Лето мечтаний - Холли Мартин

– Я мечтал стать астронавтом.

Ева задохнулась от любви к нему: как здорово, что он не надутый мачо и не боится показаться смешным.

– С этим я и правда помочь никак не смогу. А было еще что-то, чего ты хотел?

Тор глубоко вздохнул.

– Я хотел стать писателем. У меня в голове было много историй для детских книжек, о волшебных странах и живущих там необычных созданиях. В детстве я часами сидел и записывал эти истории о приключениях мальчика, с которым все время случались разные происшествия. Когда я вырос, интерес к этому у меня так и не пропал. Я и в колледже выбрал журналистику потому, что в программе курса было писательское мастерство. Потом работал в местной газете – писал всякие дурацкие заметки о свинье, которая каталась на скейтборде, или о женщине, которая вязала костюмчики для своей морской свинки. Мне эта работа всегда очень нравилась. А пока я там работал, написал детскую повесть – честно говоря, я написал даже несколько повестей. Отправил их все в издательство в большом коричневом конверте… и ни одну не приняли. Наверное, я все-таки плохой писатель.

– Так ты сдался после одного отказа?

– Многих отказов.

– От одного издателя, в одно время – я это расцениваю как один отказ, – сказала Ева. – Найти своего издателя – большое везение, для этого нужно, чтобы нужный человек оказался в нужном месте. Известно же, что Дж. К. Роулинг со своим «Гарри Поттером» множество раз получала отказы – а гляди, как все обернулось. Я работаю в книжной индустрии и точно знаю, многие авторы, с которыми я имею дело, начинали с того, что без конца рассылали свои тексты в разные издательства, сами и через агентов, пока наконец их не замечали. Если это твоя мечта, ни за что не сдавайся.

– Я и не сдался, по крайней мере тогда. Я продолжал писать в надежде, что когда-нибудь все-таки смогу что-то с ними сделать. Но… запал прошел после… после того, что у меня было с Кристел.

Ева колебалась. Она не решалась расспрашивать, хотя вопросов было тысячи. Но ей хотелось, чтобы Тор все рассказал сам, если захочет.

– Не знаю, много ли тебе рассказал отец, но… Мы с Кристел были вместе четыре года, и я думал, что это навсегда. Я был уверен, что в один прекрасный день мы поженимся и будет у нас семья. А потом к ним на работу пришел новый сотрудник, Стефан, – и с тех пор она ни о чем больше не могла говорить, только о нем. Конечно, я ревновал, но надеялся, что это временное увлечение. Может быть, я уделял ей недостаточно внимания. Мы с ней тогда откладывали деньги на покупку жилья, жили в маленькой съемной квартире, да еще и часы работы у нас не совпадали, так что мы толком и не виделись. Может, мало-помалу мы оба перестали вкладываться, заботиться о поддержании отношений. Но я был твердо уверен, что вместе мы сумеем все это преодолеть.

Тор сделал паузу, и Ева напряглась, ожидая, когда же он заговорит о ребенке. Ей не хотелось бередить его старые раны, заставляя заново пережить ту боль, но, с другой стороны, не терпелось понять, что же так повлияло на него, что он до смерти боится новых серьезных отношений.

– Потом она забеременела, от меня. Я был на седьмом небе от счастья. Она ни разу не обмолвилась, что не хочет ребенка. Наверное, все это моя вина. Я был так рад, что ничего не замечал вокруг. Возможно, в такой ситуации ей было трудно, даже невозможно объясниться со мной. Я покупал игрушки, детскую одежду, начал отделывать свободную комнату под детскую. Я даже начал писать новую книгу для своего малыша. Она была про то, как отец с сыном вместе отправляются на поиски приключений. Хотя я охотно был готов заменить мальчика на девочку, если бы родилась дочь.

В его голосе отчетливо слышалась боль.

– Шли недели. Я закончил ремонт в детской, и тут она как-то вернулась домой и сказала мне, что сделала аборт.

– Как же так? – Ева в ужасе округлила глаза. – Она же видела, как ты все это время радуешься, как ждешь, все эти недели счастья и предвкушения – и ничего не сказала тебе о собственных чувствах? Даже не намекнула, что планирует сделать?

– Нет, ни словечком не обмолвилась. Четыре года вместе, и она даже в этом мне отказала. Я был убит горем. В голову лезло всякое. Может быть, она боялась, что ребенок навсегда привяжет ее ко мне, а ей это уже не было нужно. То ли она не была готова к материнству, то ли не хотела ответственности – но только она сказала мне, что не хотела моего ребенка и что больше не любит меня.

Господи, это было даже хуже, чем представляла себе Ева. Сердце у нее обливалось кровью из-за Тора. Он потерял не просто любовь, а гораздо большее – потерял своего ребенка.

– Ясное дело, между нами все было кончено. Я видеть ее не мог после того, что она сделала. Переехал в Лондон, начал работать в турфирме и постарался обо всем забыть. Но, будто специально, чтобы посыпать мне соль на рану, Кристел сошлась со Стефаном и снова забеременела, всего через шесть месяцев после того аборта. Этого ребенка она сохранила, а вскоре они решили завести и второго. Это, пожалуй, было для меня последней каплей. Получалось, что она не против того, чтобы иметь детей, она не хотела ребенка именно от меня.

– Ох, Тор… Очень сочувствую тебе… – она не находила слов, чтобы выразить свое участие.

– Ничего. Это давно было.

Теперь Еве стало понятнее, почему Тор так бегает от новых отношений. Как поверить женщине снова после такого предательства. У него в душе, наверное, выжженная пустыня.

– А, да, после этого я снова охладел к детским книжкам. Ту историю, для моего ребенка, я закончить не смог, и другие не придумывались. Так что я просто постепенно забыл о своей мечте.

– Ужасно, что она еще и это у тебя отняла, вместе со всем остальным. Мне бы очень хотелось когда-нибудь почитать твои истории. Они сохранились? – спросила Ева.

– Где-то валяются, в доме у родителей. Я все их напечатал и положил в архивные папки. Так что не думаю, чтобы мама их выкинула. – Тор провел пальцем по шее Евы. – Может быть, когда-нибудь я напишу о девочке по имени Ева Блу, которая отправилась по свету на поиски приключений.

Ева улыбнулась:

– Мне это нравится. Я сделаю к ней иллюстрации.

– И мне это очень понравится, – и Тор поцеловал ее.

– Боже, я с ног валюсь от усталости. – пропыхтела Ева, поднимаясь по лестнице в номер гостиницы. Из Луксора они перелетели в Каир, оттуда в Найроби – этот перелет занял почти целый день. Ей даже в голову не приходило, что Африка настолько велика, что перелет из одной африканской страны в другую может занять столько времени. Одно хорошо – за время этого перелета она успела как следует поработать. По Европе перелеты были короткими, пара-тройка часов, но в других случаях на переезд с места на место могли уходить целые дни. Обсуждая с Ребеккой расписание, Ева подумать не могла, что все это вместе окажется настолько утомительно.

Хорошо еще, что объявилась Дороти Джордан. Она позвонила рано утром, и они договорились обменяться чемоданами. Это радовало, потому что даже в это время суток не слишком приятно было ходить по здешней палящей жаре в нейлоне, не говоря о том, чтобы отправляться в таких нарядах на сафари.