Путешествие Сократа - Дэн Миллмэн

Сам остров открылся им суровыми утесами и густыми лесами, которые словно охраняли покой древнего монастыря. Но, когда выплыли за скалу, показалась маленькая гавань, над которой возвышалась главная колокольня основного монастырского комплекса — огромной, сверкающей под солнцем белой крепости, насчитывавшей восемь столетий. Маковки церквей были сияюще-голубого цвета, усыпанные золотыми звездами. Сергею показалось, что их корабль заходит в какую то сказочную гавань.

Один из паломников поведал ему о спокойных озерах, спрятанных среди девственных лесов в глубине острова, отвесных скалах и зеленых лесных опушках. По его словам, кроме основного монастырского комплекса, вокруг которого была сосредоточена жизнь монашеской братии, по всему острову были разбросаны селения поменьше, скиты. В них жили монахи-отшельники, искавшие более глубокого уединения и молитвенного сосредоточения. Еще более уединенными были маленькие срубы и пещеры, порой не более чем ямы, вырытые в земле. Там, в трудах и молитве, проходили дни монахов-аскетов, искавших полного одиночества. «Говорят, — прибавил паломник, — что в этом краю селятся двое, Бог и монах, пока не остается один только Бог».

К их разговору присоединился и один из валаамских монахов, который возвращался в свой монастырь. В прошлые века, по его словам, монастырь не раз подвергался разрушениям, поскольку монахи отказывались брать в руки оружие, даже когда остров прибрали к рукам шведы. Наконец Петр Великий окончательно присоединил его к России. Надо же, как в жизни бывает, — подумалось Сергею, — искать воина среди монахов, давших обет ненасилия. Оставалось только надеяться, что подобный человек все равно будет выделяться среди остальных обитателей монастыря. В любом случае, если этот мастер-боец действительно живет здесь, на острове, Сергей обязательно найдет его. Если, конечно, тот захочет, чтобы его нашли.

Даже в этом суровом северном краю весеннее тепло становилось все ощутимее, так что Сергей, устроившись в малодоступной части леса, построил себе шалаш среди вековых, покрытых мхами стволов и уже пробивавшихся первоцветов. В последующие дни он обошел весь остров вдоль и поперек, отметив для себя, где находится небольшая ферма, что снабжала монастырь молоком и овощами, где уединенные скиты и жилища отшельников, разбросанные по всему лесу.

Проходила неделя за неделей, и Сергей старался использовать любую возможность, чтобы присмотреться к монахам, одетым в одинаковые черные рясы. Если выдавалась возможность, он старался наблюдать за отшельниками на тот случай, если один из них и был тот человек, которого он искал.

Разин, по его словам, видел этого воина много лет назад. Следовательно, нужный Сергею человек должен быть приблизительно среднего возраста, около сорока или пятидесяти лет, возможно, старше. Но, где бы он сейчас ни находился, среди монашеской братии, в скиту или даже в затворе, он все равно не может оставаться незамеченным. Сергей сможет отличить его от остальных хотя бы по тому, как он двигается.

Шли недели, и Сергей стал узнавать знакомые лица среди послушников и монастырской братии, и кое-кого из старших священников, которые большую часть времени проводили в привычном монастырском служении. Один из таких пожилых монахов особенно запомнился ему. Сергей был в главном монастырском корпусе, когда заметил одного священника, уже в преклонных годах, со снежно-белой бородой и длинными седыми волосами, который соборовал больного монаха в монастырском госпитале, очевидно, готовя того к последнему причастию.

Спустя несколько минут, когда Сергей шел обратно по коридору, он увидел того же старика-священника. Его глаза были сосредоточенно полуприкрыты, а рука лежала на груди другого больного. В какой-то момент он поднял глаза и посмотрел прямо на Сергея. Сколько длился этот взгляд, Сергей не мог сказать, возможно, минуту, а может, долю мгновения, но Сергей замер, как громом пораженный...

Он пришел в себя от чьего-то прикосновения. Сергей вздрогнул — какой-то молодой послушник легонько тряс его за плечо. Он хотел войти в больничную палату, но не мог протиснуться мимо Сергея, застывшего в дверях. Заметив выражение лица Сергея, тот только улыбнулся:

— Это отец Серафим, сильный наш батюшка. Не всякому дано старчествовать, а вот он сподобился...

Сергей уже знал, что старцами называли монахов преклонного возраста, отличавшихся мудростью и особой силой духа. Нужно запомнить этого отца Серафима, сказал себе Сергей, чтобы при случае расспросить его. Он достаточно стар, чтобы помнить, когда в монастыре мог появиться тот мастер-боец, которого он искал. Тем временем он не переставал расспрашивать и других монахов. Правда, открыто на этом острове монахов, добровольно удалившихся от мира зла и насилия, спрашивать о мастере- бойце было невозможно. Поэтому, стараясь разговорить их, Сергей, словно невзначай, вставлял:

— Я как-то слышал об одном человеке, который жил здесь. До того, как он обрел мир в монастыре, он был известным воином. Кто это может быть, не знаете?

Но ответом были только удивленные взгляды монахов. Похоже, о таком человеке здесь даже не слышали. Сам же он никак не мог напасть на след загадочного бойца.

Время шло, лето перевалило в осень, студеные ветры снова задули над озером, и сомнения, было утихшие, с новой силой овладели Сергеем. Есть ли вообще на свете такой мастер? И если есть, то где? Может, зря приехал сюда, на Валаам?

Однако не только Сергей изучал насельников монастыря — они сами приглядывались к необычному паломнику с молодым лицом, но седовласому и длиннобородому. До поры до времени они только отвечали на его расспросы. Пришло время, и отвечать уже пришлось Сергею. В один из дней к его срубу подошел молодой монах, который представился братом Евгением.

— Вот что отцы мне велели передать, — сказал он. — Им ведомо, что ты прибыл как паломник, но духовная цель твоего паломничества им не известна. Если чувствуешь в себе некое духовное призвание, можешь пожить пока на острове. Рабочие руки тут нужны. Так что, если не отказываешься работать, тогда оставайся. Что решишь?

— Я согласен, — отвечал Сергей. Удовлетворенно кивнув, брат Евгений продолжал:

— Оставаться тебе здесь в такую негоду ни к чему, сам понимаешь. Пока поживи несколько дней в монастырском скиту. Том, что в версте отсюда, через пролив...

— Я знаю, где это, — в нетерпении перебил Сергей.

— Ну и добре, — брат Евгений улыбнулся. Он посмотрел на Сергея спокойными светлыми глазами. — Через неделю возвращается на остров настоятель скита, и тогда будешь просить у него, чтобы он лично дозволил остаться и зимовать с остальной братией в скиту. Если откажет, тогда собирайся в дорогу. Еще несколько недель, и по озеру совсем никакого хода не будет. Ветер, торосы — уплыть отсюда можно будет разве что весной.

У Сергея был только один вопрос:

— Отец, у которого мне следует испросить дозволения... как его имя?

— Отец Серафим.

Кивнув, монах простился, а Сергей стал собирать свои пожитки. Убрав за собой все на поляне, где стоял его шалаш, он двинулся вдоль скалистого берега, затем спустился по вырубленным в камне ступеням. Далее на лодке его перевезли через пролив. Прибыл он в скит уже совсем вечером, когда монахи после вечерней молитвы разошлись по своим кельям. Сергей тихо прошелся по скитскому помещению: маленькая кухня, темные коридоры, трапезная. Везде было пусто и тихо. Лучшего места для тренировок и не сыскать, подумалось ему.