Позор царства - Владимир Анатольевич Васильев

— А кто она. То есть ты теперь? — спросила Инна.

— Дочь Верховного Вождя Союза Племен. Точнее не так. Теперь сестра Верховного Вождя.

— Так… — Вика возвела глаза к потолку, припоминая. — Союз Племен. Средний Запад Северной Америки. Индейцев в этом государстве много, но и европейцев хватает. Ты наполовину индеанка или индианка, это кто как говорит, а наполовину русская. Верховный Вождь по сути император. Власти хватает. Поболее, чем у нашего царя. И… Два года назад семья Верховного Вождя пропала. Остался только второй сын, который был в отъезде. Он и стал новым Вождем.

— Семья пропала на дно озера. А младшая дочь — это теперь я. Она сговорилась с братишкой избавиться от родичей. И именно она отравила свою собственную семью во время прогулки на фамильной яхте. Ей пятнадцать тогда исполнилось и она очень недовольна была, что ей многое не позволяют. И для неё… Это для неё как игра была. Совсем она тупая была. Да и позже не поумнела. Она сюда сбежала и тут с монашками связалась. Стала страшно ада бояться и молиться принялась.

— Молитвы, говорят, хорошо мертвых оживляют, — саркастически усмехнулась Малина.

— Ну дура… — вздохнула Ангелика. — Вот она себя и уморила голодом. А тело мне досталось. Знатное, красивое, молодое, стройное. Всего с перебором.

— Ладно… А здесь что ты делала? — спросил я.

— Ну я поела маленько, да и сбежала. Там вообще мрак, в монастыре. Он тут недалеко, кстати. Но в городе на что-то есть тоже надо было…

— При куче храмов раздают бесплатные обеды, — проворчала Лена.

— Ну я же не нищенка какая! — неожиданно вскинулась Ангелика, а может правильнее Анжелика. — Я подумала… подумала… и в газету предложила анекдоты сочинять. Там мне немного сразу заплатили, и сказали, что если понравятся читателям, то потом еще будут ждать. Но когда я пришла туда снова, то мне сказали ждать, а сами стражу позвали. Им так приказали, как газетчики мне в свое оправдание сказали. А меня в тюрьму…

Девушка виновато посмотрела на меня, вздохнула и тихо произнесла, опустив глаза:

— Простите меня! Я просто не подумала.

— Я не врал, когда сказал, что такая слава мне приятна, — улыбнулся я. — Так что сочиняй, точнее вспоминай, да побольше. Только имя переделай… Ну допустим, на «капитан Мортира».

— Не замечала, что ты, оказывается, тщеславный, — усмехнулась Вика.

— Есть маленько, — хмыкнул я. — Но главное другое… Я вот что подумал. Если мы будем организовывать…

Тут я посмотрел на Ангелику и пока решил повременить с рассказом о наших планах насчет висячих рощ для дриад. Мало ли… Может моя бывшая соотечественница не захочет у нас оставаться. Зачем тогда ей лишнее знать? Так что сказал расплывчато:

— Если мы возьмем большие земли вокруг Онежского озера, то лучше всего будет выдать их за территорию для огромного гарема. Слава у меня уже подходящая, но и укрепить её лишним не будет. А гигантский гарем объяснит и охрану, и территорию для прогулок. И то, что там не будет никакого завода или шахты. А шахты будут рядом, и кто там уследит куда мы стальные конструкции возим.

Жены переглянулись, и поняли, что этот вопрос пока обсуждать не стоит, поэтому я через минуту спросил у новенькой:

— А какие магические умения тебе дали?

— Как я поняла, — пробормотала та, — Ангелика… Прежняя Ангелика много из магии знала. Но я так с этим и не разобралась пока. Там же надо колдовать, а я не представляю как.

— Что тебе дал Барсиний? — уточнил вопрос я. — Если тебе дали сильные магические умения, то их должно быть минимум два, и их ты можешь применить, просто пожелав. Волевым усилием.

— Не знаю… — удивленно оглядела нас уже бывшая монашка.

Мы попробовали поспрашивать и так, и этак, но ничего по этому вопросу так и не выяснили.

А вот затем Ангелика вдруг сказала:

— Как хорошо, что я сбежать смогла и к вам попала. Мне повезло, что монашки в этом монастыре за Ангеликой не следили. Репутация у неё была как у очень фанатичной. Так что я просто смогла выйти за ворота. А еще монашки были новыми девчонками заняты. Они их купили.

— Что? — нахмурилась Вика.

— Ну так они сами говорили. А так-то они их в большинстве бесплатно взяли.

— Где?

— В деревнях всяких. Искали у кого лишние дочери. Ну там… некрасивые… или болеющие чем. Обуза для родителей. И предлагали их в монастырь свой забрать. Им и отдавали. Большинство просто так, чтобы нахлебницами не жили. А за некоторых монашки родителям что-то и заплатили. Их человек двадцать недавно в монастырь привезли. Они все в ужасе, так что даже слово сказать боятся. Специально таких безответных покупали. И теперь те будут послушницами. Молиться да на огороде монастырском работать до конца своей жизни.

Мы на минуту умолкли, осмысливая, что услышали. И первой вышла из ступора Лена, строго сказав:

— Никаким жрецам в нашем царстве такое не позволено. Так что это рабовладение по формулировкам. От пяти до тридцати.

— Что от пяти до тридцати? — спросила Анжелика.

— Лет каторги. Для каждой из этих монашек, — отрезала бывшая инквизитор.

— Не ошибаешься? — удивилась Малина. — Вон… Андрей может купить крепостных, к примеру…

— Это владетели могут такое творить. Но никак не простолюдины, в том числе и монашки.

— Надо будет в стражу написать, — проворчала Вика.

— Не надо в стражу, — покачал головой я. — По крайней мере не сразу. Давайте их себе заберем.

Все девчонки уставились на меня. Причем Малина, Вика и Инна очень даже возмущенно. Ива и Лена с каким-то предвкушением, Алесса непонимающе, а Анжелика очень удивленно.

— А куда им? — проворчал я. — Они же некрасивые и больные. Кому такие нужны? А нам как раз служанки требуются. Да и для слухов о гареме полезно…

— А-а-а… — облегченно выдохнула Вика. — А то я уж испугалась…

Мы немного помолчали, и когда жены немного успокоились, а Ангелику отправили отдыхать, я приступил к самой важной части разговора, как мне представлялось:

— Нам стало известно еще об одной вещи. А именно о том, что на этот мир напали ил-маширы. И я так понимаю, что так Мурзия назвала демонов. А если точнее, то разумных демонов, которые сейчас и воюют с дриадами. А еще эта огромная кошка проговорилась, что людей здесь хватит на «век Ангелики». Значит лет пятьдесят-сто, это срок, в который эти ил-маширы сделают с этим миром что-то очень плохое. Или уничтожат здесь всех, или полностью себе подчинят.

— Из того, что мы знаем от Унны, — кивнула Вика, — скорее всего речь идет о погружении нашего мира в средневековую дикость. Или вообще