Мой желанный и неприступный маркиз - Александра Хоукинз

— Что ей известно?

Герцогиня поджала губы. Вне всякого сомнения, она вспоминала прошлое.

— Достаточно, чтобы встревожиться. Зачем вы здесь, леди Норгрейв?

— После того, что мы пережили, думаю, что титулы можно Оставить в стороне. Когда-то ты звала меня Шарлоттой, — сказала она с такой решимостью в голосе, чтобы добиться реакции от своей собеседницы.

— А ты звала меня Имоджин.

Она не обратила внимания на печаль на почти безупречном лице герцогини. Если Имоджин полагала, что ее сожаление как-то притушит гнев Шарлотты, она ошибалась.

— Я пришла не прошлое вспоминать, ваша светлость. Как не хочу возобновлять и наши прежние отношения.

— В таком случае чего же ты хочешь?

— У нас общая беда.

— Что?

— Скорее с кем… — сказала Шарлотта, пристально разглядывая собеседницу. — С твоим сыном.

На лице герцогини отразилось удивление и любопытство.

— С которым?

— Как же тебе повезло, что ты можешь похвастать, что у тебя не один сын!

— Шарлотта, я не хвастаюсь, а просто уточняю. Какой из моих сыновей тебя беспокоит?

— Ты действительно не понимаешь! — удивилась Шарлотта. — Я имею в виду наследника твоего мужа, лорда Фейрлэма.

Шарлотта полагала, что герцогиня не способна на коварство, но она побледнела, услышав имя сына.

— Что он натворил?

Шарлотта наклонилась ближе.

— Ты знаешь, что у меня три дочери? Моя старшая дочь лишь на год моложе твоего сына.

— Нет.

Она мило улыбнулась такому поспешному ответу.

— Темпест невероятно красива. Норгрейв… — Жестоко с ее стороны была так быстро упоминать имя маркиза, но она хотела посмотреть на реакцию герцогини. К счастью, та ее не разочаровала, — …и я очень надеемся, что в этом году она выйдет замуж. В этом месяце к нам нескончаемым потоком идут джентльмены.

Имоджин покачала головой.

— Ты хочешь сказать, что мой сын ухаживает за твоей дочерью?

Ужасно досадно, но она не могла обвинить Фейрлэма в подобной дерзости. Возможно, следовало бы открыть двери гостиной и для него, чтобы увидеть выражение лица своего супруга!

— Нет.

— Тогда в чем ты его обвиняешь?

— Я не уверена, — негромко призналась Шарлотта. — Но он что-то задумал. Сегодня вечером я видела их вместе…

— Мой сын здесь?! — воскликнула герцогиня, поднимаясь с места.

— Сядь, — резко велела Шарлотта, к ее удивлению Имоджин послушалась. — Если тебе неизвестно, где находится твой сын, вы с Блекберном плохо исполняете свой родительский долг.

— Наш сын уже не ребенок, леди Норгрейв. Он взрослый мужчина и живет отдельно. — Имоджин отчаянно защищала своего сына. — Сент-Лион…

— Кто это — Сент-Лион?

— Приятель Матиаса, — ответила Имоджин, опуская подробности взмахом руки. — Я даже не подозревала, что Сент-Лион здесь, пока он не подошел к нам с дочерьми. О моем сыне он не упоминал. — Она поджала губы, раздумывая над его умышленной недомолвкой. — Он предложил позвать экипаж и присмотреть за девочками, пока я остановилась пообщаться с тетей Тристана.

— Подумай, зачем сыну посылать своего хорошего приятеля присмотреть за своей семьей, когда он сам в состоянии выполнить свои обязанности?

Обе прекрасно знали ответ, даже несмотря на то, что герцогине хотела этого признать.

— У тебя есть доказательства?

— Я видела, как они стояли рядом в музыкальном салоне, — сказала она, понимая, что эти доказательства, мягко говоря, слабые. — Между ними что-то происходит.

— Шарлотта, неужели этому не может быть иного объяснения? — мягко спросила она.

— Темпест получила от кого-то записку. Она покинула салон время выступления мисс Кинг, а в следующий раз, когда я ее идела, рядом с ней стоял Фейрлэм.

— Ценю твое беспокойство, — ответила Имоджин, тщательно подбирая слова. — Однако сложно поверить, что Матиас вообще подошел к твоей дочери.

Ссора между семействами, случившаяся двадцать четыре года назад, пролегла между женщинами глубокой, зияющей пропастью, преодолеть которую не пытались ни Шарлотта, ни Имоджин.

— Ты мне не веришь? — Шарлотта впилась пальцами в подлокотник. — Уже не в первый раз я вижу твоего сына на той же вечеринке, где присутствует моя дочь.

— А я за несколько лет тоже заметила присутствие лорда Маркрофта на балах, но мне ни разу и в голову не приходило, что он хочет соблазнить одну из моих дочерей. Давай будем откровенными, Шарлотта, — сказала Имоджин. — Для наших семей было проще избегать общения друг с другом, когда дети были маленькие. Теперь, когда они выросли, подобные случайные встречи неизбежны. По-моему, даже ты согласишься, что нечестно с нашей стороны винить их за любопытство.

— Твой сын знает?

Шарлотта пристально смотрела на собеседницу. Она не должна никому ничего объяснять.

Имоджин тут же отвела взгляд.

— Нет. Ни я, ни Тристан никогда не говорим об этом. — Она сглотнула комок. — А твои дети?

— Нет. Наши тайны надежно хранятся, Имоджин. Каким бы смешным это ни показалось, но после стольких лет мой муж продолжает тебя защищать.

И Шарлотта тут же пожалела о своем язвительном высказывании. Она заметила, как побледнела Имоджин — единственный признак того, насколько ей больно. Герцогиня была намного сильнее, чем думали окружающие.

— Ты не понимаешь. Сомневаюсь, что Норгрейв рассказал тебе правду, но у моего мужа была веская причина порвать с ним всяческие отношения.

— Мне все известно, Имоджин. — И заметив недоверие на лице герцогини, Шарлотта продолжала: — Это тебе известна лишь половина истории.

— В таком случае просвети меня.

— Как-нибудь в другой раз. — «Или вообще никогда». Шарлотта встала, обескураженно заметив, как дрожат руки. — Сделаю вид, что я неверно истолковала увиденное. Твой сын, скорее всего, ни в чем не виноват.

— Так и есть. — Герцогиня встала. Она выглядела так же жалко, как чувствовала себя Шарлотта.

— Во имя нашей былой дружбы, прошу тебя, присмотри за ним. Если заметишь хоть что-то, что тебя встревожит, прошу, поговори с Фейрлэмом, сделай все, чтобы воспрепятствовать ему. Если между нашими детьми возникнут нежные чувства, это ни к чему хорошему не приведет.

— Согласна. — Имоджин помолчала. — Спасибо, что поделилась своими опасениями.

— Я поступила так, чтобы защитить свою дочь, — просто ответила Шарлотта. — Было бы разумно ничего не говорить о нашем разговоре твоему мужу. Блекберн, как показала жизнь, поступает довольно безрассудно, когда речь идет о тех, кого он любит. Не хочу, чтобы моя семья опять пострадала.