Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток - Стивен Рансимен

На протяжении лета 1132 г. напряжение все возрастало, пока в один из последних дней лета, когда во дворце собрались все вельможи королевства, Вальтер де Гранье не встал со своего места, не обвинил отчима в том, что тот планирует заговор против короля, и не вызвал его на поединок. Гуго заявил о своей невиновности и принял вызов пасынка. Дату планируемого поединка записали, и Гуго, чтобы подготовиться к бою, уехал в Яффу, а Вальтер — в Кесарию.

Когда наступил назначенный день, Вальтер прибыл на место поединка, а Гуго так и не явился. Возможно, королева, узнав, что конфликт зашел слишком далеко, попросила его не приходить. Может, графиню Эмму не устроила перспектива лишиться мужа или сына. Либо сам Гуго, действительно готовивший заговор против короля, опасался Божьей кары. Какой бы ни была причина, заставившая графа не явиться на поединок, проявленную им трусость стали считать свидетельством его вины. Друзья больше не могли поддерживать его, а члены королевского совета признали Гуго виновным, поскольку он не сумел доказать свою невиновность. Охваченный паникой, он бежал в Аскалон, где обратился к египтянам с просьбой о защите. Отряд египетских солдат проводил его до Яффы, а затем разграбил поселения на равнине Шарон. Теперь то, что Гуго совершил измену, стало очевидно. От него отвернулся его ключевой вассал — владетель Ибелина и коннетабль Яффы Балиан. Когда к Яффе подошла иерусалимская армия, город сдался. Даже египтяне перестали поддерживать Гуго, посчитав его невыгодным союзником. В итоге он был вынужден покориться королю.

Наказание, которому подвергся Гуго, было не очень суровым. Все-таки королева оставалась его другом, а патриарх Уильям Малинский посоветовал Фульку проявить сострадание. Да и сам король поспешил уладить конфликт, ибо Иерусалимское королество оказалось на грани гражданской войны. При этом 11 декабря, в тот день, когда иерусалимское войско призвали в поход против Яффы, атабек Дамаска совершил неожиданную атаку на крепость Банияс и захватил ее. По решению короля Гуго должен был отправиться в ссылку на три года, а затем мог спокойно вернуться в свои владения.

В начале следующего года Гуго, ожидавший корабль, который должен был увезти его в Италию, отправился в Иерусалим, чтобы попрощаться с друзьями. Когда он однажды вечером играл в кости, сидя у двери лавки на улице Меховщиков, сзади к нему подкрался бретонский рыцарь, ранивший его в голову и туловище. Истекавшего кровью Гуго унесли. По городу поползли слухи о том, что заказчиком убийства является сам король, но Фульк отреагировал на эти обвинения очень быстро и весьма осмотрительно. Рыцарь предстал перед судом, где признался, что действовал самостоятельно, желая добиться расположения короля. В итоге его приговорили к смерти через поочередное отсечение конечностей. Казнь провели публично. После того как несчастному отрубили руки и ноги, но голова все еще оставалась у него на плечах, его заставили повторить свое признание. Таким образом королю удалось сохранить репутацию.

Однако королеву это не удовлетворило. Она настолько сильно разозлилась на врагов Гуго, что те на протяжении многих месяцев опасались убийства, а их предводитель, правитель Наблуса Раурт, боялся выходить на улицу без сопровождения. Поговаривали, что даже король Фульк опасался свою жену. При этом он очень хотел добиться ее расположения и потакал всем ее прихотям. Сама же Мелисенда, лишенная любви, вскоре нашла утешение в применении власти.

Гуго ненадолго пережил рыцаря, совершившего покушение на его жизнь. Он уехал к своему двоюродному брату королю Сицилии Рожеру II, пожаловавшему ему в качестве феода Гаргано, где вскоре после этого он умер.

