Хищник - Эмилия Грин

Мальчик поднимаем глаза, и я вздрагиваю от неожиданности. Готова была поклясться, что это Дем. Очень похож, но нет. Я ошиблась. Наверное, новенький в нашем детском доме. Темноволосый малыш так искренне улыбается, перебирая маленькими пальчиками стебли цветов, что в глазах снова маячат слёзы.

Я уже не понимаю, где сон, а где реальность. Сквозь странные, вибрирующие где-то поблизости звуки, слышу, как напоследок очаровательный парнишка с лукавыми оливковыми глазёнками произносит:

– Ты больше не будешь одна! Теперь я всегда буду рядом.

Подскочила на кровати, машинально протирая ладонями мокрые щёки. На тумбочке надрывался мобильный телефон. Протянула руку, пытаясь сфокусироваться на подсвеченном экране. Незнакомый номер. Наверняка это мама Демиана. Дрожащими пальцами пытаюсь ответить, но с первого раза не попадаю на центральную клавишу.

– Проклятье.

Получается лишь со второй попытки, и я сжимаюсь всем телом, вслушиваясь в слова, которые, запинаясь, произносит женщина.

Дыхание перехватило от волнения.

– Демиан пришёл в сознание! Мия, ты меня слышишь?! Алло!..

Не в состоянии ответить, я сбрасила звонок и припадочно забегала по комнате, пытаясь понять, что мне нужно сделать сперва, а что после.

Так, надо умыться, одеться и вызвать такси – в таком состоянии я просто не смогу управлять автомобилем. И скорее ехать в больницу.

* * *

– Элен, как он? Что говорят врачи?

Я выбежала из лифта и, заметив силуэт высокой статной женщины с короткой стрижкой, буквально врезалась в неё на полном ходу.

– Мия, стой, давай присядем, я всё тебе расскажу. Успокойся, пожалуйста, девочка, новости обнадеживающие!

Мы сели, и я впилась в её усталое лицо обезумевшим взглядом.

– Он правда очнулся? Вы были у него?

– Да, он пришел в сознание. К счастью, прогнозы хорошие. Если состояние не ухудшится до вечера, то из реанимации переведут в обычную палату.

– Слава Богу! Господи, спасибо! – я хлюпнула носом, нервно взмахнув руками. – Я хочу увидеть его. Мне необходимо рассказать…

Прервала себя на полуслове, потому что только тут до меня дошло – то, что произошло с Демианом, случилось по моей вине. Когда Элен узнает об этом, она возненавидит меня!

– Дорогая, я всё понимаю, но сын ещё очень слаб, пока находится на обезболивающих и снотворных. К нему можно зайти всего на несколько минут. И ещё, Мия… – голос Элен оборвался. Женщина опустила глаза в пол, делая глубокий вдох.

– Что такое?! – спросила хрипло, пытаясь откашляться.

– Демиан проведет минимум месяц, прикованным к больничной койке. Перелом свода черепа – это серьёзно. Ему придется долго восстанавливаться и отныне очень внимательно относиться к своему здоровью. Врачи советуют завязать с боксом. на всю жизнь. Понимаешь, каково ему придется, когда он узнает? Он ведь не терпит никаких запретов. Я очень волнуюсь. Мы должны действовать сообща, убедить его, что всё нормализуется. Должны поддерживать… Я так рада, Мия, что мой мальчик теперь не одинок…

Сухая ладонь Элен сжала мою руку, и мы замерли, думая каждая о своём, а затем как-то незаметно разговорились, и так и просидели на холодных больничных стульях до самого вечера, обсуждая всё на свете.

Нашу беседу прервал нейрохирург, вдруг нависший над головами, словно монолитная стена.

– Дамы, мистера Готье перевели в обычную палату, и вы можете навестить его, пока он снова не принял снотворное, – серьёзно изрёк мужчина, держа руки в карманах белого халата.

– Ох, Элен, идите…

Мы обе резко подскочили и под пристальным взглядом врача стали нерешительно переминаться с ноги на ногу.

