Рабыня, воин, королева - Морган Райс

«Тишина! Тишина!» – крикнул король.

«Она не должна выходить замуж за Принца Таноса!» – крикнул один из советников.

«Повесить девчонку за предательство!» – крикнул другой.

Помещение пришло в движение: одни требовали от короля, чтобы он бросил самозванку в темницу, другие требовали, чтобы ее немедленно казнили.

«Тишина!» – снова крикнул король, и присутствующие перешли к низкому гулу шепота. – «Мы не можем просто убить ее. Революционеры снова начнут бунт на улицах, а мы не готовы противостоять им всем».

«Мы должны что-то сделать», – сказал советник. – «Вы же не хотите позволить заговорщице остаться среди нас, выискивая информацию для штаба революции?»

У Стефании возникла блестящая идея, и она ахнула. Несколько голов повернулись к ней, и она улыбнулась, зная, что эта идея станет ее большим шансом снова завоевать милость. Она просто должна высказаться.

«Могу ли я внести предложение, Ваше Превосходительство?» – спросила Стефания громко и ясно, поднимаясь на ноги.

Глаза короля и королевы устремились на нее.

«Пожалуйста, кроме того, это может принести Империи деньги», – добавила она, чувствуя их сомнения.

«Хорошо, говори», – ответил король. – «Но быстро».

Стефания ступила на пол и направилась в переднюю часть комнаты, ее каблуки стучали по мраморному полу, сотни глаз следили за каждым ее шагом. Стефания снова подавила улыбку, купаясь во внимании, радуясь тому, что может представить такую замечательную идею, в то время как предполагаемые самые влиятельные и умные мужчины и женщины Империи ничего не могут предложить. Она знала, что как только поделится своей идеей с королем, она ему понравится. И, может быть, король с королевой даже предоставят ей больше полномочий – власть над Церерой.

Подойдя к подножию ступенек под тронами, Стефания сделала глубокий реверанс перед королем и королевой.

«До сих пор ваши превосходительства проделали замечательную работу в использовании Цереры для продвижения и укрепления Империи. И я вижу возможность сделать это снова», – сказала она.

«Что ж, почему бы тебе не просветить нас?» – произнесла королева жестким тоном.

«Не прогоняйте Цереру», – предложила Стефания. – «И не казните ее. Вместо этого… используйте ее для того, чтобы сделать Империю богаче, чем когда-либо».

В зале повисла тишина, слышен был лишь чей-то шепот, и Стефания смогла ощутить, как на нее снова снисходит милость.

«И как ты предлагаешь это сделать?» – спросил король.

«Сделайте ее постоянной участницей Убийств», – предложила Стефания.

Теперь в зале повисла такая тишина, что Стефания слышала собственное дыхание.

«Она женщина», – крикнул кто-то.

«Никто не придет смотреть на смерть простолюдинки», – сказал другой человек.

Стефания теряла терпение от этих недальновидных стариков.

«Скоро Церера станет членом королевской семьи, новинкой, свирепым воином по праву», – сказала она. – «Я видела, как она сражается, и она одержала верх над Люсиусом. Осмелюсь сказать, что люди приедут издалека, чтобы увидеть ее».

Король прищурился и поднес руку к небритому подбородку.

«Заставьте зрителей платить вдвойне за возможность увидеть принцессу-воина», – добавила Стефания.

Король бросил взгляд на королеву, и та приподняла бровь.

«Принцесса-воин», – произнес король. – «Я подумаю об этом, но полагаю, что это блестящая идея. Хорошо, Стефания. Очень хорошо».

Стефания снова сделала реверанс и вернулась на свое вместо, чрезвычайно гордая собой за такой гениальный план. Она не только подала идею, как заработать денег для Империи, но это так же послужит очень личной цели.

Месть.

Наконец, Танос будет принадлежать ей.

«Какая трата моего времени», – думал Сартес, сидя под ивой во дворе, пока чистил картошку для матери. Ветер играл его темно-красной туникой, провонявшей потом. Сартес был слишком юн, чтобы сражаться за революцию, как сказал ему Рексус, и отправил его домой, чтобы дождаться зрелости. Думая о смерти Несоса, он чувствовал себя бесполезным. Сартес сидел и думал о Церере, загнанной в ловушку во дворце, о том, как ее унижают, используют и подвергают пыткам.

Сартес бросил картошку в горшок и начал чистить другую.

Как Рексус может ждать от него, что он будет сидеть здесь и ничего не делать, страдать от последствий войны, но ничем не помогать? Сартес знал, что он не слишком юн, но революционеры этого не видят. То, что он мал, не значит, что у него нет навыков и умений, полезных в войне против Империи.

Но, как бы Сартес ни наставил на том, чтобы остаться, Рексус отправил его домой к матери, чтобы чистить овощи и ждать.

Услышав скрип колес на дороге из гравия, Сартес поднял голову. Над закрытой повозкой развевался сине-золотой флаг Империи, перед ней шли десятки солдат Империи двумя идеальными рядами.

Входная дверь в дом скрипнула, и на порог вышла мать Сартеса, прищурившись на повозку, прикрыв глаза руками. На нее лице появилось сердитое выражение.

«Зайди в дом, Сартес», – сказала она.

«Мама…»

«Зайди в дом сейчас же!» – крикнула она.

Сартес рассердился и швырнул нож в ведро с водой и картошкой. Направляясь в дом, он кипел от злости из-за того, что все обращаются с ним как с бесполезным ребенком.

«И не выходи до тех пор, пока я не разрешу тебе, ты меня слышал?» – крикнула мать.

Сартес захлопнул за собой дверь и сел за кухонный стол, выглядывая через полуоткрытые ставни, увидев, как повозка Империи медленно остановилась перед их двором.

«Мы здесь, чтобы завербовать вашего первенца для королевской армии», – сказал солдат Империи, протянув матери Сартеса свиток.

Сартес увидел, что мать скользнула взглядом по свитку, но не взяла его.

«Церера – моя дочь и, как вы знаете, она выходит замуж за Принца Таноса», – ответила она.

Сартес поднялся и на цыпочках подошел к ставням, внимательно слушая.

«Король приказал вербовать всех первенцев мужского пола», – сказал солдат Империи.

«Мой старший сын мертв», – ответила женщина с дрожью в голосе.

«А как насчет ваших других сыновей?» – спросил солдат.

«Как вы смеете спрашивать меня об этом?» – воскликнула мать Сартеса.

«Король не освободил вас или вашу семью от служения ему или Империи. Поэтому я снова спрашиваю вас о том, есть ли у вас другие сыновья?» – настаивал солдат Империи.

«Даже если бы у меня были другие сыновья, хотя у меня их нет, они вскоре стали бы зятьями принца, и королевская армия не стала бы предъявлять на них права».