь голос на всю державу певец повторил:

Выпьем за родину, выпьем за Сталина!

Выпьем и снова нальем.

И это прямо в лицо сидевшему в первом ряду нынешнему главковерху, у которого при имени Сталина начинаются корчи. Говорят, после Кобзона его отпаивали валерьянкой, лед на мягкое темечко клали, пиявок на пышные перси ставили. Я послал Кобзону по думскому адресу письмо, от души поблагодарил. Напомнил о подобном поступке кинорежиссера Владимира Меньшова, отказавшегося огласить премию гнусному фильму «Сволочи», состряпанному бандой бездарных сволочей.

Аухмылистый Пивоваров скривился даже на героический Парад 7 ноября 1941 года: «А вдруг налетели бы на Красную площадь немецкие самолеты ― что тогда?» Только этот вариант великого дня его интересует. Могла ж быть такая сенсация для НТВ! Он думает, что тогда как нынче― все начальство способно только рты разевать да ушами хлопать, ну и о демократии лепетать, а тут― бесконечные катастрофы, аварии, пожары, убийства, разворовывание народного богатства и распродажа государственных секретов… Он не в силах вообразить, как это люди могут решиться пройти по лезвию бритвы и выйти победителями. Да это же совсем другие люди ― советские!

Как уже сказано, о генерале Ефремове этот Пивоваров лжет так же тупо, как о всей битве: «Забыт! Выброшен из истории! Его имя должно быть у всех на слуху, а его мало кто знает…» А имена каких наших генералов «на слуху» у вашей генерации манкуртов? Обойди хотя бы свое заведение, опроси сотрудничков, кого они знают. Могут назвать разве что лишь имена врагов ― Гитлера, Гиммлера, Геббельса, Гудериана… А о маршалах Советского Союза Толбухине или Говорове, о маршалах родов войск Новикове или Ротмистрове, Катукове или Бабаджаняне, о генералах Антонове, Баданове или Горбатове, о Героях Советского Союза Александре Матросове или Марите Мельникайте, погибших в двадцать лет, ― о них ничего не знают даже нынешние президенты и премьеры, сменяющие друг друга да играющие с народом то в «жмурки», то в «кош- ки-мышки». И это― результат их собственной безмозглой политики, доходящей до такого паскудства, что даже в дни военных парадов на Красной площади они маскируют Мавзолей и отгораживаться фанерой от самого Верховного Главнокомандующего и от великих полководцев той великой войны и от великой Победы ― от самой блистательной эпохи родины. Ивы, Пивоваров,― платный холуй и подпевала этой политики.