– Нет, Мия, иди ты. Сын ещё не знает, что я здесь. Поговори с ним и скажи, что мы с папой тоже прилетели. Хорошо?

– Ну, ладно.

Нейрохирург проводил меня к палате, в которую перевели Демиана. Сделав глубокий вдох, я уверенно распахнула дверь и на ватных ногах проследовала внутрь, но слова застряли на языке, потому что от увиденной картины губы задрожали, отказываясь воспроизводить членораздельную речь.

Мой победитель лежал на больничной койке, и казалось, на его теле не осталось ни одного живого места: любимый с головы до ног был покрыт бинтами, а на небольших открытых участках кожи зияли синяки и свежие ссадины.

– Здравствуй, маленькая, – проговорил глухим безжизненным голосом.

– Демиан… – словно очнувшись, я бросилась к нему и, присев на стул возле кровати, вложила в свои ладони холодную руку любимого мужчины.

Стала сжимать её, гладить, отогревать, представляя, что в моих руках находится его сердце. Мне хотелось через эти простые прикосновения передать всю свою любовь и веру, а главное – надежду на то, что вместе мы преодолеем все горести.

Мужчина опустошенно закрыл глаза, стиснув зубы так, что на лице появилось озлобленное выражение затравленного зверя.

– Зачем… пришла? – проговорил, делая продолжительные паузы между словами. Каждая буква ещё пока давалась ему с трудом. – Не хочу, чтобы видела меня таким: никчемным беспомощным слабаком. Уходи, Мия… – прохрипел, пытаясь оттолкнуть мою руку.

– Нет! И даже не думай меня гнать. Я не брошу тебя! Ты – мой! Хочешь этого или нет – я буду рядом. Если потребуется – буду ночевать на полу возле твоей кровати. Но я тебя не оставлю! – изрекла срывающимся злым голосом, чувствуя, как в недрах души набирает обороты какая-то неистовая сила.

– Мия, зачем тебе калека? Я инвалид! ЗАЧЕМ?.. – он заорал, так, что я вздрогнула, всё-таки отдернув руку.

– Не говори глупости! Врачи сказали, что у тебя хорошие прогнозы! Ты пришёл в себя, а это главное.

– Да как ты не понимаешь? Мне придется только месяц проваляться в этой долбанной койке с переломом свода черепа! Я никчемный овощ! КАЛЕКА! Никаких тренировок по боксу, никаких боёв, только лечебная физкультура! И так до конца жизни! ПОНИМАЕШЬ? ЛЕЧЕБНАЯ ФИЗКУЛЬТУРА? ХА-ХА-ХА! – звенящую тишину палаты разорвал глухой одержимый смех.

Ощутила, как по спине скатилась капелька пота, а коленки свело судорогой. Закрыв лицо ладонями, почувствовала, как вся моя решительность рассыпалась в прах. По щекам покатились слёзы. Даже не могла подобрать правильных слов, чтобы его утешить. Дура! Дура! Дура!

– А ещё перелом чертовой голени. Три – четыре месяца в гипсе и на костылях! И год восстановления! ГОД! Вот такие, *лять, радужные перспективы…

– Демиан…

– Иди, Мия. Зачем тебе мужик инвалид?! ИДИ!

– Но я хотела…

– ВАЛИ ОТСЮДА! ПЛЕВАТЬ МНЕ, ЧЕГО ТЫ ТАМ ХОТЕЛА! МНЕ НА ТЕБЯ ПЛЕВАТЬ! ВИДЕТЬ ТЕБЯ НЕ ЖЕЛАЮ! ЛУЧШЕ БЫ Я СДОХ, ЧЕМ ЖИТЬ ТАК!

Я подскочила со стула и, не оглядываясь, выбежала из палаты. Коленки дрожали, а через позвоночник проходили странные импульсы, больше похожие на судороги. Хватала ртом воздух, ощущая приступ удушья.