Волчьи тропы - Андрей Фролов

А потом тролли опять навалились.

Появились одновременно во всех пробитых проходах и снова начали умирать под пулями вернувшихся на стрелковые позиции викингов. Сейчас северяне стреляли реже, еще более старательно выбирая цели, а мечи появились также в руках Арнольва и Эйвинда.

Снося протянувшуюся к нему дубину вместе к когтистой кистью, брат ярла отпрыгнул к косяку двери и, едва не поскользнувшись на красном блестящем полу, прокричал:

— Я же говорил, что нужно прорываться, Атли! Ты видел, сколько их там?!

Атли не ответил, закусив губу и расстреливая предпоследний магазин в напирающую ораву. Ворота гаража вдруг все-таки рухнули наружу, но вместо рвущейся вперед толпы находящиеся в гараже северяне увидали лишь относительно ровный ряд метальщиков. И в следующую секунду внутрь полетели дротики.

В один миг Бьёрн был ранен в правое плечо, вторым дротиком ему вспороло правую щеку, Торкель получил тяжелым древком по уху, а Эйвинду оцарапало ноги. Одновременно с этим дротики и несколько стрел влетели и в остальные окна и двери дома. Атли ударило в пластину бронежилета, он не удержался на скользком полу и упал за ларь, Харальду узкое острие вошло прямо между пласт тин наруча, пробивая левое предплечье, а Орм, сбивая направленное в него из окна копье, порезал руку. Викинги мгновенно перестроились, меняя линии огня и уходя из зон возможного обстрела. И, конечно же, сразу вслед за шквалом дротиков тролли снова рванулись в рукопашную.

В течение следующего получаса им почти удалось прорваться в центральную дверь, где еще не пришедший в себя Атли оставил брата один на один со всей ордой. Арнольв встал сбоку от двери, орудуя мечом, словно тот был из бумаги, и жутко матерился, пытаясь достать из-за спины свалившийся на ремень автомат.

Тролли напирали, так и не давая передышки, и он продолжал драться, призывая на помощь всех известных ему Асов. Ярл все же поднялся, отползая к стене, дал пару очередей в проем, и в наступившей паузе великан вновь вооружился своим автоматом.

Харальд и Олаф твердо держали отведенные им два окна, завалив пол вокруг себя отрубленными лапами и головами, и по возможности не стреляли вообще, экономя драгоценные теперь патроны. Ивальд подменял Орма, когда тот менял магазин или отходил передохнуть. А в гараже, уже в рукопашной, очень кровавой драке Бьёрн, Торкель и ирландец клинками и пулями все же смогли остановить натиск отродьев. Те отошли, продолжая изредка закидывать викингов стрелами, но оттащить трупы из дома здесь было невозможно, а идти на новый штурм по заваленному телами собратьев проходу они не торопились.

Ивальд в те моменты, когда позицию занимал Орм, выглядывал в гараж, отстреливая наиболее дерзких троллей. Первый шок ушел, оставив в покое отточенное зимними тренировками умение стрелять, и дверг погрузился в покой, сам себе сейчас напоминая профессионального подземного рейнджера или охотника на Огненных Червей. Над облаками пороховой гари и потоками крови начинало подниматься знамя воинской гордости.

К радости северян, сейчас в натиске троллей уже с трудом угадывались те неудержимая ярость и самоотверженность, с которыми они в начале штурма кидались в бой, обреченные на заведомую смерть. Поостыв и испив крови собственных соплеменников, теперь они шли в атаку группками по три-четыре воина, пытаясь одновременно навалиться на одного викинга. Прикрывались щитами из жести, часто отступали из-под пуль и выманивали на стрельбу, продолжая тем временем пробивать крышу и не переставая разламывать окна, уже фактически превратив их в двери. Казалось, потяни сейчас покрепче за углы — и исстрадавшийся дом просто рухнет на головы обороняющихся.

Следующее затишье наступило часа через три, когда уставшие, казалось, тролли прекратили даже самые робкие попытки прорваться внутрь, убрались с крыши и закончили долбить в окна. Дикая толпа за дверьми откатила еще дальше, чем в прошлый раз, с негромким рычанием зализывая раны и оттаскивая свежие трупы. От залитой кровью земли шел пар, скрипели сорванные с петель ставни, оторванный карниз мерно стучал секунды, раскачиваясь под потолком и отбивая ритм в стену.

— Тяжело раненные есть? — Атли осмотрел находящихся в главной комнате хирдманов. — Пересчитать патроны!

— Двенадцать, — Олаф.

— Шесть, — это ирландец.

— Двадцать один, — Бьёрн.

— Ничего, — Арнольв.

— Тридцать и… плюс восемь, — Харальд.

— Один, — с невеселой усмешкой Орм.

— Ничего, — Торкель.

— Одиннадцать, — кузнец Ивальд.

— И у меня два, — подвел итог ярл. — Харальд, обменяйся автоматами с Арнольвом, недобитый магазин отдай Олафу. Ивальд, быстро в гараж… Готовьте мечи, ближники! Мы славно сражаемся, видят Асы, и сам Одноглазый радуется кровавой потехе, разглядывая нас сейчас со своего престола! Верные вороны принесут ему всю правду об этой битве… Не меньше, чем сорок врагов на каждого из нас! Да что сорок, больше, много больше, клянусь когтями Хальвбьёрна! Валькирии уже кружат над домом, видите? Павший в этой схватке наверняка станет эйнхерием… Во славу Одина! — Голос ярла, который сейчас почти не заикался, был сухим и словно треснувшим, а все разом невольно взглянули вверх, на секунду забыв о крадущихся во тьме врагах, словно сквозь пробитую троллями крышу действительно хотели разглядеть в ночном небе крылатых дев-воительниц.

Буквально через несколько минут тролли опять рванулись вперед. Словно не было трупов, десятками загромождающих проходы, словно не было кровавой каши, продолжающейся вариться уже почти всю ночь, сотни раненых и изрубленных сородичей — они снова двинули на штурм, пытаясь ворваться в избу единой грязно-черной массой, дотянуться когтями, дубинами, копьями, стараясь порвать, смять, изгрызть. Словно какой-то невообразимо далекой частичкой своего крохотного мозга они все же осознавали, что у раумсдальцев кончаются патроны и скоро будет легче.

А те стояли — им было не привыкать. Уставшие, с ног до головы забрызганные своей и чужой кровью, так до конца и не понимающие, что движет сейчас этими ордами, которых они привыкли обращать в бегство гораздо меньшими силами, они сменялись на позициях, успевая лишь влить в пересохшую глотку предпоследний глоток из фляги, и вновь занимали свое место у проходов. Мечи тупились о грубые топоры и черепа троллей, срубая и то и другое без разбора, все реже раздавались выстрелы.

Арнольв чуть отошел в глубь избы, давая двум или трем атакующим все же проникнуть в сенцы, разломанные за время штурма в труху. А затем резко нагнулся, вцепляясь в сдвинутый от дверей ларь, с натугой подхватил его и толкнул вперед, ломая штурмующих, уже уверовавших в прорыв. Возникший справа от брата Атли пристрелил еще двоих, пытавшихся преодолеть очередной затор прямо по головам. Щелкнув пустым затвором, ярл забросил автомат за спину, а Арнольв снова навис над дверьми.

— Нужно уходить, — сказал здоровяк. Спокойно, едва ли не зевая, как делал всегда, когда нервничал, не спуская глаз с прохода, где отродья расчищали завал. — Иначе через часок-другой…