Жнец-3. Итоги - Нил Шустерман

Лориане было поручено возглавлять группу связи, которая отправляла сообщения Гипероблаку. Сообщения шли в один конец, и это было мучительно долго – шифровать информацию примитивным кодом, после чего налагать несущие код электромагнитные импульсы на белый шум, который глушил любые формы радиокоммуникации в регионе. Это была странная работа, поскольку Лориана не могла прямо направлять какие-либо просьбы – фрики ни о чем не могли просить Гипероблако. А потому Лориана вынуждена была отправлять нечто лишь в форме утвердительных предложений.

Очередной корабль с грузом прибыл.

Экономим мясо.

Строительство пирса затягивается из-за некачественной заливки бетона.

И когда через пять дней прибывал корабль с дополнительным грузом мяса и свежей бетонной смесью, всем становилось ясно, что Гипероблако получило сообщение и выполнило просьбу, хотя формально никто его ни о чем не просил.

В обязанности Стерлинга, оператора, входил набор сообщений. Составляла же их Лориана. Она стояла у врат, через которые с острова шла информация. А поскольку информации было много, Лориана должна была отбирать, что пропускать, а что нет. Хотя Гипероблако к этому моменту везде на атолле уже установило камеры, они не могли передавать ему картинку и звук непосредственно; все записывалось и уже на носителях вывозилось за границы слепой зоны, откуда и отправлялось Гипероблаку. Была мысль проложить по дну старомодный оптико-волоконный кабель – до самой границы слепой зоны, но, вероятно, этот проект не входил у Гипероблака в разряд приоритетных, потому что на приходящих кораблях не оказывалось ни самого кабеля, ни оборудования для его прокладки. Поэтому Гипероблако видело то, что происходило на острове, с опозданием – самое меньшее на день. И поэтому же группа связи была столь важным подразделением местных структур самоуправления – именно от ее работы зависело, насколько хорошо будет Гипероблако информировано о том, что происходит на атолле.

В тот день, когда Лориана получила и открыла бандероль с секретными документами, она принесла и сунула поверх стопки ждущих отправки сообщений лист бумаги с двумя словами: Почему я?

– «Почему я» что? – спросил Стерлинг.

– Так и напиши, – попросила Лориана. – Гипероблако поймет.

Она даже не стала говорить Стерлингу о бандероли, потому что знала: тот не отстанет от нее, пока она ему все не расскажет.

Стерлинг вздохнул и принялся набирать текст.

– Ты же понимаешь, – сказал он, постукивая ключом, – что Гипероблако тебе ничего не ответит. Пришлет кисть винограда, а ты уж и думай, что бы это значило.

– Если оно пришлет виноград, – отозвалась Лориана, – я сделаю из него вино и напьюсь. И это будет мой ответ.

По пути из бункера она столкнулась с Мунирой, которая возилась в маленьком огороде, устроенном недалеко от входа. Хотя корабли привозили почти все, что было нужно островитянам, Мунира в своем огороде выращивала, что могла.

– Так я чувствую себя полезной, – говорила она. – Выращенное своими руками кажется мне вкуснее, чем то, что выращивает Гипероблако.

Лориана остановилась возле Муниры и после секундного раздумья произнесла:

– Я кое-что получила от Гипероблака.

Муниру она считала единственным человеком, которому можно доверять.

– И я не знаю, что делать, – закончила она.

Мунира даже не подняла головы.

– Я не могу с тобой говорить о чем-либо, что имеет отношение к Гипероблаку, – сказала она. – Ты же знаешь: я работаю на жнеца.

– Я знаю… Я просто… Это страшно важно, и я не знаю, что с этим делать.

– А что считает Гипероблако? – спросила Мунира.

– Оно хочет, чтобы я держала это в тайне, – ответила Лориана.

– Вот и держи. Проблема решена.

Но и здесь таилась логическая спираль. Потому что Гипероблако никогда не сообщало то, что не имело бы определенной цели. Надежда лишь на то, что цель эта сама собой станет очевидной, и здесь важно лишь не ошибиться.

– Как там Жнец Фарадей? – спросила Лориана. Она не видела жнеца несколько месяцев.

– Все так же, – отозвалась Мунира.

Да, жнец, лишившийся цели в жизни, – одного поля ягода с безработным агентом Нимбуса.

– Не собирается вернуться к жатве? – продолжала задавать вопросы Лориана. – Я имею в виду, здесь, на островах, сотни рабочих. Довольно много. Не подумай, будто мне хотелось бы, чтобы Фарадей кого-нибудь лишил жизни. Просто жнец, не занимающийся жатвой, уже мало похож на жнеца.

– У него нет никаких планов, – покачала головой Мунира.

– И тебя это беспокоит?

– А тебя бы не беспокоило?

Следующей остановкой Лорианы стал распределительный центр – наскоро построенный рядом с причалом склад, где царствовал Сикора, направлявший свой указующий перст то на одну кипу груза, то на другую. Лориане нужно было присмотреться к Сикоре – не изменилось ли нечто в его поведении. А вдруг он тоже получил ту же информацию, что и она, – пусть даже в рассылочном списке стояло лишь ее имя. Но Сикора вел себя так же, как обычно – наслаждался своей ролью управленца и бюрократа. Не допускающий ничьих сомнений в собственной значимости мастер бить баклуши.

Через несколько секунд он заметил Лориану.

– Могу ли я быть вам полезен, агент Барчок? – спросил Сикора.

Хотя они уже больше года не были агентами Нимбуса, он вел себя так, будто они все еще ими оставались.

– Мне интересно, – сказала Лориана, – что вы думаете по поводу причин, по которым Гипероблако послало нас сюда, на Кваджалейн?

Сикора отвел глаза от планшета с номенклатурой грузов и посмотрел на Лориану.

– Я думаю, Гипероблако хочет основать здесь колонию, а мы станем ее населением, – ответил он. – Разве это не ясно?

– Да, я это знаю, – согласилась Лориана. – Но почему?

– Как почему? – переспросил Сикора таким тоном, словно вопрос Лорианы был совершенно абсурдным. – Почему люди живут в разных местах? Нет ответа на такие дурацкие вопросы.

Продолжать разговор смысла не было. Лориана понимала – Гипероблако хочет, чтобы Сикора думал и говорил именно так, как думает и говорит. Наверное, именно поэтому Сикора не получил никаких документов. Если бы он их получил, то стал бы настаивать на участии в деле и благополучно это дело бы завалил. Лучше ему вообще ни о чем не знать.

– Не обращайте на меня внимания, – сказала Лориана. – Просто у меня сегодня был непростой день.

– Все идет так, как должно идти, агент Барчок, – сказал Сикора отеческим тоном. – Делайте свою работу, а контролировать общую картину предоставьте мне.

Лориана так и делала. День за днем она отправляла сообщения, которые необходимо было послать, и наблюдала за продолжающимися масштабными работами, где каждый участник общего дела самозабвенно и слепо трудился с упорством рабочей пчелы, не обращая внимания ни на что, кроме своего конкретного задания, – пока его мир не становился таким маленьким, что он уже ничего не видел дальше заклепки, которую собирался приварить здесь и сейчас.