Я тебя помню - Мария Зайцева

яркое весеннее солнце, заливающее отдельную палату. По телеку идет спорт, орут фанаты, отвлекает, бесит, и я отключаю звук.

Пахнет гвоздиками, которые притаранили Мот и Краш.

Два идиота тоже, припёрлись тут, как к девушке на свидание, с цветами, конфетами и пивом. Пиво охрана не пропустила, так они, придурки, его через окно поднимали. А жратву забыли. В следующий раз обещали исправиться. Хотя, с этим вопросом у меня и без них полный порядок. А вот пиво в тему пришлось, да.

Папа приходил тоже. Смешно, что в какой-то момент, по-моему, классе в восьмом-девятом, я его или батей, или отцом начал называть, но теперь только папой… Почему так?

Я смотрел на него, сидящего на стуле рядом с кроватью моей, в накинутом на плечи белом халате, бахилах на ногах. Дисциплинированный во всем, что касается здоровья. Скоро совсем седым станет, с таким отморозком, как я. Охренеть, я ему проблем подкинул…

Мы молчали, посматривали в парк, раскинувшийся за окном. Я не хотел ничего говорить, просто сил не было, да папе и не требовалось, на самом деле.

Он у меня реальный мужик, прекрасно понимал, что произошло, как произошло. И почему. Породу и наследственность никуда не денешь.

— Однокурсник твой сядет, — тихо ответил он на невысказанный вопрос. — Конечно, придётся тебе походить свидетелем. Ничего, не беспокойся, даже светиться не будешь.

Я молчал.

— Не знаю насчёт диплома, нужно ли тебе в университете показываться…

Я смотрел на отца и думал о том, какой же я дурак. Ну вот почему бы мне ему все не рассказать с самого начала?

Я же про Инессу, в итоге, рассказал. Примерно через полгода после того, как она села в машину к бандитам и свалила из моей жизни, оставив на дороге, словно брошенного щенка.

Папа тогда не сказал ничего, только руку тяжело на плечо положил, словно показывая, что понимает… И после этого дядька Питер нагрузил дополнительными обязанностями на работе… Я как-то тогда не связал одно с другим, дебила кусок… А вот потом додумался… Отец знает только один способ борьбы с душевными заболеваниями: ударный труд и отвлечение. И на мне это дело с успехом применил, в итоге.

Наверно, я должен сказать ему спасибо. Ему и всем тем взрослым, таким умным, умудренным опытом дядькам, которые забыли, что тоже были двадцатилетними…

Хотя, у них получилось ведь? Я же успокоился, забыл?

Я так думал.

А вот практика показала, что нихера.

Не забыл. Не успокоился.

И, в итоге, получил откат в двойном размере.

Ну, и пулю в бок, бонусом.

Я смотрел на него и думал, если бы я ему все рассказал сейчас, о том, как влип, о том, что она опять в моей жизни появилась… Как бы он себя повел?

Год назад меня нагрузили работой.

Не так давно решили вопрос с жильем, кардинально, кстати, и теперь я думаю, что все это не просто так было…

Что бы он сделал, если б я рассказал?

Где гарантия, что меня не убрали бы из города, от греха подальше? В армию, например? На подводную лодку? Ну, а чего? Сколько там сейчас подводники служат? Года два? Три? Наверно, мне бы хватило… Хотя, нет, на подводку с моим ростом не берут, а во флот в целом, запросто. На север куда-нибудь…

И загрузился бы я по самую макушку, этого не отнять…

И это был бы еще лайт вариант, наверно… Потому что, кроме флота, есть деревня, с кучей родни, которым надо помогать, и туристический бог дядя Юра, с его северными карельскими угодьями. А туда как попадешь, хер выберешься. На его жене, ведьме Полине, проверено… Уж на что серьезная баба, а в карельский лес попала, в лапы лесника, и все. Пропала. Теперь сидит, детей леснику рожает. Вполне счастлива, кстати…

Надо ей звякнуть, может, еще какие сны видела? Может, знает, где мою беду искать?

— Кит, — он первым нарушил наше молчание, мой папа.

И с таким вздохом, что сердце сжалось.

Я хотел сказать, что понимаю его, и , наверно, так же поступил бы, если б мой сын вляпался в такое, но не успел.

Он продолжил извиняющимся тоном, что само по себе было диким:

— Ну, не был я связан с этой структурой. Понимаешь? Нельзя просто взять и найти человека, которого засекретили, — он похлопал меня по запястью, наклонился ближе и тихо продолжил, — но я кинул весточку старому знакомому, который связан с этими структурами. И весточка обязательно до неё дойдёт. Если девушка захочет, сама появится. Сынок, если не захочет, забудь. Просто забудь и всё.

Он понимал, что говорил вещи, которые невозможны.

Это наше Кирсановское проклятие – сохнуть по какой-нибудь сумасшедшей бабе с проблемами.

Я не единственный такой в семье.

Можно попытаться заменить на другую, но это пустота. То же самое, что подрочить. Результат есть, но чего-то, блядь, не хватает.

Не хватало её.

Глава 38

Глава 38

На защиту диплома притаскивается Мот, в последнее время сильно подозревающий, что у меня лажа в личной жизни. Опять… И опять, блядь. Я, конечно, особо не колюсь, но лаборанточка исчезла, и всё всем стало ясно. Особенно одному слишком наблюдательному засранцу.

У физвоса диплом в конце июня, так что Мот полностью свободен и пользуется этим на всю катушку, доставая меня своим вниманием.

— Делать нечего, так что посижу, для поддержания Кирсановских штанов, — так он высказывается перед входом в зал, где будет проходить защита. — Бро, кто же еще тебя будет фоткать с выгодных ракурсов?

Я не злюсь, скалюсь радостно, вообще не парясь, какого качества и степени глумления будут эти фотки.

Мот полностью во всём поддерживает меня. А ведь я его подвел, съехал с нашей общей снимаемой жилплощади после пулевого ранения, с малочисленными шмотками потопал к папе на квартиру. В свою старую комнату.

Не то, чтоб сильно хотел, но на папу надавила Марта, типа, мальчику нужен уход, а папа проникся и надавил на меня. А я был не в том состоянии, чтоб противостоять фирменному кирсановскому давлению.

Так что сейчас загораю в теплой компании родственников.

Там Миха голосистый сестренкам спать не даёт, Марта, Мини-Марта, движуха иного толка, не