Джек Ричер: Часовой - Эндрю Чайлд

— Уверен. Оказывается, он использовал этот сервер и в другом своем проекте и…

— Только не говорите, что он все стер.

— Нет, не стер. Не волнуйтесь. Еще до вирусной атаки он убедил городские власти купить вспомогательную программу резервного копирования для всех компьютеров. Но у них не хватило денег и тогда он постарался создать собственную из того, что было под рукой. Предполагалось, что она станет копировать все, что есть на сервере, но этого не случилось. И он понял, что программа не сработала. Он так расстроился, что выбросил все оборудование на свалку.

— Он должен снова найти его.

— Пытается.

— Да? А зачем? Чтоб отдать Клостерманну?

— Нет. Он считает что сервер может помочь ему еще кое в чем, он как раз над этим сейчас работает. Сервер ему самому нужен.

— Вы можете помочь ему в поисках?

— А вы? С вашими-то ресурсами… ФБР все-таки.

— Нет, — покачала головой Фишер. — Если русские заметят, что по местным свалкам рыскают толпы федеральных агентов, они сразу догадаются, где надо искать. Делать это надо без лишнего шума. Дайте еще пару дней. Прошу вас.

— А что за эти пару дней изменится? До выборов еще несколько недель. Резерфорд может самостоятельно найти сервер и придумать, как для вас сделать копию. У него мозги варят.

— Все не так-то просто. Первым делом у нас выборы. Да, они еще не скоро. Но за тридцать дней до выборов будет так называемая заморозка систем. В любое оборудование, связанное с компьютерами, нельзя будет вносить малейшие изменения. Это примерно то же самое, что делают компании и интернет-магазины с кредитными карточками, когда приближаются «черная пятница» и Рождество. Они следят за тем, чтобы никто не загружал нового программного обеспечения, которое, не дай бог, сработает не так, как надо, и в самый решающий момент напортачит. Следовательно, если мы не сможем практически подтвердить, что «Часовой» — программа надежная и сбоев до сих пор не давала, то перед нами реальная проблема. И если — или когда — мы получим сервер Резерфорда, то даже не будем знать, что именно надо искать. Там тысячи документов, и я очень сомневаюсь в том, что один из них лежит в папке с надписью: «Сведения, касающиеся личности русского шпиона». Потребуются самые разные перекрестные ссылки. Нешаблонное мышление, всесторонний подход. Возможно, даже гадание на кофейной гуще и бросание куриных костей. В конечном итоге главное, как я уже говорила, — нам нужна была эта штука уже вчера.

— Я попрошу Резерфорда поторопиться. Кстати, сколько всего свалок может быть у такого города, как этот?

— Поиски сервера — не единственная проблема. Вы говорили, что хотите обезопасить жизнь Резерфорда.

— И что?

— Первоначально мы планировали просто похитить Резерфорда. Он отдает нужную нам штуковину — как мы сейчас знаем, это сервер — или говорит, где он находится, и потом, погруженный в глубокую депрессию в результате потери работы и чувства вины за атаку вредоносного вируса, сводит счеты с жизнью. Я — старшая группы, следовательно, именно я должна была все это организовать. Само собой, я бы позаботилась о том, чтобы дать Резерфорду уйти. Только тут как снег на голову явились вы, и половина моей группы стала инвалидами. Остальные переведены только на наблюдение. Чтобы все наконец закончить, срочно вызвали нового агента. Специалиста из Москвы. Старше меня по званию. Так что, если вы уедете и он доберется до Резерфорда, я, скорей всего, ничем не смогу помочь.

Шесть миль от заброшенной фабрики до города Ричер гнал машину, и в голове стучали слова: «Сорок восемь часов». И еще: «Нужно узнать».

В концептуальном смысле вопрос времени был проще. У них есть окно продолжительностью двое суток, чтобы действовать относительно без помех, пока группа Фишер ограничивается только наблюдением. Потом дела примут более крутой оборот. Возобновятся активные действия. Прибудет подкрепление. Некий специалист. Из самой Москвы. Званием выше, чем Фишер. На что способен — не ясно. Но точно известно, что к Резерфорду относится без особого сочувствия. А это означает, что, если они хотят заполучить сервер и передать его ФБР, целесообразно сделать это до того, как новый русский агент ступит на их землю. Проблему держать все в секрете решить гораздо сложнее. Тут надо руководствоваться практическими соображениями. В прошлом, когда Ричер командовал 110-й специальной многоцелевой следственной группой, он, как правило, со своими подчиненными был открыт. Иногда даже чересчур. Во всяком случае, более, чем это могло понравиться вышестоящему начальству. Если б оно об этом узнало. Но Ричер своим ребятам доверял. Каждого из них подбирал в свою группу лично. И с каждым лично работал. Мог предугадать, как себя поведет каждый из них в любой ситуации. Впрочем, если имеешь дело с таким человеком, как Фрэнсис Нигли,[10] любые попытки скрывать что-либо — дохлый номер. Резерфорд нравился Ричеру. И Ричер не имел никакого желания скрывать от него правду. И не только потому, что Расти был ему симпатичен. Но он не настолько знал его, как своих ребят. Резерфорд уже успел сообщить о своем нежелании отдавать сервер властям. Он мечтал о деньгах, которые может принести ему программа «Цербер». Но Ричер был почти уверен в том, что Резерфорд передумает, поняв до конца все возможные последствия. Узнает про программу «Часовой». Представит себе проблему честных выборов. Подумает о русских, вносящих в общество смуту и раздоры. Однако, не рассказав Расти про внедренного в русскую ячейку агента ФБР или хотя бы не намекнув на это, невозможно дать ему полную картину происходящего и тем самым привлечь на свою сторону. А если что-то пойдет не так и Резерфорд попадет в лапы к русским, он может выдать эту информацию. Или сейчас, или позже, если они станут разбираться, почему в ходе операции все пошло не так. Когда Ричера не будет рядом, чтобы о нем позаботиться.

Вернувшись в квартиру Митча, Ричер понял, что беспокоиться насчет того, чтобы внушить оставшимся здесь своим двум соратникам чувство, что надо срочно действовать, никакой нужды не было. Об этом вместо него позаботилась притягательная сила всемогущего доллара. С самого утра первым делом начала поиски Сара, но путного ничего не нашла, поэтому эстафету принял Резерфорд. Как только Ричер отправился на заброшенную фабрику, он принялся копаться в файлах своего ноутбука. Нашел протокол очередного заседания руководителей отделов, на которых он весь последний месяц дремал. Одним из пунктов повестки дня было обсуждение договора на вывоз мусора с одной местной компанией, а именно: «Уорхерст: экстренная утилизация отходов», и последующая запись подтверждала, что срок его действия был продлен еще на год. Он поискал в сети информацию о том, как с ними связаться, и Сара позвонила к ним в офис. Она сказала, что пишет статью для газеты «Теннесиан» о рациональной организации очистки населенных пунктов от отходов. Ее отфутболили сначала к одному человеку, потом к другому, третьему и четвертому, пока наконец Сара не нашла того, кто ей поверил. И ей удалось-таки выудить нужную им информацию. Для предметов, бывших в употреблении, в том числе и электронного оборудования, существуют отдельные городские свалки. Оттуда это добро вывозится на предприятие утилизации, которое находится в одиннадцати милях к западу от города. Когда Ричер подошел к двери квартиры, Сара с Резерфордом были уже готовы выезжать туда для проведения расследования.