Соня. Улыбка Бога - Майя Марук

— Меня накажут?

— Ты отправишься жить в северные земли. Женская Академия Саюрса уже готова принять тебя на обучение.

— НО!

— Ни каких «НО» Сания! Из-за твоей глупости наг мог лишиться найры. Ты думаешь, Даришь не попытался бы ее украсть? Ты хоть представлеш, чем эта история могла закончиться? Или, правда думаешь, что наг позволил бы тебе греть его постель?

Последние слова прозвучали как пощечина. Из глаз змейки потекли горькие слезы злости.

— Я могу идти?

— Можешь. — Кивнула Сихамин. — Ты выезжаешь на рассвете.

Императорский дворец

— Почему мы не можем им все рассказать? — Императрица положила голову на плечо мужа.

Император улыбнулся и поцеловал жену в макушку. Так, как делал всегда, когда хотел успокоить. Убедить, что все под контролем.

— Наши дети, Душа моя, должны нести ответственность за каждое свое решение. Все. Без исключения. Сафанир, Хаш и Сания.

— Она не знала.

— Незнание еще никого не освобождало от ответственности. — Выдохнул император. — С ней все будет хорошо.

Императрица прикрыла глаза. Разговор с приемной дочерью дался ей нелегко. Хотелось прижать глупую змейку, успокоить, сказать, что все пройдет. Вот только делать этого было нельзя. Наследники должны были сами исправлять ситуацию. Все, без исключения.

Соня

— Ты точно не хочешь присутствовать? — Змей подозрительно прищурил глаза.

— Точно. Мое присутствие только унизит девушку.

Я встала напротив зеркала. Застегивая на груди мелкие пуговки белоснежной рубахи. Хаш отвел глаза, заложил руки за спину.

— Из-за нее вы могли пострадать.

— Не из-за нее, — покачала головой, наблюдая в зеркальном отражении за мужем, — а из-за двух балбесов. Почему Вы сразу ей ничего не рассказали? Представляешь, как она мучилась все эти годы? Неразделенная любовь, это не игрушки.

— Это было для ее же безопасности. Никто не думал, что все зайдет так далеко.

— Хаш, — обернулась, змей встрепенулся, но ничего не сделал, — я буду ждать тебя здесь, в нашем доме. — Слово «наш» произвело невероятный, практически магический эффект. Змей улыбнулся. — А ты иди, ре реши все вопросы с принцессой и своим другом. И пусть, этот недолюбовник не попадается мне на глаза. Иначе чешуйки из хвоста пинцетом ему выщипаю.

На мой взгляд, прозвучало довольно грозно. Только Хаш, вместо того, чтобы испугаться, прижал меня к себе.

— Вернусь к обеду. Дом в твоем распоряжении. Слуги все знают. Я хотел, чтобы тут была Марчи. Но она помогает Шаяну с девочками.

— Привезешь их?

— Вечером вместе съездим.

Еще несколько минут простояли молча. После чего Советник покинул спальню, оставляя меня наедине со своими мыслями. Правда, уединение длилось недолго. Уже через несколько минут в дверь постучали. В комнату вползла маленькая, змейка с тонким красным хвостом. Девушка поклонилась и вполне себе приветливо улыбнулась:

— Светлого дня. Прикажете накрыть завтрак?

— Прикажу. — Улыбнулась девушке.- Пригласите управляющего. Я буду ждать его в гостиной.

Змейка еще раз поклонилась и выползла прочь. Ну что ж, госпожа жена первого Советника, пора осваиваться с новой ролью. Теперь уже, на законных основаниях.

Императорский дворец

Хаш посмотрел на брата. Тот, несмотря на долгую и бессонную ночь выглядел свежим и счастливым.

— Как рыжая? — Спросил принц, развалившись в глубоком кресле.

— Хорошо. Уже командует строителями. А твоя Кобра? — Произнес Советник, в тон брату.

— Плюется ядом. — Горделиво заявил принц, демонстрируя несколько ярких кровоподтеков. — Моя девочка!

Хаш ухмыльнулся. Сафанир закрыл «боевые раны» мягкой тканью гхо, и довольно улыбнулся. В этот момент двери в кабинет распахнулись. Секретарь впустил бледную Санию. В отличие от мужчин она выглядела не самым лучшим образом. Бледная, руки дрожат, глаза красные, на шее время от времени проступает бледная чешуя.

— Доброе утро, Сания. — Первым ожил Сафанир.

— Светлого дня. — Поздоровалась змейка, старательно отводя глаза от Советника.

— Светлого, — кивнул Хаш. От одного его голоса нагиня задрожала.

— Что-то срочное? — Сания старалась казаться спокойной, даже безразличной. — Мне нужно собираться.

— Срочное. — Кивнул Хаш. Он, как никто другой чувствовал ответственность за все, что произошло в этом доме. В том числе и за поступки самой зммейки. — Что, Сания, Вы помните о нашей первой встрече? О самой первой встрече.

Змейка нахмурилась. Вопросительно посмотрела сначала на советника, потом на принца. Брат ободряюще кивнул.

— Что вы хотите услышать?!

Первые воспоминания о Советнике у нагини появились задолго до его официального назначения. Она была совсем юной. Еще не приблизилась к порогу первого совершеннолетия и по иронии судьбы подцепила змеиную лихорадку.

Ужасные времена. Все тело крутило. Она не могла перекинуться, чтобы хоть как-то уменьшить боль или жар. Болезнь полностью ее обессилила, превратив в безвольное, двуногое тело. Несколько недель ее трясло. Тело горело огнем. Изредка Сания приходила в сознание, и снова проваливалась в густое марево бреда. Единственное, что ее тогда спасло, шипение черного нага.

Сания практически ничего не помнила. Только кольца черного хвоста и ласковое шипение, заставляющее держаться на грани реальности. Песня нага, она хорошо ее помнила, когда вернулась в реальность.

Болезнь отступила. Это было почти чудо. Как только змейка смогла двигаться, Сания бросилась проверять плечо. Метки найры не было. Таинственного нага тоже. Но в том, что это была реальность, а не бред умирающего, Сания была уверена. Через несколько месяцев император объявил о назначении нового Советника.

— Я думала, это были Вы.

Сафанир отвел в сторону глаза. Хаш опустил сжал губы.

— Песня нага. Я ни с чем не могла ее спутать. Только…

— Это был не я. — Выдохнул Хаш. А потом повернул голову в сторону резной двери. — Ахрасс, входи!

Двери распахнулись. В помещение вполз крупный, угольный наг. Он был вдвое больше Хаша. Плотный, белоснежный гхо только подчеркивал размер змея. Темные глаза с жадностью смотрели на Санию. Зубы сжаты. На высоком лбу выступили крупные бисерины пота. Осознавать, что все эти года найра любила другого, было сложно. Очень сложно. Змей с трудом сдерживал оборот.

— Шай Архасс тебя спас. — Сказал Сафанир. — Поставить метку найры он не мог. В те годы на род угольных нагов была открыта настоящая охота. Рисковать своей найрой шай не осмелился. Поэтому просил нас об отсрочке. И чтобы тебя не выдали замуж до тех пор, пока опасность не минует.