Дело Тутанхамона - Кристиан Жак

– Вы будете лютовать во всем некрополе? – задумчиво уточнил Абд эль-Расул.

– Нет. Только в Долине.

– Договоримся так. Мои люди к вам не сунутся, а вы больше не будете путаться у нас под ногами и доносить в полицию.

– Да будет так! – согласился Картер.

– Аллах свидетель.

В последнюю неделю сентября 1918 года союзники перешли в наступление в Шампани, Аргоне, Сомме и Фландрии. На сей раз лорд Карнарвон был убежден, что немецкие войска не устоят и чудовищная бойня, унесшая жизни больше восьми миллионов человек, скоро закончится.

Увы, он все еще чувствовал себя неважно, и не мог ехать в Египет. Однако внимательно следил за обстановкой в оголодавшей и измученной стране. Тридцатого октября 1918 года капитулировала Турция, и в Египте зашевелились националисты. Граф указал на это министерству иностранных дел, сотрудники которого по-прежнему интересовались его мнением. Из осторожности Британия стала потихоньку отзывать особенно ретивых дипломатов. Политика кнута вышла из моды.

После того как в ноябре страны подписали во Франции мир, Египет поспешил напомнить о своей верности «Антанте» и о давно заслуженной свободе. Султан не скрывал, что намерен провести с Британией переговоры, чтобы поскорее добиться для Египта независимости. Саад Заглул возглавил националистическую партию «Вафд», которая решила отправить в Лондон делегацию. В результате Заглула выслали на Мальту.

Граф Карнарвон заболел гриппом, эпидемия которого охватила весь мир. Он не одобрил высылки Заглула и отсоветовал правительству Британии принимать решительные меры. Война поколебала мировой порядок, доселе казавшийся незыблемым. Мир изменился, а с ним – и сознание людей. Судьба Египта стала непредсказуемой.

* * *

– Придется смириться, – вздохнул Гургар.

– Я и так больше всех плачу рабочим! – воскликнул Картер.

– Дело не в деньгах.

– Может, я кого-нибудь обидел?

– Нет. Вы требовательны, но в меру.

– Тогда почему они сбежали?

– Страну лихорадит. Идет борьба за независимость.

– Какое мне дело до политики!

– Люди настрадались! Кругом мятежи.

– Но при чем тут я?

– Вы же иностранец, англичанин!

– И что же мне теперь делать?

– Временно свернуть раскопки. Когда все стихнет, мы опять начнем работать.

– А если не стихнет?

– Все во власти Аллаха!

* * *

Демосфен покурил гашиша, но это не помогло. Его план провалился! Убийца промахнулся, и Картер по-прежнему мешал торговле! Можно было попытаться еще раз, но тут вмешался Абд эль-Расул и запретил трогать англичанина. Но раз его нельзя убить, его следовало оклеветать и вынудить уехать из Долины!

Конечно, Демосфен не мог пойти к Лако – тот бы его просто не принял. Значит, надо втереться в доверие к кому-нибудь из его подчиненных. Картер досаждал им самим своим существованием. Его трудоспособность и независимость раздражали. С каким облегчением многие ученые узнали бы о его отъезде из страны! Картер являлся настоящим знатоком, а они по сравнению с ним – жалкими кабинетными крысами.

Демосфен решил распускать безобидные слухи, которые со временем обрастут зловещими подробностями. Для начала он выбрал инспектора средних лет. Тот был из местных и прозябал на захолустном участке Верхнего Египта.

Демосфен сунул ему в карман конвертик.

– За что? – спросил инспектор, заподозрив неладное.

– Мне очень помогли ваши последние статьи о мумиях.

– Что же в них особенного?

– Так мы в Луксоре всему рады. Прозябаем!

– А как же знаменитый Говард Картер?

– Он очень странный человек.

– Какой там странный! Он невыносим. Представьте, требует публиковать малейшую находку! – с досадой воскликнул инспектор.

– А сам тем временем проворачивает такие дела…

– Какие?

– Я слышал, будто он сбывает древности налево. Естественно, граф ничего не знает. А выручку Картер прикарманивает!

– И что он сбыл?

– Точно не знаю. Это так, слухи…

* * *

Раифа не обманывалась. Говард стал бывать с ней чаще только потому, что Египет сотрясали мятежи, а стоит воцариться тишине, как он немедленно вернется к своей истинной любви – Долине!

Высылка Заглула многих заставила замолчать. Британия ясно дала понять, что будет жестко подавлять попытки египтян добиться независимости. Новый мировой порядок устанавливали не в Каире, а в Вашингтоне, Париже и Лондоне. Египту оставалось только подчиниться, но не смириться.

Летом 1919 года наступила удушливая жара, которая заставила последних активистов отступиться. Избавиться от англичан казалось невозможным. Споры и даже заговоры продолжались, но настоящий переворот откладывался.

– Когда ты собираешься возобновить раскопки? – задала Раифа мучивший ее вопрос.

– Осенью. Из-за этих мятежей я потерял уйму времени!

– Народный гнев может быть страшен, Говард.

– Я не слепой, Раифа, все вижу и понимаю твой народ! Но и ты меня пойми – я должен разговорить Долину!

– Неужели для тебя это так важно, Говард?

– Во мне словно горит какой-то мучительный огонь! Долина обращается ко мне, а я не могу расшифровать ее послание.

– Мне страшно тебя слушать! – воскликнула Раифа.

– Властен ли человек над своей судьбой?

– Все люди властны над судьбой, кроме тебя!

Они сидели под пальмами, рядом с колодцем. Женщина вздохнула:

– Не отталкивай меня, Говард. Я знаю, тебе очень одиноко. Куда уходят твои силы?

– Забытый фараон покоится во мраке тайной усыпальницы. Порой мне слышится его голос. Клянусь, я его найду!

Раифе все это было безразлично. Прижавшись к Картеру, она вдохнула вечернюю прохладу.

Леди Альмина исполнила желание супруга и устроила ужин на тринадцать персон. В столовой зажгли свечи. Когда гости приехали, ее удивлению не было предела. В гостиную вошли какие-то разряженные старухи и бородатые, длинноволосые мужчины. На голове одного из них был тюрбан. Когда они расселись за столом, Альмина тихонько шепнула супругу:

– Кто эти люди?

– Лучшие лондонские прорицатели.

– У нас в Хайклере – колдуны?!

– Тише, дорогая. Они пришли по делу.