Теперь Фульк мог обратить внимание на ситуацию, сложившуюся на севере и оказавшуюся гораздо более неприятной для франков, чем та, что существовала там в правление Балдуина II. В Антиохии не было достойного князя, а графу Эдессы Жослену II недоставало энергичности и политического чутья, свойственных его отцу. При этом сам он был человеком весьма малопривлекательным — невысоким и коренастым, темноволосым, обладателем смуглой кожи. Он был пучеглазым, и его лицо, снабженное огромным носом, было изрыто оспой. Жослен был способен на широкие жесты, но в то же время не мог избавиться от лени, страсти к роскоши и сластолюбия. В общем, он совершенно не подходил для роли командующего ключевым аванпостом крестоносцев.

Нехватка в среде франков людей, обладавших лидерскими качествами, стала весьма важной проблемой еще и потому, что в лице Занги у мусульман появился предводитель, способный объединить их вокруг себя. Тем не менее пока он лишь ждал своего часа. Занги был слишком занят участием в событиях, происходивших в Ираке, и не мог извлечь пользу из проблем франков. В 1131 г. умер султан Махмуд ибн Мухаммед, передавший владения в Ираке и Южной Персии по наследству своему сыну Дауду. Однако предводитель Сельджукидов Санджар решил, что наследство должен получить брат Махмуда Тугрул, правитель Казвина. Затем о своих правах заявили два других брата Махмуда: владетель Фарса Масуд и правитель Азербайджана Сельджук-шах. Сам Дауд вскоре отказался от претензий на престол отца, так как не пользовался поддержкой ни Мустаршида, ни своих подданных. Тугрула, за которым стоял такой влиятельный человек, как Санджар, на протяжении какого-то времени в Багдаде терпели, а Масуд был вынужден отступить. Однако вскоре Санджар потерял интерес к событиям в Багдаде, вследствие чего в город приехал Сельджук-шах, сумевший заручиться поддержкой халифа.

Масуд обратился за помощью к Занги. Тот выступил на Багдад, но потерпел сокрушительное поражение в сражении с силами халифа и Сельджук-шаха у Тикрита. Если бы Наджм ад-Дин Айюб, курд, правивший в Тикрите, не перевез его через реку Тигр, его захватили бы в плен или убили бы. Поражение Занги воодушевило халифа, мечтавшего возродить прежнее могущество своей династии. Это напугало даже Санджара, и Занги, будучи его представителем, в июне 1132 г. снова отправился в поход на Багдад, на этот раз заключив союз с непостоянным вождем бедуинов Дубаи. Во время последовавшего за этим сражения удача сначала была на стороне Занги, но халиф лично вступил в бой, наголову разбил Дубаи и набросился на Занги, который из-за этого был вынужден отступить к Мосулу.

Следующей весной во главе войска туда прибыл Мустаршид. Казалось, будто Аббасиды вот-вот вернут себе прежнюю славу, ибо правитель Ирака из династии Сельджукидов теперь оказался в зависимости от халифа. Но Занги бежал из Мосула, стал совершать постоянные вылазки в лагерь халифа и лишил его путей снабжения продовольствием. Через три месяца Мустаршид был вынужден отступить. Возрождению Аббасидов не суждено было случиться. На протяжении следующего года представитель династии Сельджукидов Масуд постепенно вытеснял других претендентов на трон султана Ирака. Мустаршид тщетно пытался помешать ему. В битве при Даимарге, состоявшейся в июне 1135 г., Масуд нанес сокрушительное поражение войску халифа, который был захвачен в плен. Его отправили в ссылку в Азербайджан, где он погиб от рук ассасинов, возможно с молчаливого согласия Масуда. Сын и преемник халифа Рашид обращался за помощью к Дауду, претенденту на багдадский трон из династии Сельджукидов, и к Занги, но все было тщетно. Масуд с помощью багдадских кади сделал так, чтобы Рашид не мог ни на что претендовать, а его преемник Моктафи с помощью щедрых обещаний сумел удержать Занги от союза с Рашидом и Даудом. Получивший от Моктафи и Масуда новые почетные титулы Занги начиная с 1135 г. смог переключить свое внимание на Запад.