Драгоценная - Татьяна Осинская

— Слава Извечным, с тобой все в порядке, — прошептал он, отодвигаясь, но я не слушала и оглядывалась в поиске нового знакомца. Очень хотелось наябедничать на подозрительного посетителя своему защитнику.

— Кого ты ищешь? — тут же напрягся тар.

— Хотела кое с кем тебя познакомить.

— С кем же? — немного ревниво спросил льер Идамас.

— Видимо, уже ни с кем. — Я еще раз посмотрела по сторонам, но статной фигуры в богатой одежде так и не заметила. — Поэтому предлагаю отправиться обратно на корабль и по дороге все обсудить.

— Согласен. Только раз уж здесь такая замечательная — судя по запахам — кондитерская, давай захватим немного пирожных с собой.

И, не дожидаясь ответа, жених крепко взял меня за руку, зашел в кафе и позаботился о том, чтобы скрасить путешествие в не самых приятных условиях воздушными заварными эклерами.

На корабль мы возвращались уже другой дорогой. Спускаясь вниз по мощенной булыжником улице, быстро достигли красивой тенистой набережной. Несмотря на близость моря, запах рыбы и водорослей был практически незаметен. Свежий ветерок и водная пыль скрашивали нашу прогулку.

— Так как ты узнал, что я именно в кафе?

— Сначала расскажи, с кем ты хотела меня познакомить?

— Я первая спросила, — мне стало немного обидно, — а то ты опять у меня все выспросишь, а сам ничего не расскажешь.

— Когда это я так делал? — И взгляд такой честный-честный.

— Постоянно!

Попыталась ткнуть его локтем в бок, но находчивый тар быстро прижал к себе, так что удара не получилось. В этом незнакомом городке, вдали от родного дома и, главное, дворца, мы чувствовали себя раскрепощенно, не оглядываясь на этикет.

— Ты уже все обо мне знаешь, а мне между тем даже неизвестно, как ты стал сыном пирата…

Кружащую поблизости чайку вспугнул неожиданный громогласный смех. Такого поведения я уже не могла простить и надула губы, выжидая окончания веселья.

— Прости, Армель, я не хотел тебя обидеть. Просто вопрос… он… — Ларион постарался взять себя в руки и успокоиться. — Обещаю, что после свадьбы обязательно расскажу… и даже покажу, — добавил он чуть тише, — откуда у людей, и в частности у пиратов, берутся дети.

Как только смысл сказанного полностью дошел до сознания, стыд начал медленно окрашивать кожу лица в красный цвет. Надо же было такое спросить! Гордо подняв подбородок и старательно отводя взгляд от тара Турмалинского, я продолжила прогулку, выражая таким образом крайнюю степень недовольства. Как-то так совпало, что в это время на набережной почти никого не было — только вдалеке прогуливалось несколько человек. Поэтому когда я на полном ходу врезалась в какое-то препятствие — даже вскрикнула от неожиданности. Оказалось, это была воздушная стена. Магическая преграда не просто заслонила мне путь, а стала медленно, но неотвратимо отодвигать обратно к самому невозможному человеку.

Через несколько шагов меня обняли, и тихий голос произнес над ухом:

— Не надо от меня больше бегать. Я все равно не позволю тебе ускользнуть. Теперь, когда знаю, каково это — держать тебя в объятиях, чувствовать твое дыхание…

От каждого слова по телу расходилась сладкая дрожь, а только что помянутое дыхание слегка участилось. Невольно я прислонилась спиной к надежному тылу, ища опору, но тар сделал шаг в сторону, положил мою руку себе на локоть и последовал вперед по аллее как ни в чем не бывало, продолжая разговор.

— Я уже успел закончить свои дела и вернуться на «Алату», когда туда на всех парах примчался Криспер. Я глазам своим не поверил. И как только додумался оставить тебя одну? Мальчишка! Но ничего, теперь у него будет достаточно времени, чтобы подумать.

Капитан, видимо, был чрезмерно зол, потому как начал непроизвольно сжимать кулаки, и мышцы под моей ладошкой каменели. Я попыталась переключить внимание Лариона.

— А зачем он вообще вернулся на корабль? Я его не посылала…

В то, что юнга хотел оставить меня одну, как-то не верилось.

— Он забыл взять с собой деньги. Сама понимаешь, воспитание не позволило бы ему разрешить лие расплачиваться. Вот он и надеялся, что обернется до того, как ты надумаешь уйти.

— Ох, он и правда еще такой мальчишка. — Я усмехнулась, задумавшись о порывах и принципах юности, однако недовольное покашливание вернуло меня к теме разговора. — Я имела в виду, что только безусый юнец мог поставить свою платежеспособность выше моей безопасности. Надеюсь, что прочитанные ему нравоучения будут достаточным наказанием за пренебрежение своими… точнее, твоими обязанностями. Ведь ты же обязан защищать меня?

Невинный взгляд и похлопывание ресничками заставили капитана потерять дар речи. Несколько секунд он удивленно смотрел на меня, а затем притянул к себе за талию одной рукой — вторая была занята коробочкой со сладостями — и поцеловал в висок, прошептав: «До последней капли крови». После чего мы довольно шустро продолжили движение в сторону пристани.

— Ты подсказала мне замечательную идею. — Синие глаза искрились весельем.

— Какую? — испуганно уточнила я, вспоминая его тихое обещание.

— Как совместить наказание с обучением. — Капитан с нежностью посмотрел на меня, при этом не сбавляя хода. — Не забивай свою белокурую головку. Лучше расскажи, кого ты успела околдовать, пока оставалась одна?

— И вовсе я его не околдовывала, — недовольно пробурчала я и подробно пересказала встречу в кафе.

Когда я закончила, мы уже шли по пристани. Разговаривать в толпе было несподручно.

— Значит, капитан «Скитальца»… Надо будет до отплытия разузнать о нем. — Вот и все, что мне удалось услышать от капитана до тех пор, пока мы не оказались в каюте.

К слову, тишина каюты также не способствовала беседе. Когда за спиной закрылась дверь и щелкнул замок, меня поймали в жаркие объятия, и губы обожгло страстным поцелуем. Через несколько ударов сердца воздуха стало не хватать, голова закружилась, и я уже была готова забыть все нравоучения гувернантки и наставления тетушки. Захотелось сдать свою гавань без боя этому пиратскому фрегату, еще до подписания брачного… то есть мирного договора. Когда мужчина оторвался от моих губ и слегка дунул в лицо, я вздрогнула.

— Моя снежинка, — нежно прошептал он.

— Мое пламя. — Я провела рукой по темным волосам. — Не боишься, что я растаю?

— Я на это надеюсь, — искушающе улыбнулся самый лучший мужчина на свете. — И огонь, в котором мы будем гореть вместе, не погаснет никогда. А знаешь, какой десерт я больше всего люблю? — неожиданно спросил Ларион, и мои щеки покрылись легким румянцем — мне опять стало стыдно, что я так мало знаю о своем женихе. Не дожидаясь моего ответа, он продолжил: — Больше всего я люблю мороженое. А самое вкусное мороженое получается, если смешать лед со сладостями.

Из-за волнения и все еще будоражащего кровь поцелуя я с трудом следила за рассуждениями тара. А то, что его последнее утверждение было совершенно абсурдным, — уж в десертах-то я разбиралась, — привело меня в легкое недоумение. Это к чему он клонит?