Человек, рисующий синие круги - Фред Варгас

Данглар чувствовал, что его несколько занесло и что в других обстоятельствах он вел бы себя куда дипломатичнее. Однако этим утром у него ни на что не было сил.

- Вам следует извинить меня за то, что я не посвятил вас во все, - обратился Адамберг к Данглару. - Просто до сегодняшнего утра у меня были основания сомневаться в себе. Я не хотел делиться с вами своими слишком смелыми догадками, тем более что вы человек здравомыслящий и разгромили бы меня в пух и прах. Ваши рассуждения на меня сильно влияют, Данглар, а я не хотел подвергаться ничьему влиянию. Иначе я сбился бы со следа.

- Со следа, пахнущего гнилыми яблоками?

- Главным образом со следа из кругов. Тех самых кругов, которые я так ненавидел. И еще больше стал ненавидеть, когда Веркор-Лори подтвердил, что речь не идет о настоящей мании. А что еще хуже, это вообще была не мания. Синие меловые круги не свидетельствовали о подлинной одержимости. Все это только внешне напоминало одержимость, навязчивую идею, овладевшую че¬ловеком. Например, Данглар, вы отмечали, что наш подопечный рисует круги по-разному: то в одно касание, то соединяет два полукруга, то выводит овал. Неужели вы думаете, что маньяк допустил бы столь явное отступление от правил? Маньяк организует свою вселенную, отмеряя все с точностью до миллиметра. В противном случае для чего тогда существуют мании? Мания нужна для того, чтобы противостоять всему миру, чтобы установить в нем свой порядок, чтобы получить невозможное и защитить свою добычу. Так вот, чертить круги по-разному, в разные дни, в разных местах, с разными предметами внутри - это не мания, а просто цирк. Изобразить овал вместо круга на улице Бертоле, когда он обводил тело Дельфины Ле Нермор, было его большой ошибкой.

- Это еще что такое? - неожиданно воскликнул Кастро. - Глядите-ка! А вот и самец! А вот и самец с желтым клювом.

- Круг превратился в овал, потому что тротуap был слишком узким. Ни один маньяк такого бы не потерпел. Он совершил бы задуманное на три улицы дальше, и все. Если этот круг оказался в том месте, значит, он должен был оказаться именно там, на середине маршрута полицейского патруля, на темной улице, где можно было совершить убийство. Круг стал овалом, потому что убить Дельфину Ле Нермор в другом месте, например на бульваре, просто не представлялось возможным. Слишком много полицейских, я вам говорил, Данглар. Ему нужно было действовать скрытно, убить там, где никто ему не помешает. Тем хуже для круга, пусть теперь он будет поуже. Трагическая оплошность так называемого маньяка.

- Значит, тем вечером вы уже знали, что убийца - человек, рисующий круги?

- По крайней мере, я знал, что это скверные круги. Фальшивые круги.

- Он отлично справился с поставленной задачей, этот Ле Нермор. Кроме всего прочего, еще и меня провел, не так ли? Испуг, рыдания, ранимость, заверения, невинный вид. Вздор!

- Он превосходно сыграл свою роль. Вы были потрясены, Данглар. Даже следователь прокуратуры, у которого подозрительность в крови, и тот счел, что Ле Нермор не может быть виновен. Убить собственную супругу в собственноручно вычерченном круге? Немыслимо. Нам ничего не оставалось, как отпустить его и позволить вести нас туда, куда он запланировал. К сфабрикованному специально для нас убийце, к старухе Клеманс. А я и пальцем не пошевелил. Я позволил тащить себя, куда ему было угодно.

- Дрозд припас подарочек своей девушке, - сообщил Кастро. - Кусочек алюминиевой фольги.

- Тебе не интересно, о чем мы говорим? - спросил его Данглар.

- Очень интересно, но я не подаю вида, что ловлю каждое ваше слово, просто чтобы не выглядеть дураком. Вы не обращали на меня внимания, а я тем не менее много думал об этом деле. Мне удалось тогда прийти к единственному выводу: в Ле Нерморе есть что-то нездоровое. Но дальше этого я не пошел. Как и все остальные, я искал Клеманс.

- Клеманс…- задумчиво произнес Адамберг.- Ему, должно быть, потребовалось много времени, чтобы ее найти. Нужно было отыскать кого-то, кто имел бы соответствующий возраст, невзрачную внешность, да к тому же был отрезан от мира, чтобы его исчезновение никого не обеспокоило. Старушка Вальмон из Нейи, с ее уединенным существованием и наивным помешательством на брачных объявлениях, стала идеальной кандидатурой. Обольстить ее, наобещать златые горы, убедить все продать и приехать к нему с двумя чемоданами - наверное, это было не так уж трудно. Клеманс рассказала обо всем одним лишь соседям. Поскольку они не были ее друзьями, их не встревожила ее авантюра, все только посмеялись всласть. Жениха никто никогда не видел. Несчастная старуха явилась на свидание.

- Ну-ка, ну-ка, - оживился Кастро, - а вот и второй. Явился не запылился! На что он надеется? А самочка-то на него поглядывает. Сейчас начнется война. Что за жизнь, черт побери!

- Он ее убил, - сказал Данглар, - и закопал здесь, в лесу. Почему именно здесь? И вообще, где мы находимся?

Адамберг устало поднял руку и указал куда-то влево:

- Чтобы беспрепятственно захоронить кого-то, нужно знать безлюдные места. Развалюха в лесу, что находится неподалеку, - это загородный дом Ле Нермора.

Данглар взглянул в сторону дома. Ничего не скажешь, Ле Нермор ловко провернул это дельце.

- После чего, - проговорил инспектор, - Ле Нермор воспользовался тряпками старухи Клеманс. Очень удобно: два готовых, аккуратно уложенных чемодана.

- Продолжайте, Данглар. Заканчивайте сами.

- Ну вот!- огорченно воскликнул Кастро.- Дроздиха улетает, она потеряла кусочек фольги. Вот и надрывайся после этого, и ищи подарки! Хотя нет, она возвращается.

- Он обосновался у Матильды,- продолжил Данглар.- Эта женщина уже давно следила за ним. Она его беспокоила. Ему самому нужно было держать ее под присмотром, чтобы потом воспользоваться ею по своему усмотрению. Сдающаяся внаем квартира стала отличной находкой. В случае осложнений Матильда могла стать незаменимым свидетелем: она знала и человека, рисующего круги, и старуху Клеманс. Матильда свято верила в то, что это два разных существа, и он старался подкрепить ее уверенность. А что он придумал с зубами?

- Вы сами говорили мне о том, что он особенным образом постукивает кончиком трубки по зубам.

- Правда. Значит, вставная челюсть. Ему нужно было только подпилить старый протез. А глаза?

У Ле Нермора они голубые. У нее были карие. Линзы? Да, линзы. Берет. Перчатки. Всегда в перчатках. И все же для трансформации требовались определенное время, определенные усилия, наконец, определенное искусство. Кроме того, как он выходил из собственного дома, переодетый в пожилую даму? Его мог увидеть любой сосед. Где он переодевался?

- Он переодевался по дороге. Он выходил из своего дома стариком, а на улицу Патриархов приходил уже старухой. И наоборот.

- Значит, есть некое заброшенное место, где он держал одежду? Например, строительный вагончик.

- Да, что-то в этом роде. Надо будет его найти. Или Ле Нермор сам нам его укажет.